Брэм Стокер - Врата жизни

• Название: Врата жизни
• Автор: Брэм Стокер
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-8370-0688-3

Брэм Стокер (1847–1912) – классик английской литературы – известен прежде всего романом «Дракула», положившим начало целой литературной, да и не только литературной, традиции. Сколько книг после Стокера было написано о вампирах! А сколько снято фильмов! Но талант Стокера больше одной, пусть самой удачной истории о Короле вампиров, другие романы Стокера не менее интересны.

Эта книга переведена на русский язык впервые. Романтическая история любви, полная неожиданных поворотов, горя и радости, героизма и самоотверженности, – «Врата жизни» стоят в одном ряду с любовными романами Уилки Коллинза, сестер Бронте и Джейн Остин.

---

Тропа сквозь лес поросла мхом, а за лесом раскинулся обширный луг с цветущим весенним разнотравьем. Она срезала дорогу по узкой тропинке мимо скал и поднялась на Честер-Хилл. На вершине холма росла небольшая тенистая роща – заметная точка ландшафта на многие мили вокруг. Первую половину пути от дома до холма Стивен старалась не слишком усердно думать о предстоящем разговоре, чтобы успокоиться. Но по мере приближения к месту встречи она невольно сосредотачивалась на цели, слишком серьезной, чтобы легкомысленно отвлечься от нее. Последним усилием воли Стивен заставила себя переключить внимание на окрестный пейзаж, воспринимать впечатления и не думать вообще ни о чем.

Проходя под сенью чахлых дубов, узкой полосой окружавших роскошный луг, Стивен взглянула вперед, на вершину холма, и ощутила дрожь: и от нетерпения, и от страха перед тем, что ждало ее там, впереди. С этого момента она уже не могла отвести взгляда от конечной точки утреннего пути. Стивен Норманн летела к цели, словно стрела, выпущенная мощной рукой. Сомнения исчезли, страх, наконец, отступил. Она обрела почти утраченную решимость.

На последнем участке пути она шла медленнее, женская природа заставила ее придержать темп, выглядеть беспечной и никуда не спешащей. Внезапно Стивен подумала, что не стоило бы приходить на место встречи первой. Однако проснулось и еще одно чувство – хорошо знакомое с детства: ей стало любопытно. Приключения всегда манили Стивен, а задуманный ею план предполагал в некотором роде приключение и столкновение с неизвестностью. Ей стало смешно: она затевает нечто вопреки твердым правилам и условностям, а в то же время думает о такой условности, как то, что «женщине не стоит приходить на свидание первой». Глупость какая! Стивен фыркнула и вновь ускорила шаг, вступая в рощу на вершине холма.

Глава XI. Встреча

Если бы Стивен больше знала об отношениях между мужчинами и женщинами, она могла бы даже больше порадоваться тому, что пришла на место свидания первой. Традиционная идея, укоренившаяся в головах большинства, состоит в том, что женщина никогда не должна в такой ситуации опережать мужчину. Но реальные женщины, чье сердце бьется сильно и горячо, отлично знают, как часто нарушается это неписаное правило. Его придумали мужчины. Это им всегда хочется быть первыми и главными во всем. Это они хотят видеть женщин слабыми и беспомощными.

Оказавшись на вершине холма в одиночестве, Стивен испытала два противоречивых чувства: облегчение, что волнующий момент разговора откладывается, и естественную досаду.

Постепенно, по мере того как пауза затягивалась, досада брала верх. Стивен с раздражением подумала: если бы она была мужчиной, она бы точно спешила на свидание, назначенное ей. Ноги влюбленного должны стремительно нести его к цели! Разве горячее сердце не заставит ускорять шаг? Она вздохнула и слегка покраснела, вспомнив, что Леонард не знает о цели встречи. Друзья с детства, они держались всегда непринужденных и легких отношений, и он не мог знать, с каким волнением теперь ждала его Стивен.

Полчаса сидела она в тени большого дуба, глядя на прекрасный, величественный пейзаж, но почти бесчувственная к его красоте. Несмотря на все свое презрение к условностям, Стивен была достаточно умной, чтобы понимать их важность в сложившемся обществе. Она обладала инстинктивной мудростью, зачастую намного более глубокой и серьезной, чем сознание и приобретенная логика. Если бы кто-то сказал ей теперь, что весь ее план состоял из бесконечной цепи уловок, самообмана, игры воображения и не имел отношения к подлинным чувствам и настоящим отношениям, что ею двигает тщеславие, а не любовь, Стивен была бы крайне возмущена. Тем не менее, она не случайно выбрала уединенное место для разговора с Леонардом. Инстинкт подсказал ей, что речь идет о слишком тонких материях, и следует избежать посторонних ушей и глаз. Сейчас весь мир, воплощенный в обширном ландшафте, лежал у ее ног. Она чувствовала себя вольной и способной управлять событиями. И ее будущий супруг мог разделить с ней эту власть над миром, это бесконечное счастье и свободу. Буквально все, что охватывал теперь ее взор, принадлежало прежде ее отцу и дяде, а ныне унаследовала она. Это была ее земля – и разделить ее с избранником она готова была в прямом и переносном смысле.

Полчаса ожидания имели для нее единственное преимущество: хотя нервы ее были по-прежнему натянуты, как струны, она успела в значительной степени овладеть собой и взять эмоции под контроль. И все же напряжение ощущалось физически, все чувства были обострены, так что она издалека расслышала шаги.

Ей показалось, что шел человек чрезвычайно медленно, слишком ровно. Она поняла – или, скорее, почувствовала, – что хотела бы услышать торопливый шаг, некоторую сбивчивость, а не такое вот ровное, унылое шуршание. Стивен отмахнулась от этой досадной мысли, ее вновь охватило волнение, сердце вздрогнуло и вновь забилось сильнее.

Но вот шаги уже близко – несмотря на разочарование из-за его опоздания, Стивен не сердилась. Она только теперь поняла, как сильно опасалась того, что он не придет вообще.

Волнение придавало ей дополнительное очарование, она выглядела красивой, нежной и радостной. Строгие черты лица смягчались пылавшим в глазах огнем, щеки порозовели. Привычная горделивая осанка не исчезла, но гибкость стана и живость движений делали облик не столь холодным, как бывало порой в другой, более формальной, обстановке. Ничто так не подкупает и не привлекает настоящего мужчину в красивой женщине, как особое волнение, ее готовность поддаться его обаянию и власти. Это действует и на уровне сознания, и инстинктивно. Когда, судя по шагам, Леонард оказался совсем рядом, Стивен плавно опустилась на скамью, про себя испытав легкое чувство вины за некоторое позерство. Наконец он увидел ее – как будто погруженную в мечты и не заметившую его в первое мгновение. Стивен глядела на широкие просторы долины, прелестная и отрешенная. Юношу разгорячила прогулка и он с некоторым раздражением плюхнулся на другую скамью, восклицая с фамильярностью, которую должно было оправдать долгое знакомство:

– Ну что ты за особа, Стивен! Заставляешь человека тащиться на самую гору, да еще в такую жару! Неужели нельзя было встретиться где-нибудь в более уютном месте, если у тебя возникли ко мне дела?

Как ни странно, развязный тон ничуть не обескуражил Стивен. Ей чудилась в нем властность и уверенность, весьма ей симпатичные. Словно этим Леонард подтверждал свою мужественность, подчеркивал свою силу, признавал в ней именно женщину, а не просто светскую знакомую. Так легко уступать и покоряться решительному мужчине! Так соблазнительно! И Стивен отреагировала с грацией и мягкостью:

– Вероятно, это было слишком жестоко, но я не думала, что тебя затруднит подобная прогулка. Здесь, в роще, прохладно и приятно, и здесь никто не потревожит нас во время разговора.

Леонард откинулся на спинку скамьи и обмахивался широкополой соломенной шляпой. Ноги он вытянул перед собой, опираясь о землю каблуками. Ответил он с ворчливой снисходительностью:

– Да-да, здесь и вправду прохладно, особенно после горячей прогулки по полям и через лес. Впрочем, тут хуже, чем дома, по крайней мере, в одном отношении: здесь никто не подаст напитки. Послушай, Стивен, было бы еще лучше, если бы тут стояла хибара с небольшим трактиром, как в Гран-Мулет или на Маттерхорне. Тогда усталый путник смог бы утолить жажду после подъема!

Стивен вообразила романтическое шале с обширной верандой и огромными окнами, из которых открывался бы вид на окрестный пейзаж. Монументальный камин из дикого камня, старинная мебель – непременно массивная, из узловатой березы, дающей при обработке красивый природный орнамент. На полу вместо ковров шкуры, на стенах рога и головы зверей, прочие охотничьи трофеи. И на всем этом восхитительном фоне – Леонард в живописном костюме, с нежной улыбкой и влюбленным взором. А она подносит ему здоровенную бело-голубую кружку мюнхенского пива с густой шапкой пены. Такая картина заставила ее голос дрогнуть:

– Кто знает, Леонард, может быть, такое место здесь однажды появится!

Он лениво усмехнулся:

– Жаль, что его нет уже теперь. Однажды – это слишком долгий срок для жаждущего.

Стивен показалось, что это удачное начало разговора. Она вновь ощутила легкий страх, вспомнила, какую трудную задачу поставила перед собой. А вслед за этим рассердилась на себя. Перемену ее настроения можно было уловить и в интонации следующей фразы:

– «Однажды» означает, что может случиться все что угодно. Порой ждать приходится лишь столько, сколько мы сами себе позволяем.

– Я ожидаю лишь хорошего! Ты подразумеваешь, что однажды я унаследую Бриндехоу и смогу поступать во всем по своей воле? Без указаний и настойчивых советов? И тогда наступит для меня лучшая жизнь? Или ты рекомендуешь мне взять судьбу в свои руки и подстрелить старика на охоте? – он коротко и резко рассмеялся, так что у Стивен мороз пробежал по коже.