Мэри Бэлоу - Жена на время

• Название: Жена на время
• Автор: Мэри Бэлоу
• Жанр: Исторические любовные романы

Лорду Энтони Эрхарту нужна жена. Но... вовсе не верная и преданная «спутница жизни». Просто женщина, которая примет его имя и титул – а потом исчезнет навеки из его жизни, удовольствовавшись щедрым содержанием. Идеальный вариант для «старой девы» Чарити Дункан, готовой па вес, чтобы помочь своей семье. Но условия «брачной сделки», вполне устраивающие Чарити, вот-вот нарушит сам лорд Энтони, без памяти влюбившийся в собственную жену – и сгорающий в пламени яростной, неодолимой страсти...

---

– Позвоните дворецкому, Стаунтон, – сказал его отец. – Он проводит вас в ваши комнаты, Тилден. Надеюсь, они вам понравятся. Жду вас с дамами к чаю в четыре часа.

Глава 11

Чарити сидела у туалетного столика перед зеркалом и расчесывала свои длинные каштановые волосы. Новую горничную она уже отпустила до утра. Ложиться спать не имело смысла, она все равно не уснет. В голове вертелись разные мысли.

Сначала все казалось таким простым. В обмен на благополучие для себя и своих близких она должна была выйти замуж за этого человека и провести с ним несколько недель в его семье. Она намеренно не задавала ему вопросов. Ей не нужно было знать о нем слишком много.

Даже после того, как она узнала, кто же на самом деле ее муж, все еще казалось достаточно простым. Конечно, приезд в Инфилд-Парк и знакомство с герцогом Уитингсби и членами его семьи стоило ей нервов. Все оказалось гораздо сложнее, чем она предполагала, но она с этим справилась.

И дальше все могло бы быть достаточно просто, держи она себя именно так, как ей велели: играй роль тихой и скромной жены, тени своего мужа, будь просто тихой серой мышкой. Но, оглядевшись, она поняла, что перед ней люди, которые попали в драматическую ситуацию и не могут найти из нее выхода. Если бы ее это не волновало!

Чарити тяжело вздохнула и отложила щетку для волос. Она даже не будет пытаться уснуть, а пойдет сейчас в малую гостиную и напишет несколько писем: Филипу, Пенни и детям. Пора уже написать им. Она слишком долго откладывала. А что она, собственно, может написать им, кроме лжи? Даже если она и сообщит им правду, они все равно уже не смогут ничего изменить. Она просто не может передать все в письме. Ей нужно видеть их лица, когда она будет рассказывать эту историю.

Кажется, с некоторых пор – с каких именно? – она только и делает, что лжет. Вчера они прибыли в Инфилд-Парк. Накануне приезда они поженились. Неужели прошло меньше трех дней? Еще четыре дня назад она и не подозревала о существовании маркиза Стаунтона. Она нервничала по поводу встречи с неким мистером Эрхартом.

Маркиза Стаунтон взяла свечу и направилась в гостиную. Там Чарити зажгла две свечи, нашла бумагу, ручку и чернила и села к изящному письменному столу.

– Дорогой Фил… – начала она.

***

Граф Тилден в течение всего вечера вел себя так, будто Чарити и на свете не существует, хотя его светлость посадил друга за ужином справа от своей невестки. Графиня Тилден, когда их взгляды встречались, ласково – пусть и неуверенно – кивала, но близко не подходила и в разговор не вступала. Марианна взяла под свое крыло леди Марию Лукас, красивую и элегантную молодую леди, которая чувствовала себя в роскошной гостиной и среди членов семьи так непринужденно, как будто родилась здесь.

Маркиз не хотел жениться на леди Марии, которую отец выбрал ему в жены. Поэтому он и женился на ней, Чарити. Но муж не видел леди Марию целых восемь лет. Тогда она была просто ребенком. И сегодня он, наверное, был удивлен ее чудесным превращением в красивую юную девушку. Может быть, он уже жалеет о своей женитьбе… Чарити решительно макнула перо в чернила. Ну что же, это его проблемы.

«Дорогой Фил, ты, наверное, гадаешь, куда я исчезла. Прошло целых два дня, а я только теперь даю знать о себе. За эти дни произошло так много всего. Еле-еле нашла время для письма. Детей в семье оказалось четверо, а не трое. Но младший ребенок еще слишком мал для занятий со мной. Это очаровательный карапуз, который лезет всюду, куда ему нельзя, тащит в рот все, что попадет под руку, и веселится по любому поводу, особенно веселит его ворчание старой няньки».

Трудно поверить, чтобы такой забавный малыш мог родиться у Марианны и Ричарда. Этот вымышленный карапуз заставил ее подумать о материнстве… Ну да ладно. Зато она будет самой внимательной и терпеливой теткой детям Фила, Агнессы и Пенни.

«Старшей девочке, Огасте, уже восемь лет, – продолжала сочинять Чарити. – Это очень грустный и замкнутый ребенок. Она враждебно относится ко мне и, – девушка в задумчивости провела пером по подбородку, – к мистеру Эрхарту. Но сегодня мне впервые удалось вызвать у нее улыбку, когда я рассказала ей, как сыновья привратника спрятались на дереве и забросали меня листьями. Похоже, она очень привязана к этим мальчикам. Посмотрим, удастся ли мне сделать так, чтобы они хоть иногда могли играть вместе. У меня создалось впечатление, что ей вообще редко разрешают играть с детьми».

Чарити действительно рассказала Огасте о своих детских подвигах. Например, как залезла на самую верхушку высокого дерева, росшего рядом с домом, чтобы снять жалобно мяукающего котенка. Пенни плакала, а Фил хныкал, стоя под деревом. Котенку надоело сидеть на тонкой ветке, и он спустился вниз раньше, чем Чарити удалось добраться до ветки, на которой он сидел. А потом произошло то, чего и следовало ожидать. То же самое, что случилось сегодня утром с Гарри. Усилиями садовника, отца и проходившего мимо бродячего торговца удалось снять ее с дерева. Все это сопровождалось потоками слез и противоречивыми советами, которые давали остальные. дети и мать. Рассказывая Огасте эту забавную и трогательную историю, Чарити искусно соединяла правду и вымысел.

Она остановилась, задумчиво нахмурилась и снова, сама того не сознавая, провела пером по подбородку. Она выдумала троих детей, которых должна учить. Нужно запомнить, что она сейчас написала о них Филу, иначе потом запутается в противоречиях. В этом вся беда. Нужна очень хорошая память, если собираешься лгать.

Но вдруг дверь в гостиную отворилась. Чарити удивленно обернулась.

В дверях стоял ее муж. На нем был парчовый бордовый халат и кожаные домашние туфли. Волосы растрепаны, но, как ни странно, это делало его еще более привлекательным. Маркиз вошел в комнату и закрыл за собой дверь.

– Ах, это вы, – удивился он. – Чем вы занимаетесь?

Чарити как бы ненароком прикрыла письмо рукой.

– Я хотела написать пару писем, прежде чем лечь спать, – сказала она. – Извините. Вам помешал свет?

– Нет, – ответил Энтони. – Кому же вы пишете?

– Ах, – засмеялась Чарити, – друзьям.

– Друзьям в Лондон? – удивился он. – А у меня сложилось впечатление, что вы там никого не знаете.

Чарити порадовалась, что муж не полюбопытствовал и не заглянул в письмо.

– Я пишу не в Лондон, а туда, где жила раньше, объяснила она.

Маркиз стоял в дверях – руки за спиной, губы поджаты и, казалось, чувствовал себя не в своей тарелке. Похоже, он был смущен, хотя и находился в своих собственных апартаментах. В доме, где провел детство и юность.

– Я никогда не жил в этой комнате, – сказал маркиз, как бы прочитав ее мысли. – Она больше подходит женщине.

– Здесь очень мило, – вежливо ответила Чарити.

– Да, – согласился Энтони. – Спокойной ночи. Он повернулся, собираясь уйти.

– Спокойной ночи, сударь, – пожелала ему Чарити.

Энтони помедлил, держась за ручку двери.

– Не возражаете, если я посижу здесь, пока вы пишете? Я не буду вам мешать.

Неужели этот неуверенный в себе, почти робкий человек – холодный, высокомерный и циничный маркиз Стаунтон?

– Я ничего не имею против, сударь, – сказала она. – Садитесь, пожалуйста.

Маркиз сел на уютную козетку, опершись локтем на руку и прижав сжатый кулак к губам.

– Продолжайте писать свои письма, сударыня, – предложил он, заметив, что жена внимательно смотрит на него и не спешит приняться за письмо.

Глаза у него были темнее обычного, так казалось в свете свечей. «Но нет, – подумала Чарити, возвращаясь к своему письму. – Тут что-то другое. В его глазах появилось другое выражение». Однако она не стала оборачиваться, чтобы проверить свою догадку.

Будь она даже одна в комнате, писать письмо Филу было бы все равно трудно. А теперь, в его присутствии, это было почти невозможно. Целых двадцать минут Чарити писала несколько предложений и наконец кое-как закончила свое послание. Подождав, пока высохнут чернила, она аккуратно сложила письмо. Завтра Утром она отнесет его на почту в деревню. Оставить Мэри письмо на подносе внизу, как это принято в доме герцога, невозможно: ведь оно адресовано мистеру Филипу Дункану.

– Я закончила, – сообщила Чарити, с улыбкой обернувшись к маркизу, и была потрясена. Он сидел в той же позе, что и двадцать минут назад, и внимательно наблюдал за ней.

– Вы написали очень короткое письмо, – заметил Энтони. – И всего одно. Я мешал вам сосредоточиться.

– Не имеет значения. Другое письмо я напишу завтра, – возразила Чарити.

– Вы очень любезны, леди Стаунтон, – заметил маркиз. – Вы всегда любезны. Кажется, мой отец очень расположен к вам.

– Его светлость очень добр ко мне, – подтвердила Чарити.

Маркиз засмеялся.

– Дорогая, – произнес он, подражая отцу. – Дорогая дочь, подойдите и сядьте на скамеечку у моих ног.

Он ласковым жестом коснулся ее плеча, нежно глядя ей в глаза.