Сюзетт Элджин - Моя златая гордость, честь и слава

• Название: Моя златая гордость, честь и слава
• Автор: Сюзетт Элджин
• Издательство: Если
• Жанр: Фэнтези
• Год: 0101

«Если» № 10, 2005.

---

Сюзетт Элджин МОЯ ЗЛАТАЯ ГОРДОСТЬ, ЧЕСТЬ И СЛАВА

На это великолепие стоило посмотреть. Однако Окка его ненавидела! И рада была бы смириться, но не могла, поэтому и чувствовала себя отвратительно пришибленной. Во всех направлениях, насколько хватало взора, вздымались башни Златой, сверкая россыпями бликов. «Во всех направлениях» — это на Златой означало несколько больше, чем на Земле, потому что абсолютно все строения были совершенно прозрачны: стены, полы, потолки, балки, арматура, до мельчайшей детали. Если какая конструкция на этой планете вдруг и обеспечивала клочок уединения, то, скорее всего, она была тщательно засекречена. Насколько Окка знала, ничего подобного здесь просто не существовало. С того места, где она ожидала своего мужа, она могла видеть сквозь шестьдесят шесть этажей нижней части здания и на девять этажей вверх и сквозь все стены вокруг — неизвестно на сколько километров. А когда на город опускалась тьма, вид становился просто сногсшибательным. Ужасно внушительным. И для нее — всегда кошмарным.

Многие люди, обычные люди, пребывали в уверенности, что концепция города-планеты — полный бред. Ну, разве что неплохая идейка для дилетантского научно-фантастического рассказика. Златая доказывала обратное. Кроме участков, занятых водными массивами или другими естественными преградами вроде гигантского ущелья, огромной горы да редких «уголков природы», буквально впаянных в плексиглас и предназначенных исключительно для осмотра, единственный город с непроизносимым названием полностью покрывал планету Златая. Это сделало возможным именовать его просто Город, наплевав на настоящее имя.

«Ты привыкнешь и через пару недель перестанешь замечать окружающий пейзаж», — говорили Окке вашингтонские начальники. И ошиблись: как только они с Юри прибыли на Златую, она испытала ужасное потрясение и пребывала в этом кошмаре все семь месяцев. Конечно, она старалась выбросить глупости из головы и даже немного преуспела, но все-таки… это по-прежнему страшно! Когда девушка смотрела вниз, ей совсем не казалось, что бесконечно простирающаяся структура уверенно поддерживает ее. Нет, Окка буквально ощущала: и она, и остальные — сидящие, лежащие, бредущие или бегущие по своим неотложным делам — болтались без руля и без ветрил в чудовищной, сверкающей огнями пустоте. Юри считал, что подобное не может не понравиться. «Завидую тебе, — сказал он как-то, когда Окка пожаловалась. — Как бы мне хотелось, чтобы ты как-нибудь поделилась со мной этим ощущением!»

Девушка закрыла глаза, чтобы хоть на время избавиться от навязчивого кошмара, и не увидела, как Юри прошел через здание, через дверь и тихонько прикоснулся к ее руке. Окка вздрогнула от неожиданности.

— Прости, милая, — сказал он, когда она открыла глаза. — Я задержался.

— Немудрено, — мягко ответила она. — Я думала, ты придешь еще позже. Скажи, насколько гнусно это было?

Юри поднял голову. Его лицо осунулось, под глазами темнели круги, на правой щеке подергивалась жилка. Окка ответила твердым взглядом, уверенная, что выглядит примерно так же.

«Парочка жалких лингвистов, — подумала она. — Во всех смыслах каждого из этих слов».

— Ужасно гнусно, Окка, — медленно произнес он, его голос звучал резко, напряженно и очень, очень устало. — Все, как обычно: вопросы, претензии… И «когда наконец можно ожидать хоть какую-нибудь полезную информацию?», и «что это за оперативная лингвистическая работа в течение семи месяцев с абсолютным нулем информации?», и «где пробный словарь или хотя бы разговорник?», и «как можно было до сих пор не сделать даже списка основных слов и выражений?», и в курсе ли мы, что будущее всемогущей Корпорации Лингвистов Земли находится в наших руках, что честь человеческой расы висит на волоске, что вся КОЛИЗЕМ и прогресс всего человечества зависят от нас… И тэ дэ, и тэ пэ.

— И чем мы тут вообще занимаемся?.. — процедила Окка сквозь стиснутые зубы. — И неужели нам не стыдно?..

— Именно так.

Златянские помощники землян — две мужские особи для Юри, две женские для Окки — сидели на голом полу на коленках в углу комнаты и притворялись увлеченными разговором, но на самом деле наблюдали за людьми со своей обычной бдительностью. Окка терпеть не могла окружающее пространство, но она уже вполне свыклась с компаньонами. Она в любой момент была готова броситься вниз сквозь все эти ужасные прозрачные этажи под ней, как настаивал ее мозг; в этом случае, возможно, компаньонки удержали бы ее. Они были очень высокие и очень пластичные, а три гибкие руки наводили на мысль, что в ловле различных предметов им нет равных.

Компаньоны постоянно обретались в непосредственной близости, денно и нощно опекая землян, как добрые нянюшки. Почему? А кто их знает? Может, люди вызывали у них некие внутренние покровительственные инстинкты, как младенец приковывает к себе внимание сентиментальных гуманоидов. А может, златяне высчитали, сколько стоит содержание члена КОЛИЗЕМ на планете и не желали рисковать потерей такой дорогой вещицы, как лингвист. Может, златяне их холили и лелеяли, потому что планировали в один не слишком прекрасный день слопать их до последней косточки. Окка, конечно, так не думала, но что она знает о местной культуре, чтобы быть уверенной на все сто? Кто знает, что происходит в головах существ, у которых нет даже мысли об уединении, хотя бы ради эксперимента? Именно это кажется гораздо более чужим и непонятным, чем три руки, и именно к этому она и Юри были меньше всего способны адаптироваться. На всей Златой только она и Юри имели для уединения звуконепроницаемые складные палатки с дополнительным мягким полом, которые можно было раскрыть и установить за пару минут.

Окка понятия не имела, видят ли компаньоны, что «нетоварный» вид и физически утомленное состояние означают наличие у землян неких проблем, но она также не знала и о том, как должен выглядеть здоровый и счастливый златянин. Помощники казались ей вполне довольными: сидя на жестком голом полу, они никогда не стремились дотянуться до какой-нибудь подушки или матрасика, которые были постоянно разбросаны вокруг. Может быть, она неправильно воспринимала и истолковывала поведение аборигенов — возможно, игнорирование мягких подстилок означало подавленность или болезнь у здешних жителей.

Если бы удалось поговорить с ними, она спросила бы их об этом. Но она не могла сказать даже «здравствуйте» или «до свидания» со сто процентной уверенностью ни в точности смысла, ни в правильности произношения. Она даже не способна четко произнести их имена! Окка и Юри не имели никаких точных ориентиров в златянском языке, в которых были бы абсолютно уверены, кроме некоторого ассортимента звуков. Причем не полного набора звуков, которые позволили бы им наконец послать черновой анализ в штаб КОЛИЗЕМ, а лишь фонем, достаточно близких к аналогам в земных языках.

А казалось, все будет так легко и просто! Златяне появились почти по всем канонам вежливости: чтобы не стать ошеломляющим сюрпризом, предварительно, за несколько месяцев уведомили землян письмом на общеанглийском языке, давая людям время привыкнуть к мысли о визите инопланетян. Двое из экспедиции (предположительно, златянский эквивалент профессиональных лингвистов) прибыли, уже владея скромным запасом слов общеанглийского языка. Оказывается, они выучили человеческий язык, который служил средством всепланетного общения на Земле, только по наблюдениям за планетой! Все десять участников экспедиции вполне могли объясняться языком жестов, ловко используя сотню основных знаков-понятий.

Долго ли проходило наблюдение и насколько глубокими оказались исследования? Если вы человек, то от этого вопроса вам становится не по себе. Златяне были очень милы и забавны, но при этом окутаны смутной и таинственной неопределенностью. Они «немножко» осмотрели земные масс-медиа. Да еще попользовали «несколько компьютеров», неясным образом умудрившись с ними справиться. Следствием этого контакта неизбежно явилось командирование оперативной группы лингвистов-землян в гости на Златую с задачей выучить местный язык, каким бы он ни был, или же, если у них нет единого всепланетного средства общения, самый распространенный — как наиболее подходящий для межпланетной дипломатии и торговли.

Надо сказать, здешняя ситуация не имела ничего общего с первыми двумя опытами межпланетной коммуникации. Обе системы, на которые человечество случайно наткнулось, исследуя Вселенную, были совершенно иными. На одной из них существа смахивали на почти полутораметрового богомола; на другой — на разумную синюю плесень. И никого не удивило, что лингвисты из КОЛИЗЕМ не смогли определиться с их языками. Да и вообще, очень сомнительно, что это действительно языки: поведение, принятое землянами за общение, вполне могло оказаться чем-нибудь другим. Никто и не ожидал от КОЛИЗЕМ постижения родного языка жуков или грибов. Лингвисты верили, что ни один человек не сможет выучить негуманоидный язык, и написали десяток статей, объясняющих, почему это невозможно.