Сурат - Автопортрет с отрезанной головой или 60 патологических телег

• Название: Автопортрет с отрезанной головой или 60 патологических телег
• Автор: Сурат
• Жанр: Проза

---

Настоящая история доктора Фауста была такова.

Жил да был на свете, а точнее, не на свете, а во тьме, некий демон. Как и все демоны, он не имел имени, но, следуя традиции, мы будем называть его Мефистофелем, раз уж у нас так принято. Этот демон по имени Мефистофель отличался среди других своих собратьев небывалыми способностями ко лжи, обману и всякого рода дезинформированию. Это был самый настоящий гений дезинформации — он обманывал всех без исключения, будь то люди, демоны или даже он сам, а однажды ему удалось обмануть Господа Бога, о чем и повествует настоящая побрехаловка. Свой талант Мефистофель, главным образом, применял для того, чтобы сталкивать наивные души людские с праведных путей на темные дороги, ведущие прямиком в преисподнюю. Он отточил свое искусство до того, что изобрел ныне уже легендарный способ юридического грехопадения, представляющий собой честную сделку, в ходе которой обладатель духовной сущности собственноручно подписывал договор о передаче ее в полное распоряжение князя мира сего за ту или иную плату. Господь Бог и раньше с трудом терпел выходки Мефистофеля, но на этот раз терпение Его лопнуло. Он вызвал лживого беса к Себе на ковер, зачитал ему обвинительный приговор и исполнил оный лично и на месте. Наказание, как и следовало ожидать от Господа Бога, было страшным и гуманным одновременно. Несчастный демон был приговорен к пожизненной честности и с этого момента не мог произнести ни единого слова лжи. Господь Бог был очень доволен Своей работой, но и демон не показывал никаких признаков уныния. Не подумайте только, что Господь был садистом каким-нибудь, но, тем не менее, этого он никак не ожидал.

“Мефистофель, сын Мой, — спросил Господь вкрадчиво, — разве ты не опечален тем, что более не способен служить своему черному делу и губить невинные человеческие души?”

“Мне представляется, Господи, — загадочно ответил Мефистофель, — что только теперь я идеально подхожу для этой работы, так чего же мне печалиться?”

“Учитывая твою неспособность ко лжи, — задумался Господь, — твое заявление звучит весьма странно. Каким же образом ты подходишь для этой работы, да еще идеально?”

“Чем объяснять, — ответствовал Мефистофель, — я бы лучше показал это. Поскольку Ты, Господи, считаешь это невозможным, то опасности нет никакой и ни для кого, ибо что кажется невозможным Тебе, то невозможно вообще. Но за совершение невозможного, я бы хотел получить полную и безоговорочную амнистию, стать таким же подлым и лживым демоном, каким я был раньше”

“В конце концов, — решил Господь после некоторых раздумий, — это даже интересно”

И Мефистофель благодарно улыбнулся. Говоря вкратце, он предлагал следующее. Пускай Господь выберет какого-нибудь праведника, да поумнее, а он, Мефистофель, не говоря ни слова лжи, обведет того вокруг пальца, за что получит, во-первых, душу одураченного умника и, во-вторых, реабилитацию согласно своей грязной природе.

“Без обмана?” — подозрительно спросил Господь, прищурившись на Мефистофеля.

“Гадом буду!” — заверил тот и чиркнул когтем большого пальца о зубы.

“Ну, что же, — промолвил Господь, — есть у меня на примете один такой головастый праведник. Доктор Фауст из Германии, алхимик и философ, слыхал про такого?”

“О!..” — сказал Мефистофель и уважительно прикрыл глаза.

А доктор Фауст в это время сидел у себя в лаборатории и выращивал гомункулюсов. Дело это было тонкое и кропотливое — не свиней разводить — поэтому доктор Фауст не спешил никуда. Вы можете полюбопытствовать, зачем вообще это нужно — гомункулюсов выращивать, но у доктора Фауста были на это свои причины. С пятнадцати лет доктор Фауст до рези в животе изводил себя Главным Вопросом человеческой жизни, да и не только человеческой, а и вообще — жизни, но ответить на него не мог до сих пор, хотя ему уже стукнуло девяносто. Тогда доктор Фауст понял, что одна голова хорошо, а две — лучше, и решил спросить у кого-нибудь, кто обладал бы достаточным для таких вещей авторитетом, но у кого? Теоретически только идеальное человеческое существо обладало способностью отвечать на Главный Вопрос, а почему, собственно, подумал доктор Фауст, теоретически? Почему не практически? И он решил вырастить в лабораторных условиях гомункулюса, но не простого, а — модель идеального человеческого существа. В обычной художественной литературе, когда пишут об алхимиках и о создании гомункулюса в частности, безграмотные авторы совершенно справедливо полагаются на аналогичную безграмотность своих читателей, в результате чего мы получаем какие-то дикие и смутные описания стеклянных колб, разноцветных реактивов, газовых горелок и пр. Никто и никогда еще не раскрывал миру реальный способ выращивания банальных, извините за выражение, гомункулюсов. Ну, это мы быстро поправим. Как доктор Фауст решал проблему создания идеального человеческого существа? Перво-наперво, доктор Фауст заказал своему покровителю, барону N, тринадцать голов святых христианских праведников или, на худой конец, мучеников. Тут нужно заметить, что католическая церковь не проводи четких границ между праведниками и мучениками, ибо ее позиция сводится к тому, что не всякий праведник является мучеником, но каждый мученик является праведником. Этой же позицией руководствовался и барон N, потому что, сами понимаете, праведников нужно еще днем с огнем поискать, а мучеников достаточно только поймать да замучить. Короче говоря, через три дня доктор Фауст уже запихивал тринадцать окровавленных голов в дубовую бочку и приправлял эту закваску хлебными дрожжами, чтобы обеспечить требуемый телесный объем будущему идеальному существу. Далее доктор взял медный пудовый пестик и истолок сырье “до пастообразного состояния”, как того требовала инструкция, смешав полученную массу с живой водой, которая по совместительству и для надежности была также и святой, после чего крепко-накрепко запечатал бочку и, усевшись на нее верхом, стал ждать счастливого разрешения эксперимента. Скажем сразу, что эксперимент удался доктору Фаусту лишь частично. Бочка действительно лопнула и доктор, подлетев до потолка, ушиб себе затылок, но идеальное человеческое существо отбросило свои метафорические копыта с первым же вздохом, потому что все идеальные существа совершенно не приспособлены для жизни в таком неидеальном мире, как наш. Доктор Фауст раскинул мозгами и решил, что идеальное человеческое существо, которое может существовать лишь в идеальной среде, обладает несколько подозрительной идеальностью. Эксперименты доктора следовали один за другим, становясь с каждым разом все сложнее и замысловатее, и об этой сложности мы можем лишь подозревать. В конце концов, доктору удалось вывести гомункулюса, который испустил дух лишь через две минуты после своего рождения, и доктор Фауст, дрожа от волнения, задал ему свой Главный Вопрос. Идеальное человеческое существо слабо улыбнулось и ответило, что сознание доктора Фауста пока еще не предназначено и не способно вместить в себя ответ на Главный Вопрос точно также, как и этот ужасный мир не способен и не предназначен для того, чтобы в нем жили идеальные человеческие существа. Сказав это, гомункулюс приказал долго жить, а доктор Фауст вновь принялся за эксперименты, потому что такие ответы не удовлетворяли его ни в коей мере — за них нельзя было даже дать по морде, потому что ответчик умирал раньше, чем это можно было сделать. Однако сейчас доктор Фауст впивался глазами в разбухающую бочку и клялся всем на свете, что этого голубчика так просто он уже на тот свет не отпустит и, если понадобится, он даже сделает ему искусственное дыхание рот в рот. С оглушительным треском бочка разлетелась на куски, и доктор Фауст поспешно бросился к гомункулюсу, на ходу выкрикивая формулировку Главного Вопроса, но гомункулюс отвечать на Главный Вопрос, по всей видимости, не спешил точно так же, как и отдавать Богу душу.

“Скажу вам честно, доктор, — сказал гомункулюс, — ответа на ваш вопрос я не знаю и знать не хочу. В данный момент совершенно другое занимает мою голову”

“Вот так идеальное человеческое существо!” — изумленно воскликнул доктор, но гомункулюс и бровью не повел.

“Во-первых, я не идеальное, — поправил он доктора, — во-вторых, не человеческое, и в-третьих, не существо”

“Так кто ж ты наконец?!” — возопил Фауст, цитируя эпиграф булгаковской книжки про Мастера и Маргариту, и гомункулюс, тоже, видимо, любитель почитать классику, в долгу не остался.

“Я часть той силы, — солидно ответил он, — что вечно хочет зла и вечно совершает благо. Бес, проще говоря”

“Весьма откровенно” — заметил Фауст.

“Эх, доктор, — вздохнул Мефистофель, — в этом же вся проблема!”

И тут он выложил Фаусту всю свою историю от начала до конца.

“Вы действительно не способны меня обмануть?” — озадаченно спросил доктор Фауст.