Альфред Дёблин - Гамлет, или Долгая ночь подходит к концу

• Название: Гамлет, или Долгая ночь подходит к концу
• Автор: Альфред Дёблин
• Издательство: Просодия
• Жанр: Современная проза
• Год: 2002

Альфред Деблин (1878–1957) — один из крупнейших немецких прозаиков 20 века. «Гамлет, или Долгая ночь подходит к концу» — последний роман писателя.

Главный герой Эдвард потерял ногу в самом конце второй мировой войны и пережил страшный шок. Теперь лежит на диване в библиотеке отца, преуспевающего беллетриста Гордона Эллисона, и все окружающие, чтобы отвлечь его от дурных мыслей, что-нибудь ему рассказывают. Но Эдвард превращается в Гамлета, который опрашивает свое окружение. Он не намерен никого судить, он лишь стремится выяснить важный и неотложный вопрос: хочет познать, что сделало его и всех окружающих людей больными и испорченными. Он понимает: существует некая ужасная ситуация — он должен ее себе уяснить. Правда, и только правда, может вернуть ему здоровье. Многочисленные, рассказываемые ему для отвлечения и развлечения истории перерастают в косвенные, а потом во все более прямые сообщения, наконец, в исповеди, даже признания вины…

---

Впрочем, не следует преувеличивать возраст Лира, в переломный момент его жизни королю было всего под пятьдесят. Лир был ширококостный, крепко скроенный человек, носил бороду, которую подстригал и холил, в этой его бороде еще не блистало ни одного седого волоса. Он был вдов, жил один. Брак короля с покойной Реджинальд можно было назвать идеальным. Он продолжался лет десять, до самой смерти Реджинальд. В те времена льстецам, ростовщикам и ворам не было доступа ко двору короля, ибо королевской казной распоряжалась Реджинальд, и распоряжалась твердой рукой. Она умела направить Лира по правильному пути, и он следовал ее советам. И еще: он заботился о том, чтобы королеву почитали и прислушивались к ее распоряжениям. Все было бы хорошо, если бы королева не оставила Лиру трех дочерей, что оказалось роковым.

Но вот королева умерла, траур по ней кончился, и озабоченные родственники стали рекомендовать королю жениться в интересах девочек, оставшихся без матери. Лиру предлагали много хороших партий, и король Лир — самая завидная партия — послушно присматривался к кандидаткам. Он еще держался в рамках, установленных Реджинальд; однако ни одна невеста ему не подошла. Отговаривался он своей безграничной печалью по усопшей. Мол, он был слишком к ней привязан. В замок Лира обманным путем привозили различных обольстительных и достойных дам. Но все подобные уловки не заставили Лира жениться. Он был аскетом, во всяком случае, когда дело касалось уз Гименея. А после ни одна серьезная дама не искала встреч с Лиром. Ведь он каждый раз выходил из них победителем. Для него и для его королевства битвы против дам и победы Лира оказались решающими.

Итак, король Лир остался одиноким. При его дворе не было queen[13]Лир. У этого крепкого мужчины на троне должно было быть много наследников мужского пола, но не оказалось ни одного, кому бы он мог передать свое имя и вручить свою судьбу… И именно это привело к тому, что последующие поколения отняли у Лира его биографию так же, как они отняли ее у рыцаря-трубадура Жофи! В памяти потомков он уже был не королем Лиром, а косматым, седобородым, оборванным страшилищем, которое трясло гривой, бродило как неприкаянное в бурю по степи, ужасающе стенало и бесновалось.

Однако во времена Лира все без исключения знали, что настоящий король терпеть не мог попадать под дождь и стоять на ветру; недаром он скакал по степи лишь галопом. Да и по какой причине этот роскошно разодетый властелин стал бы стремиться к такого рода out-dooramusements[14] и отращивать себе гриву? Гривы у него не было и в помине. Это не соответствовало его вкусам.

Год от году жизнь короля становилась все более и более беспорядочной. Подданным Лира было не до смеха. Они выражали свое недовольство, ибо их обирали королевские сборщики, взимая с них подати. В конюшнях короля стояла тьма-тьмущая лошадей. Кроме того, Лир щеголял в изысканных нарядах, переняв этот обычай у иноземцев. О пирах, которые задавал король в различных принадлежащих ему крепостях и замках, ходили легенды, пиры превращались в многодневные попойки. Ну и конечно, дело не обходилось без дам, без фавориток. Их он расселил по разным местам, они жили в его замках, об украшении коих он неусыпно заботился.

Мы слышали о его трех дочерях. Они были рождены в сравнительно коротком законном браке Лира со строгой Реджинальд. Но не буду пугать честной народ, перечисляя сыновей и дочерей Лира, появившихся на свет позже и свидетельствовавших о его разгульной жизни. Некоторые говорили, что их была сотня, другие — две сотни; как бы то ни было, стараниями Лира страна не обезлюдела. Он делал все, что в его силах, дабы закрыть бреши, образовавшиеся в результате войн и набегов; да, это был колоритный король, подвиги которого не могли затмить даже последующие короли, к примеру, польский и саксонский.

Можно себе представить, как далеко это завело короля Лира в финансовом отношении. Войн он не хотел, но не из-за миролюбия, а из-за того, что войны утомляли. Кроме того, военные издержки, благодаря участию других прожигателей жизни, столь же погрязших в долгах — нетрудно догадаться, что у короля Лира оказались сотни подражателей, — поглотили бы все доходы. Король Лир это предчувствовал. А его окружение все понимало. И не давало просачиваться слухам о состоянии государственных финансов.

Может быть, вы думаете, что перечисленные факты смущали его величество и что король отныне высочайше изменил свой весьма беспутный образ жизни? Плохо же вы знаете его величество короля Лира. Он выслушивал то одно, то другое предложение, среди которых попадались и довольно дельные. Однако он чувствовал себя истинным Лиром, а Лира не должны были касаться никакие заботы.

Существует несколько кельтских саг, которые представляют для нас в этой связи интерес. В сагах речь идет о сказочном вепре и о диких свиньях. И еще о богине по имени Эпона, покровительнице лошадей.

На дошедших до нас рисунках Эпона изображена в виде крестьянской девушки с длинными косами, она сидит в окружении жеребят. И кормит их. Кроме того, есть немало историй о вепрях. В лесистой горной стране было, наверное, видимо-невидимо диких свиней, которые превратились в бич божий для населения.

И вот однажды там завелся вепрь сверхъестественных размеров. Собственно, это был уже не дикий кабан, а что-то вроде чудовища, эдакого мифического существа наподобие Немейского льва, из-за которого люди подняли на ноги и Геркулеса, и богов. В ту пору на наших Британских островах самыми главными богами считались Мананнан и Мод. Эти боги держали собак, свору свирепых псов, дабы осуществлять свою власть на подведомственных им территориях и выполнять те требования, какие к ним предъявлялись. Уже упомянутый чудовищный хряк смекнул, что боги замышляют против него недоброе, прыгнул в озеро и поплыл, пытаясь укрыться в безопасном месте, собаки Мода и Мананнана поплыли за ним. В воде они встретились. Собаки напали на хряка, загавкали и вцепились в него. Они присосались, как пиявки, к туше ужасающего, гигантского, изрыгающего пену черного чудища, которое утробно ревело. Вепрь нырнул. Псы оторвались от него. Чудовище опять всплыло. Псы снова вцепились в него. Они повисли на его шее, на его губах, на его брюхе. Подплывая сзади, они вспрыгивали ему на загривок; пытаясь ослепить, когтями раздирая ему глаза. Но у чудовища на загривке был третий глаз, о чем псы не ведали.

Борясь за жизнь, вепрь разрывал одного пса за другим в клокотавшей воде, оглушительно ревел и выл. Под конец он, разинув свою гигантскую пасть, схватил двух барахтавшихся псов, опустил их под воду и держал там до тех пор, пока они не перестали подавать признаки жизни. После этого вепрь, из ужасных ран которого хлестала кровь, вылез на сушу; чудовище подплыло к так называемому свиному островку, где пасся его приплод. Вепрь хотел предостеречь своих деток, собрать их вместе и бежать с ними.

Но на островке хорошо поработал бог Мод. Своим копьем и обломками скал с острыми гранями он превратил в месиво выводок вепря перед пещерой, где резвились свиньи. Гигантскую свинью-мать он еще до этого заточил в пещеру, завалив отверстие куском скалы, который приволок издалека, протащив не менее двадцати миль. Таким образом. Мод обезвредил свинью. Когда Герминдран — громко стенавший, обливающийся кровью, мокрый вепрь — прибежал с берега к пещере, чтобы отдышаться в своем логове, он наткнулся на своих растерзанных детенышей. Взбешенный вепрь остановился и дико завопил, поворачивая морду из стороны в сторону; из глазниц у него текла кровь, вырванные глазные яблоки болтались у самой пасти. Кабан не знал, куда ему податься; и тут перед ним вырос бог Мод.

Схватку Герминдрана и бога Мода еще никто не описывал. Мод был старым божеством и, как видно, уже что-то воспринял от христианства, которое неотвратимо надвигалось; вероятно, он собирался отойти от дел. По слухам, Мод втихомолку интересовался миссионерами и их проповедями, он решил сам перейти в чужую веру, но не знал, как это обставить. Большую часть времени он проводил в горах, перевоплотившись в лошадь, а у проповедников, как он знал, не было особого желания обращать в свою веру лошадей. Они адресовались исключительно к людям. Мод мог бы позондировать почву, но для этого он был чересчур горд. Герминдран, дикий вепрь, попался ему в этом состоянии нерешительности; задача оказалась как нельзя более кстати, заняла его помыслы. Теперь ему пришлось преодолеть свою летаргию, взять себя в руки. Тем более что уничтожение диких свиней было его прямой обязанностью.

Мод поджидал кошмарного вепря неподалеку от кабаньего логова. Он услышал рев чудовища и был неприятно поражен тем, что псы, которых он выслал в погоню за сказочным хряком, так и не вернулись. Как бы то ни было, старик Мод покинул прогалину, где он стоял, чтобы перехватить Герминдрана, и пустился вскачь; он был в том обличье, какое пристало ему больше всего, — в обличье вороного коня; теперь Мод хотел обнаружить своих собак и, уж во всяком случае, прикончить вепря.