Ирина Хохлова - Возвращение любви

• Название: Возвращение любви
• Автор: Ирина Хохлова
• Издательство: Полина. «Полина М»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-86773-050-6

Роман И. Хохловой — это жизненная история любви и драматических событий. Любящие люди оказались совершенно не готовыми к трудностям, которые на них обрушились, они нелепо теряют друг друга, чтобы вновь обрести.

---

Велика и таинственна душа человеческая.

— Ты посмотрись в зеркало, — сказала как-то та же Ирка.

— А что?

— Ты понимаешь, на кого похожа?

— Мне все равно.

— Ты похожа на солдатку, которая ждет всю жизнь погибшего на войне мужа.

Она, Ирка, недавно видела кино о такой солдатке: в глазах у той был похожий блеск отчаянного упрямства. Ирка сболтнула, не подумав, и тут же спохватилась, потому что Елена вдруг схватилась за горло, побледнела, упала на кровать и забилась в истерике.

— Нет, нет! — кричала она. — Нет!

Ирка до смерти напугалась, на крик прибежали девчата-соседки, еле успокоили Елену. Ирка больше не приставала к ней с подобными разговорами — болтала о пустяках.

А дни шли…

Однажды Елена прогнала подруг и взялась за уборку в комнате. В трико, босая, простоволосая она мыла пол, когда кто-то постучал.

— Ну, кто там еще? Входите!

Думала, кто-нибудь из соседок, что вечно бегали за тем или другим, а чаще от нечего делать. Выжимая тряпку, она выпрямилась и увидела в дверях Валерия. Он был в гражданском, держал в руках красные розы и смущенно улыбался.

— Я не вовремя, — сказал почему-то.

А она стояла и боялась только одного — не упасть бы: так ослабли ноги. Он, должно быть, что-то понял, бросился к ней, подхватил в последнюю минуту и прижал к себе…

Уже потом, спустя время, она дотронулась до шрама на его груди и спросила:

— Это тогда?

Он кивнул.

— Ты мог погибнуть?

— Раз плюнуть, — улыбнулся он.

— А что было бы со мной? — с ужасом в голосе спросила она, впервые поняв, какое огромное несчастье прошло рядом, обдав их обоих горячим дыханием.

— Я об этом подумал, — сказал он. — Потому и жив.

— Спасибо.

— Не знаю, кто кого должен благодарить. Был случай… Если бы не ты, я не сделал бы последнего отчаянного шага, не стал бы цепляться за жизнь. Вот так, моя дорогая женушка. А не хотите ли, мадам, какава?

— Какава не принимаем-с, — ответила в тон Елена. — Пьем только кофий.

— Ах, ах, ах! Какие у нас тонкие вкусы! Но пить придется чай.

— Обожаю чай!

Пять лет супружеской жизни пролетели, как пять дней. Они никогда не ссорились, не опускались до выяснения отношений, одинаково просто относились к житейским неурядицам, счастливы были, когда в чем-то везло: он честно служил, она учительствовала, умели отдыхать, слыли славными людьми, хлебосольными хозяевами.

Больше не было долгосрочных командировок, Валерий получил капитанскую звездочку и уже маячила майорская.

Иногда прибегала Ирка, всплескивала руками и восклицала:

— Ну, подружка! Ну, скрытница! Это же надо!

— О чем ты? — делая вид, будто ничего не понимает, спрашивал Валерий.

— Углов! — шумела она. — Ты ее не знаешь. Она под пытками не выдаст.

— Чего не выдаст?

— Как чего? Тайну.

— Какую тайну?

— Откуда я знаю. Любую. Вот к примеру. Это мне, лучшей своей подруге, не сказать, что ждет Углова. Ну не обидно?

— Что по этому поводу говорит Константин Васильевич? — вмешивалась в разговор Елена.

— Да ну его! — отмахивалась Ирка. — У него уже новая теория.

— Какая же?

— Все меня убеждал — надо жить настоящим. Я и жила, три аборта сделала, дура. Углов, не слушай бабьи разговоры. Чего уши навострил?

— Я не слышу.

— Теперь говорит… Углов, послушай, что говорит мой Константин Васильевич. Мол, настоящее — понятие растяжимое. День это? Год? Неделя? Надо жить текущим мигом. Понял, Углов. Эх, Елена! Мне бы такого мужика, как твой Углов, я бы…

— И что бы ты? — заинтересовался Валерий.

— Я порхала бы, как птичка.

Ирка изобразила, как бы она порхала, и это получилось очень выразительно. В последнее время она растолстела, ручки — короткие и полные. Ни дать ни взять пташка! Она была шумной, болтливой, но, по сути, безобидной, очень доброй женщиной.

Все было хорошо в семье Угловых, первые тучи почудились Елене, когда он однажды сказал о возможном своем сокращении. Страна не могла содержать такую огромную армию. Часть, в которой служил Углов, должна была расформироваться.

— Ты можешь что-нибудь изменить? — спросила, стараясь быть мягче, Елена.

— Конечно, нет, — ответил хмуро Валерий.

— Тогда смирись.

— Я учился быть солдатом.

— Мы еще молоды. Переучишься.

— Тем более, что в доме есть учительница…

Тогда Валерий ушел от разговора, но Елена замечала, что он часто стал задумываться, уходить в себя, таясь от нее, чего прежде никогда не бывало. Елена не приставала с расспросами. Пусть сам привыкнет к мысли, что надо выбирать другую профессию.

И отец, и дед Валерия были офицерами, и он продолжил семейную традицию. Очень серьезно относился к службе. Елена переживала за него, однако надеялась, что он справится и обретет прежнюю уверенность.

Однажды Ира, которая для Елены по-прежнему оставалась Иркой — такая была несерьезная, — завела опасный разговор.

— Углов! — обратилась она к Валерию. — Слышь?

— Что-нибудь новое от Константина Васильевича? — притворился очень заинтересованным Валерий.

Они на кухне пили чай.

— Не от него, от Потапьева.

— Это еще кто такой?

— Не важно. Важно то, что он сообщил. Разгоняют вас.

— Не понял.

— Будто не знаешь. Елена, ты-то хоть знаешь?

— Помолчала бы, Ирка, — вздохнула Елена.

— Вы что, братцы, и впрямь не знаете? Твой Углов, Елена, скоро останется не у дел.

— Тебе-то что? — в сердцах сказала Елена, заметив, как напряглось лицо Валерия.

— Как это? — не поняла ситуации Ира. — Я тебе кто? Я тебе лучшая подруга. И мне совсем не безразлично, что будет с Угловым. Я уже подумала. Углов, слушай меня. Слушай внимательно. Твоя жена совершенно непрактичная женщина. Ты прекрасно это знаешь. И жениться тебе, собственно, надо было не на ней, а на мне. Я уже вывела бы тебя в полковники.

— Ну, Ира! — повысила голос Елена.

Но разве можно было остановить подругу, если она заводилась? Даже и пытаться не стоило.

— А ты помолчи, — сказала Ира Елене и снова обратилась к Валерию: — Углов, слушай. Я тебя устрою на прекрасную работу. Я уже прозондировала почву. Все — о’кей!

— И кем я буду по твоей милости? — спросил вроде бы шутливо и небрежно Валерий, но Елена уловила в его голосе боль.

— Ах! Ах! «По твоей милости». Да ты еще, Углов, руки целовать мне будешь. Хорошо, так и быть. Руки не целуй, но шоколадку купи. Можешь даже две.

— Сойдемся на трех.

— Отлично. Ненавижу скупых мужчин. Мой Константин… Ах ты, мой пупсик! Как вспомню, так дрожь пробирает. У него попроси мороженого, так он лекцию прочитает. И не купит.

— Не отвлекайся, Ирина, — перебил ее Валерий.

Не понравился Елене его голос, будто сквозь зубы говорил.

— Ты, знаю, машину водишь, как бог. Ну вот! Хочешь возить большого начальника? Очень большого! Очень важного! Ему квартиру для кого-то сделать — раз плюнуть.

— Не пойдет, — сказал Валерий, покачав головой и глядя в стол.

— Ты что, Углов! Опомнись! Да за такое место…

— Понимаю, Ирина. Очень польщен. Но я с детства мечтал быть сторожем.

С этими словами Валерий поднялся и вышел из кухни. Елена не бросилась за ним, понимая, что этого делать не надо. Она сокрушенно уронила голову на руки и простонала:

— Ой, Ирка, ну что ты делаешь?

— А что, что я такое сказала? — недоумевала Ира, старательно распахнув глаза.

— Он же переживает… Что ты знаешь!

— Я хотела как лучше.

— Не заводи больше этих разговоров.

— Ну, хорошо. Могла бы и подмигнуть. Мол, замолчи.

— Да-да, все правильно. Могла. Тебя остановишь…

— Ой, Угловы! Вы так мне надоели. Все у вас как-то сложно. Надо жить просто. Вот мой Константин Васильевич говорит…

— Когда хоть он женится на тебе?

— Да все обещает. А я, дура, верю.

Ира непритворно огорчилась, загрустила, и Елене стало жалко ее.

— Много ты ему прощаешь.

— Ага. Ты права, Лена. А что делать? Я уже привыкла к нему. Вот так и живем. Он вообще-то неплохой, меня не обижает, но такой эгоист, такой эгоист, свет подобного не видел. Но я понимаю, все мужчины такие. Может, кроме твоего Углова. Но и Углов, конечно, эгоист. Такую работу предложила. Ты, Лена, подумай… Это же тебе не такси. Я так старалась. Что я теперь скажу?

Ира пригорюнилась, подперев пухлыми кулачками полные щеки. Но долго молчать, а тем более пребывать в грустном расположении духа она не могла и тут же быстро заговорила:

— Вот что, подруга. Мужчины — беспомощные люди. Мы должны за них думать. Что он там говорил насчет сторожа? Я что-то не поняла. Если он сторожем хочет, я устрою. У меня есть один знакомый…

Елена расхохоталась, обняла подругу и сказала:

— Милая ты моя Ирка! Душа ты святая…

Глава вторая