Феликс Пальма - Карта неба

• Название: Карта неба
• Автор: Феликс Пальма
• Издательство: АСТ, CORPUS
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-085154-6,978-5-17-087218-3

«Карта неба» — вторая часть «Викторианской трилогии» испанского писателя Феликса Пальмы, начатой романом «Карта времени». Действие обеих книг происходит в Лондоне в XIX веке, в эпоху великих научных открытий, которые раздвигали границы возможного и внушали людям мысль о том, что самые смелые их мечты и надежды могут осуществиться, а фантастические сюжеты романов Г.-Дж. Уэллса — оказаться частью действительности и дать толчок развитию необыкновенных и головокружительных событий, в которые вовлекается как сам писатель и люди из его ближайшего окружения, так и многие реальные исторические персонажи.

В основу каждой книги трилогии положен один из романов Уэллса, для первых двух — это «Машина времени» и «Война миров», для третьей части, «Карты хаоса», точкой опоры станет «Человек-невидимка».

Романы Феликса Пальмы переведены на 25 языков и заняли первые строки в списках бестселлеров во многих странах. «Карта времени» была удостоена в Испании премии «Атенео де Севилья».

---

Юноша понимающе кивнул, хотя, похоже, не слишком вдохновился идеей Рейнольдса, а потому тот продолжил уговоры:

— Возможно, это станет самым главным событием в истории человечества! Если наша теория верна, мы стоим на пороге открытия невиданных масштабов. Мы с вами — единственные на судне люди, способные все сделать правильно. Остальные же лишь мечтают спасти свои задницы. Они бы без колебаний сожрали завещание Христофора Колумба, если бы это помогло им утолить голод. Наш долг перед человечеством и будущими поколениями — взять дело под свою ответственность. Я совершенно уверен, что вы и я оказались здесь не случайно. Задумывались ли вы над тем, что все происходило бы абсолютно по-другому, если бы нас не было на этом корабле? Наша судьба привела нас сюда, Аллан, по одной причине: дабы мы вмешались и воспрепятствовали тому, чтобы прибытие на Землю первого гостя из космоса превратилось в вульгарную охоту на него.

Юноша вновь кивнул. Потом глубоко вздохнул, что Рейнольдс истолковал как готовность принять решение, опять уселся на стул и устремил свой взгляд в бесконечность.

— Могло быть, что его машина рухнула здесь, не долетев до места назначения, не важно какого… — предположил он, к своему сожалению, чувствуя, что начинает воодушевляться мыслью о том, что на борту их судна находится марсианин. — И теперь он очутился совершенно в другом месте, на льдине, и не знает, как отсюда выбраться.

— Я тоже так думаю, — великодушно признался Рейнольдс. — И, возможно, решение проблемы он связывает с нами. Потому он и проник на судно, что считает, будто мы знаем, как выбраться из этих мест.

— Боюсь, как разумный вид мы его разочаруем, — усмехнулся Аллан, но в следующее мгновение, спохватившись, что в сложившейся ситуации шутки могут дорого обойтись, принял серьезный, едва ли не мрачный, вид. — Хорошо, Рейнольдс, считайте, что я на вашей стороне. А теперь объясните ваш план.

Рейнольдс недоуменно взглянул на него. План? Да, конечно, Аллан хочет узнать его план. Ему самому бы этого хотелось.

— Ну… Если честно, я еще не до конца продумал, как провести разговор… Прежде всего, мы пока не можем признать нашу теорию абсолютно верной. Хотя мы почти уверены в том, что пришелец превратился в Карсона, мне придется как можно деликатнее попросить его снять маску. Но только когда у меня будут все необходимые доказательства… Тогда, видимо… По правде сказать, даже не знаю, Аллан. Боюсь, что дальнейшие действия я не успел обдумать. Буду импровизировать в зависимости от его реакции. Но не беспокойтесь, цель, которую нужно достичь, мне совершенно ясна.

— Вы учитываете возможность того, что он явится с враждебными намерениями? Что, если он попытается на вас напасть?

— Разумеется, я рассматривал возможность того, что марсианин не станет вступать со мной в диалог, а вместо этого предпочтет разорвать меня на части. Вот почему я нуждаюсь в вашем присутствии, Аллан. Я хочу, чтобы вы стали моей гарантией, страховкой моей жизни, — сказал Рейнольдс.

— А ваш гость не насторожится, увидев меня в вашей каюте? — спросил Аллан, который предпочел бы дожидаться результатов этой встречи в своей каморке.

— Он вас не увидит. Вы спрячетесь в шкафу и, если дело примет нежелательный оборот, выскочите и выстрелите в него, прежде чем он успеет на меня наброситься.

— A-а… Понимаю… — прошептал Аллан, бледный как полотно.

— Я могу на вас рассчитывать? — чуть ли не с мольбой в голосе спросил Рейнольдс.

— Разумеется. Как вы можете сомневаться? — ответил юноша, немного поколебавшись, словно до конца не знал, какой ответ дать. — Боюсь, что я единственный на судне матрос, который поместится в вашем шкафу.

— Спасибо, Аллан, — заулыбался Рейнольдс, искренне тронутый решением юноши, и, не слишком погрешив против истины, добавил: — Меньше всего надеялся отыскать друга в этом аду.

— Не забудьте о своих словах, когда я вам уже не буду нужен, — пробормотал Аллан. — Кстати, не осталась ли у вас бутылочка бренди? Коль скоро я собираюсь стрелять в марсианина, мне понадобится выпить рюмку. Или даже две.

— Лучше разопьем ее вместе с марсианином… — торопливо предложил Рейнольдс, прикидывая про себя, что надо бы убрать бренди из шкафа, прежде чем туда заберется бывший артиллерист.

VIII

Рейнольдс внимательно окинул взглядом свою маленькую каюту, словно театральный режиссер, проверяющий, правильно ли расставлены декорации на сцене. Он освободил шкаф, служивший ему кладовкой, постаравшись, чтобы Аллан не заметил последних двух-трех закупоренных бутылок, и теперь юноша находился внутри, словно покойник в тесном гробу, который могильщик прислонил к стене, пока копал могилу, но зато с пистолетом в руке. На столик, занимавший середину помещения, Рейнольдс выставил одну из бутылок и два стакана, а рядом, в качестве зловещего мазка, нарушавшего мирную картину, положил заряженный пистолет. Он предпочел оставить оружие на виду, а не прятать в кармане, чтобы не вызывать лишних подозрений, так как после введения осадного положения все члены команды расхаживали вооруженные до зубов. К столику был приставлен стул, напротив него стояло кресло, привезенное им из другой жизни, удобное и спасительное. Не хватало лишь одного из актеров, который, если его гипотеза верна, явится под маской.

Рейнольдс нервно взглянул на часы, прикинув, что Карсон уже сменился с вахты и с минуты на минуту постучится в дверь. По звукам, долетавшим до него из разных мест судна, он определил, что члены экипажа занимались своими обычными делами, не подозревая, что через несколько минут в маленькой каютке на носу будут решаться их судьбы. Он поправил повязку на руке, пытаясь успокоиться. Карсон вот-вот появится, а он до сих пор не решил, с чего начать разговор. Какое приветствие окажется наиболее уместным с точки зрения неумолимых законов вежливости, чтобы встретить жителя другого мира? Они с Алланом предварительно обсудили, как будут проходить переговоры, и, хотя имели разные мнения по этому вопросу, им удалось прийти к согласию. Прежде всего было решено не пытаться сразу брать быка за рога, а действовать более тонко. С помощью привычных фраз и замечаний Рейнольдс должен создать обстановку непринужденности, а затем, когда собеседник ослабит бдительность, огорошить его залпом злонамеренных вопросов, припереть к стенке, заставив сбросить маску. Да, так они договорились. Никаких прямых вопросов. Первым делом нужно добиться, чтобы монстр почувствовал себя спокойно и уверенно, чтобы в нужный момент показать ему, что он разоблачен, но при этом ему предоставляется возможность вступить в диалог. По правде говоря, эта идея насчет крайней осторожности, предложенная Алланом, не слишком нравилась Рейнольдсу. Он предлагал побыстрее перейти к делу, но Аллан возражал: почувствовав себя в опасности, марсианин может ответить яростной атакой, что он уже не раз демонстрировал. Разоблачение должно осуществляться деликатно и изящно, это будет настоящий шедевр манипулирования, призванный продемонстрировать пришельцу тонкую проницательность рода человеческого, несколько высокопарно закончил поэт и с достоинством фараона, примеряющего новый саркофаг, полез в шкаф. Одно Рейнольдсу было ясно: в какой-то момент беседы они с пришельцем будут вынуждены открыть свои карты. На самом деле от того, как Рейнольдс сумеет провести разговор, зависят многие вещи: для начала его собственная жизнь, равно как и жизни тех людей, что сейчас копошатся на борту судна, но, кроме того, и место, которое займет его имя в истории, да, пожалуй, и сама история.

Он в очередной раз передвинул стаканы на столе и вновь посмотрел на часы, подумав при этом, что, наверное, до сидящего в шкафу Аллана доносится бешеный стук его сердца. Беседуя с Карсоном на палубе, он еще до конца не понимал громадного значения предстоящей встречи. Все произошло слишком быстро. Можно сказать, и я не стараюсь тем самым его оправдать, что Рейнольдс действовал по наитию, движимый подозрением, которое только-только родилось в его мозгу. Но сейчас это было уже не подозрение: почти наверняка через несколько секунд в его дверь постучит существо с другой планеты. И это существо, такое непохожее на него, такое чуждое человеку, усядется на самый простой земной стул, скрывая свой настоящий облик под человеческой оболочкой, и попытается начать с ним разговор, одновременно анализируя его реакции с таким же вниманием, с каким Рейнольдс будет исследовать реакции собеседника. Какими бы ни были их тайные намерения, в этой каюте состоится акт общения между двумя разными видами. Два разума, рожденных на двух разных планетах бескрайней Вселенной, найдут общий язык, установят диалог между собой, совершат маленькое чудо по секрету от остального мира. Рейнольдс испытывал странное головокружение. Ему вспомнился темный блеск в маленьких глазках Карсона, когда залаяли собаки, недобрый блеск, никогда ранее не омрачавший взора моряка, и он подумал, что теперь эти глаза будут испытующе глядеть на него на протяжении всего разговора, вот только сумеет ли их настоящий владелец скрыть память о том, что они повидали, пока он летел со звезд к Земле, — россыпи метеоритов, кометы с огненными хвостами и все то, что Создатель счел за благо расположить вне досягаемости земных телескопов.