Рольф Грамс - 14-я танковая дивизия. 1940-1945

• Название: 14-я танковая дивизия. 1940-1945
• Автор: Рольф Грамс
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-227-04856-1

История 14-й танковой дивизии вермахта написана ее ветераном Рольфом Грамсом, бывшим командиром 64-го мотоциклетного батальона, входившего в состав дивизии.

14-я танковая дивизия была сформирована в Дрездене 15 августа 1940 г. Боевое крещение получила во время похода в Югославию в апреле 1941 г. Затем она была переброшена в Польшу и участвовала во вторжении в Советский Союз. Дивизия с боями прошла от Буга до Дона, завершив кампанию 1941 г. на рубежах знаменитого Миус-фронта. В 1942 г. 14-я танковая дивизия приняла активное участие в летнем наступлении вермахта на южном участке Восточного фронта и в Сталинградской битве. В составе 51-го армейского корпуса 6-й армии она вела ожесточенные бои в Сталинграде, попала в окружение и в январе 1943 г. прекратила свое существование вместе со всеми войсками фельдмаршала Паулюса. Командир 14-й танковой дивизии генерал-майор Латтман и большинство его подчиненных попали в плен.

Летом 1943 г. во Франции дивизия была сформирована вторично. В нее были включены и те подразделения «старой» 14-й танковой дивизии, которые сумели избежать гибели в Сталинградском котле. Соединение вскоре снова перебросили на Украину, где оно вело бои в районе Кривого Рога, Кировограда и Черкасс. Неся тяжелые потери, дивизия отступила в Молдавию, а затем в Румынию. Последовательно вырвавшись из нескольких советских котлов, летом 1944 г. дивизия была переброшена в Курляндию на помощь группе армий «Север». Она приняла самое активное участие во всех шести Курляндских сражениях, получив заслуженное прозвище «Курляндская пожарная команда». Весной 1945 г. некоторые подразделения дивизии были эвакуированы морем в Германию, но главные ее силы попали в советский плен. На этом закончилась история одной из наиболее боеспособных танковых дивизий вермахта.

Книга основана на широком документальном материале и воспоминаниях бывших сослуживцев автора.

---

13 января противник находился уже в нескольких километрах от хутора Дубининский. Из штаба армии дивизия получила приказ «удерживать эту позицию до последнего человека и не отступать ни шагу назад». В ответ на это в ночь с 13 на 14 января была уничтожена вся техника, без которой можно было обойтись, включая и бензовозы, а блиндажи и окопы подготовлены к отражению ожидавшейся атаки противника. Однако утром 14 января из штаба армии неожиданно поступил новый приказ следующего содержания: «Командир 14-й танковой дивизии генерал-майор Латтман немедленно вступает в командование 389-й пехотной дивизией вместо заболевшего генерал-майора Магнуса[9]. Начальник оперативного отдела дивизии подполковник фон Пецольд получает задание произвести рекогносцировку местности в районе населенных пунктов Песчанка — Воропоново — Гумрак с целью создания там нового оборонительного рубежа. 36-й танковый полк, в котором осталось девять танков, переходит в непосредственное подчинение 14-го танкового корпуса, дислоцированного на хуторе Дубининский. Он вводится в действие на западе и юго-западе».

Остальные подразделения дивизии должны были немедленно отойти к хутору Сталинградский и там установить связь с армией. Этот отход по степи протяженностью около 25 километров прошел без осложнений. На хуторе Сталинградский дивизия обнаружила более или менее пригодные блиндажи. Сразу же был установлен контакт с ближайшими соседними подразделениями с целью организации совместной обороны. Тем временем русское наступление продолжало успешно развиваться, и противник продвигался все дальше. Армия тщетно пыталась стабилизировать положение на прорванном западном фланге котла. Создалось впечатление, что ситуация вышла из-под контроля штаба армии и о планомерном командовании теперь уже не могло быть и речи.

Так, например, 11 января по приказу штаба армии подполковник Лангкайт должен был явиться к генералу Пфефферу 297-я пехотная дивизия), находившемуся со своим штабом в районе западнее Воропонова, чтобы руководить вводом в бой танков. Когда мы прибыли к генералу Пфефферу, дивизия которого вела отчаянный оборонительный бой за позиции у хуторов Кравцов и Цыбенко и за высоту 111, которая господствовала над входом в большую балку, уходившую в сторону Песчанки, то сначала генерал Пфеффер очень обрадовался. Его первый вопрос был: «Сколько у вас танков?» Наш ответ: «Ни одного. Мы получили задание руководить вводом в бой вашей бронетехники!» На что генерал Пфеффер сказал: «Оба штурмовых орудия, которые у меня еще остались, я могу ввести в бой и сам». (Здесь следует упомянуть подполковника Линдова, который почти в безнадежной ситуации сумел сохранить остатки 297-й пехотной дивизии.)

Также мало шансов на успех имела и экспедиция подполковника фон Пецольда, который на обычной легковой машине должен был в заснеженной, изрезанной глубокими балками степи без подходящих дорог найти удобную оборонительную позицию для нескольких дивизий, удаленную более чем на 20 километров от хутора Сталинградский. Прежде чем эта рекогносцировка была проведена, надобность в ней отпала сама собой, так как положение на фронте снова изменилось. Впрочем, при 25–30 градусах мороза и метровом снежном покрове, а также крепкой как камень земле любой квадратный метр степи был настолько же хорош, насколько и плох для оборудования полевых позиций.

На хуторе Сталинградский из немногих остававшихся еще боеспособными подразделений 14-й танковой дивизии были снова сформированы боевые группы. (Операция «Крепостной батальон» после сформирования 7-го крепостного батальона и ухода дивизии с хутора Дубининский была прекращена.) Под руководством обер-лейтенанта Пёшмана дивизионная служба снабжения также сформировала одну усиленную роту, которая была введена в действие на северном участке фронта недалеко от Татарского вала[10]. И хотя эта рота была сформирована в основном из военнослужащих старших возрастов, не обученных ведению боя в пешем строю, они зарекомендовали себя с наилучшей стороны, однако уже через несколько дней эта рота была полностью уничтожена.

К 16–17 января 1943 года вся дивизия насчитывала всего лишь несколько сот здоровых, хотя и физически ослабевших бойцов. Все остальные имели ранения или обморожения различной степени тяжести. Но, несмотря на все это, моральный дух личного состава дивизии оставался высоким, хотя никто не знал, чем же все вообще закончится.

Русские перебросили главные силы своих наступавших войск с западного участка фронта на южный. Прорванный во многих местах накануне южный фронт в течение дня совсем развалился. 376-я пехотная дивизия генерала фон Даниэльса, державшая оборону в районе железнодорожной станции Карповка и восточнее от нее, была полностью истреблена.

На высоте 502 русские силой до полка прорвались через железнодорожную линию и продолжили наступление вдоль нее на восток. Согласно показаниям пленных, у них было задание захватить штаб Паулюса, который предположительно находился в балке восточнее хутора Яблочный. Другая группа русских устремилась на север в направлении аэродрома Питомник.

Отдельные геройские поступки, большинство из которых так никогда и не станут известны, могли лишь на короткое время отсрочить катастрофу. Так, например, в этот день зенитчики одного из войсковых зенитных подразделений, задействованного на южном участке фронта, подбили 15 русских танков из 28, принимавших участие в атаке.

Из-за разгрома 4-го армейского корпуса (южный участок фронта), который произошел вследствие многократного превосходства противника в живой силе и прежде всего в военной технике, оказались напрасными успехи 14-го танкового корпуса, который в период с 10 января отразил многочисленные яростные атаки русских и остановил их в долине реки Россошки. Вечером 13 января генерал Шлёмер вместе со своим штабом (3-я пехотная дивизия, моторизованная) отбросил или уничтожил русских, атаковавших наши позиции силой до одного батальона при поддержке пяти танков. В отражении этой атаки ему помогали два танка нашего танкового полка, которые сумели подбить три русских танка из пяти.

К вечеру 14 января левый фланг 14-го танкового корпуса оказался полностью открыт, и теперь он уже не мог удерживать свою позицию в долине реки Россошки. Поэтому по приказу штаба армии уже в ночь на 15 января 8-й и 14-й корпуса должны были начать отход на новый рубеж обороны, обозначенный на карте точками 425, 451, 460, 505 и 515. Находившиеся там позиции оказались оборудованы частично, поэтому лишь на отдельных участках оборона осуществлялась с опорой на имевшиеся там блиндажи.

Но поскольку даже ночью русские продолжали оказывать давление на север, а их разведывательные группы уже находились в горящем Питомнике (там горели брошенные транспортные средства, так как все дома были уничтожены пожаром еще несколько месяцев тому назад), то стало ясно, что 14-й танковый корпус не сможет удержать назначенные ему новые позиции. Поэтому уже ночью корпус получил приказ отойти на тыловые позиции у железнодорожной насыпи между станциями Гумрак и Воропоново.

Тем самым 8-му армейскому корпусу пришлось самому позаботиться о прикрытии своего южного фланга. Он вынужден был смириться с этим в надежде получить больше тяжелого вооружения, а также лошадей и горючего при поэтапном отходе.

В некоторых местах возникала паника (например, преждевременная сдача поселка Питомник), однако это происходило только там, где не было штатных боевых частей, а оставались лишь потерявшие своих командиров остатки наспех сформированных подразделений, личный состав которых при полном физическом и моральном истощении утратил волю к сопротивлению. Повсеместно по приказу командных инстанций или по инициативе отдельных командиров бойцы обеспечивались питанием, обмундированием и боеприпасами, а затем их временно направляли на разваливающийся фронт. Характерной в этом отношении была ситуация, сложившаяся в ночь на 15 января на аэродроме Питомник, куда устремилось множество раненых солдат. Согласно поступившему приказу, надо было любой ценой удержать аэродром до полудня 15 января. Для организации обороны аэродрома сюда был направлен кавалер Рыцарского креста капитан Эрих Домашк, командир 2-го батальона 103-го панцер-гренадерского полка, батальон которого был полностью уничтожен еще 13 января.

На все дороги, ведущие с запада к тыловой позиции, были направлены энергичные офицеры с заданием задерживать отступавших солдат. Те солдаты, у которых не было оружия, направлялись на земляные работы. Правда, большая часть этих бедолаг была так изнурена, что уже ни на что не годилась — они даже были не в состоянии держать в руках лопату. Тем не менее оборудование оборонительной позиции (шириной в четыре километра) продолжалось, и занявшие ее вечером остатки 14-го танкового корпуса сумели успешно отразить все атаки наступавшего противника, удержав этот оборонительный рубеж.