Юрий Сотник - На школьном дворе. Приключение не удалось

• Название: На школьном дворе. Приключение не удалось
• Автор: Юрий Сотник
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детская проза
• Год: 1986

В книгу входит новая повесть «На школьном дворе» и ранее издававшаяся «Приключение не удалось».

В новой.повести рассказывается о жизни школьников в небольшом сибирском городке, о директоре школы, человеке разностороннем, влюбленном в свое дело, который не только учит, но и воспитывает детей, увлекая их общественно-полезными делами. Эта повесть о любви учеников к своему учителю, о веселых и непредвиденных историях, которые случились с ними во время летних каникул.

---

Ленька вдруг вскочил и закричал:

— Ну, не могу я врать про Акимыча, что он пьет, как…

Луиза тоже вскочила и зажала ему рот рукой.

— Тише ты, дурак! — прошипела она и, подумав, снова заговорила: — А ты знаешь, что ложь двух сортов бывает?

— Каких еще двух сортов?

— Обыкновенная и благородная. Ты «Тома Сойера» читал?

— Ну. Ты его сама мне давала.

— Помнишь, как Том соврал, будто это он испортил книгу, чтобы выпороли его, а не Бекки? А Беккин отец узнал об этом и говорит: «Это, говорит, была благородная ложь, святая ложь!»

Словом, то, что наплели Демьян с Альбиной про Бурундука, было, по мнению Луизы, благородной ложью: ведь они сделали все от них зависящее, чтобы Акимыч не женился на недостойной его женщине и чтобы не покинул Иленска.

— Луиза! — послышался голос Мокеевой-старшей.

— Ленька, ужинать! — крикнула Полина Александровна.

Луиза встала с лавочки.

— Ну, совсем как петухи! — заметила она, отряхивая сзади юбку. — Только одна прокукарекает и тут же другая откликается.

И правда: стоило одной из мам позвать дочку или сына ужинать, как тут же другая звала своего ребенка домой.

Ужин оказался очень тягостным для всех троих. Полина Александровна считала неудобным расспрашивать постоялицу, в каких отношениях находится она с Бурундуком, а Инна в свою очередь не решалась расспрашивать о директоре, боясь навлечь на себя подозрение. Ленька же не проронил ни слова: он пожирал котлеты с картошкой, почти не разжевывая, стараясь удрать поскорее, чтобы гостья не спросила его о чем-нибудь и не заставила его плести «святую ложь» про Акимыча, да еще в присутствии собственной матери.

Конечно, обе женщины не молчали за столом, они беседовали о том о сем, но избегали разговоров о Бурундуке. И всякий раз, когда Полина Александровна называла гостью по имени-отчеству, Хмелеву становилось как-то не по себе: ему казалось, что он должен что-то сейчас же сообразить, о чем-то немедленно вспомнить, но что именно он должен был сделать, Хмелев понять не мог.

Поужинав и отказавшись от чая, Ленька выскочил на улицу. Но он не стал околачиваться возле дома, как обычно делал это перед сном, а сломя голову улетел в один из ближайших переулков.

После того, как Ленька удрал, Полина Александровна стала угощать Инну чаем с вареньем, и тут журналистка наконец решилась задать ей такой вопрос:

— Скажите, вы хорошо знаете Бурундука? Полина Александровна положила чайную ложку на блюдце.

— Ну… в гости он меня к себе не приглашал, но в школе виделась. А муж к нему домой хаживал. Да и вообще-то, кто в городе Данилу Акимовича не знает! Прекрасной души человек!

Инна оторопела. Ей захотелось спросить Хмелеву, каким образом ее сын обжег себе ногу, но тут же она подумала: а вдруг эта Полина Александровна боится Бурундука и не захочет говорить о нем плохо?! Поэтому она завела разговор на другую тему.

— Какие славные ребятишки привели меня к вам! Вы знаете их?

— Немножко знаю. Девчонка — это Альбинка Лыкова, а мальчишку Демьянкой зовут.

Услышав фамилию Альбины, Инна насторожилась.

— Лыкова… Лыкова… — пробормотала она, будто стараясь что-то вспомнить, — где-то я слышала эту фамилию.

— Так Лыков — отец Альбинки — заведующий районо. Может, Данила Акимович вам про него и говорил. Они друг друга очень уважают.

— Да. Может быть, — почти шепотом согласилась Инна: у неё от волнения перехватило дыхание. Полина Александровна между тем продолжала:

— А Демьян — сын уборщицы школьной. Он в одном доме с Бурундуком живет. Еще чайку?

Инна сказала, что ей чайку больше не хочется, что она предпочитает немножко прогуляться перед сном. Полина Александровна заулыбалась;

— А вот тут вам опять повезло! Мы ведь на самом красивом месте в городе живем. Наши дома, считайте, как раз в том месте стоят, где Иленга в Большую впадает. Вы только пройдите мимо крайнего дома, сверните налево за угол и увидите самую красоту. Наш сосед даже скамеечку там поставил, чтобы видом любоваться.

Инна поблагодарила и удалилась. Выйдя за калитку и взглянув налево, она убедилась, что пустынная Луговая улица как бы обрывается метрах в пятидесяти впереди, а под обрывом или откосом блестит оранжевая от заходящего солнца вода. Инна пошла было в ту сторону, как вдруг увидела, что возле соседнего самого крайнего дома сидит на лавочке уже знакомая ей девчонка в голубом платье с желтыми метелочками вместо кос на груди. Это была Луиза, которая ждала Хмелева для продолжения важного разговора, не зная, что тот задал стрекача. Инна узнала ее и решила с ней поговорить.

Когда она подошла, Луиза приподнялась, подвинулась к самому краю скамьи и, с достоинством наклонив голову, негромко сказала:

— Добрый вечер! Садитесь, пожалуйста! Инна села, со вздохом сказала, как здесь хорошо дышится. Обе немного помолчали, потом Луиза спросила:

— Вы не знаете, чего там Ленька дома застрял?

— Так он давно убежал куда-то.

— Вот дурак! — шепнула себе под нос Луиза. И тут Инна решила, как говорится, идти на штурм:

— Скажи, что за глупости мололи мне эти малыши… ну, которые привели меня сюда… Будто этот Леня по раскаленным углям босиком ходил…

— И никакие это не глупости. Он взаправду ходил, — твердо ответила Луиза. Она сидела выпрямившись, скрестив руки на груди, глядя не на Инну, а на противоположный дом.

Инна. притворилась очень удивленной.

— Ну, а чего ради, с какой стати он это сделал?

— Потому что он дурак, вот и сделал.

— Неужели он сам до этого додумался? Или его кто-нибудь надоумил?

— Наш директор его надоумил, а он взял и надоумился.

— И обжегся?

— С неделю на одной ноге скакал.

— Странно! Очень странно! — с озадаченным видом произнесла Инна.

А Луиза была очень довольна. Весь этот разговор протекал для нее так гладко, словно она записала его по заранее разработанному сценарию, они с «этой теткой» старательно прорепетировали его и теперь вели беседу, как две актрисы, твердо знающие свои роли.

Однако следующего вопроса Луиза ждала с тревогой. Ей, как и Хмелеву, претило выставлять Акимыча пьяницей. Она, как и Хмелев, предпочитала отпугнуть невесту иными средствами. К счастью, Инна спросила, не врут ли малыши о какой-то сгоревшей бане, о каком-то капроновом чулке на голове директора. Дальше все опять шло как по маслу.

— А чего им врать?! Как они говорят, так все и было.

— Ну, ты расскажи толком: что именно было-то? Луизе не хотелось придумывать какие-то свои подробности, поэтому ничего нового Инна от нее не узнала.

— Ну, выскочил, значит… а на лицо чулок натянут… а в руке, значит, крапива… пучок целый… И значит, кричит: «Снимайте, значит, штаны!»

— Ну, а вы?

— А мы испугались и убежали. Собеседницы помолчали.

— Он что у вас, со странностями? — спросила Инна.

Луиза проговорила негромко, но отчетливо:

— Вот ему уже сорок лет, а никто замуж за него не идет. Из-за этих самых странностей.

Только теперь Луиза скосила свои большие синие глаза на собеседницу, чтобы посмотреть, какое впечатление произвели ее слова. И увидела, что впечатление вышло изрядное: Инна смотрела на нее неподвижно, чуть приоткрыв подкрашенные губы и распахнув темные ресницы. Луиза быстро отвела глаза и решила, что благоразумно будет именно сейчас закончить разговор. Она встала.

— Извините, пожалуйста, мне домой пора. А то мама заругает.

Инна пожелала ей спокойной ночи и еще несколько минут просидела, стараясь осмыслить полученную за день информацию. Особенно ее удивило, что Альбина, первой рассказавшая ей о диких выходках Бурундука, оказалась дочкой самого заведующего районным отделом народного образования Лыкова. Инна видела этого солидного пожилого человека на трибуне и в кулуарах конференции, и он не произвел на нее впечатления лицемера. Почему же он призывал редакцию областной газеты осветить передовой педагогический опыт Бурундука?

Инна чувствовала, что от всех этих раздумий у нее мутится в голове. Она решила немного отдохнуть и полюбоваться на красоту, о которой ей говорила Полина Александровна. Пройдя до угла крайнего дома, она свернула налево и тут же увидела ярко окрашенную скамейку с удобной спинкой, совсем непохожую на скромные лавочки возле калиток на улице. На скамейке сидел тучный гражданин в полосатой пижаме, с соломенной шляпой на голове и с очками на носу.

— Разрешите? — спросила Инна.

— Прошу! — ответил гражданин. Он снял очки, сложил газету и сунул ее в карман пижамы. Из этого Инна сделала вывод, что он не прочь поговорить. Она вздохнула и сказала:

— Господи! Как здесь хорошо!

— Да. Красиво, — согласился ее сосед, но больше ничего не добавил.

Вид и правда был отсюда прекрасный. От скамейки до начала откоса было не больше полутора метров, здесь не могла проехать никакая машина, а пролегла лишь тропинка, с обеих сторон обросшая травой. Внизу текла быстрая, но не бурная Иленга, по ней как раз в этот момент бесшумно скользил зеленый плот с черемшой. За Иленгой по низкому берегу тянулись заливные луга, особенно яркие сейчас, в лучах заходящего солнца, а за лугами черной зубчатой стеной стоял лес. Слева Иленга в какой-нибудь сотне метров отсюда впадала в реку Большую, и там, возле самого устья Иленги, проходил белый пассажирский пароход.