Алексей Корепанов - Тайна Древнего Лика

• Название: Тайна Древнего Лика
• Автор: Алексей Корепанов
• Жанр: Научная Фантастика

Марс всегда притягивал к себе взоры ученых, мечтателей и поэтов. Не смолкали голоса тех, кто верил в существование разумной жизни на Красной планете. И в конце концов вышло так, что этот некогда цветущий мир повлиял на судьбы многих землян. Марс оказался не просто планетой, а планетой, полной тайн…

---

Батлер внезапно пнул ведро ногой, так что оно покатилось, рассыпая содержимое, присел на корточки под дубом и вытащил из кармана мобильник.

Не отвечали довольно долго, но вот наконец в трубке прозвучал слегка встревоженный, как ему показалось, женский голос:

— Да? Я вас слушаю…

— Здравствуйте, миссис Баллард, — пересилив себя, произнес он. — Это Алекс Батлер, из Трентона. Я работал вместе с… вашей дочерью… в Национальном агентстве… На днях буду у вас, в Чаттануге…

В трубке молчали.

— Флоренс часто говорила о вас… — после заминки продолжал Батлер. — О Мэгги…

— Мэгги ничего не знает, — сказала Клара Баллард таким сдавленным голосом, словно ее душили. — Приезжайте… Это случилось… при вас?

— Нет, — поспешно ответил Батлер. Слишком поспешно. Словно его подозревали в преступлении. — Меня списали… Раньше… — Он чувствовал, как пылают его щеки. — Я только недавно узнал…

— Господи-и… — с какой-то тоскливой усталостью протянула Клара Баллард. — Ну, почему, ну, почему и ее тоже не списали?.. Я чувствовала, я давно уже чувствовала, что… Душа болела…

…Шипел, шептал непонятные слова невзрачный фонтан, и казалось — это шелестит ветер, гоняя рыжую пыль по угрюмым просторам Сидонии.

Алекс взглянул на часы и медленно, будто неся на плечах тяжелый груз, поднялся со скамейки.

Разговор за столом явно не клеился. Алекса не покидало тягостное ощущение, что за стеной гостиной, в соседней комнате, находится гроб с мертвым телом. Впрочем, в некотором роде так оно и было. И не один гроб стоял в этом старом доме, а два. Флоренс Рок… Саймон Рок…

Клара Баллард сидела напротив Алекса. Ее чашка чая оставалась нетронутой, и заброшенно ютились на блюдце из псевдомуранского стекла кружочки рассыпчатого сахарного печенья — такие же блюдца, целых три, когда-то в приступе злости разбила Гедда. Как только эта женщина появилась на крыльце, Батлер понял, в кого пошла Флоренс. С умело обработанного косметикой довольно моложавого лица смотрели знакомые глаза цвета неба, вот только небо казалось подернутым легкой облачностью. Строгий костюм с оттенком красного дерева гармонировал с аккуратно уложенными, крашенными «под каштан» волосами.

Рядом с матерью Флоренс сгорбилась над чашкой женщина с округлым серьезным лицом. На нем выделялись черные полукружия бровей и чуть тронутые лиловой помадой пухлые губы. Если бы ему не сказали, Алекс ни за что бы не догадался, что это родная сестра Флоренс, Кейт — видно, тут одержали верх отцовские хромосомы. Отца в своих рассказах Флоренс никогда не упоминала. Сестра, насколько Батлер помнил, была замужем и жила где-то здесь, в Чаттануге.

Третья из собравшихся за столом женщин надежно устроила свое полноватое тело на стуле по левую руку от Батлера. Это была не родственница, а то ли приятельница, то ли подруга — он особенно не вникал при знакомстве. Ее пышная грудь рвалась наружу из-под облегающей яркой блузки, а огненные волосы, рассыпавшиеся по округлым плечам, свели бы с ума любого пожарного.

А вот Мэгги за столом не было. Она отказалась чаевничать со взрослыми и ушла к себе, в детскую, — худенькая восьмилетняя девчушка с лицом лесной птицы, обнаружившей свое гнездо разоренным. У Алекса перехватило горло, когда он увидел ее. А взглянув в серые — не материнские — глаза Мэгги, он почему-то подумал: этот ребенок чувствует, что мама, как и отец, никогда не вернется… Осторожно пожимая маленькую теплую ладошку, он заставил себя улыбнуться и вынул из кармана специально купленный в аэропорту тройной батончик «Додо» в скользкой радужной упаковке. То, что произнесла Мэгги после «спасибо», заставило его беспомощно взглянуть на Клару Баллард.

— Бабушка сказала, что вы работали вместе с мамой. А почему вы уже вернулись, а мама еще нет?

— Я же тебе объясняла, Мэгги: у мистера Батлера ничего не получалось, и его отправили домой, а у мамы получается. Поэтому ее оставили. Так, мистер Батлер?

— Так, так, — торопливо покивал Алекс. — Твоя мама много рассказывала о тебе. Она тебя помнит и любит.

«Не нужно было мне здесь появляться», — подумал он. Его коробило от собственного фальшивого голоса.

— Мама любит не меня, а свою работу, — серьезно сказала девочка. — Когда я вырасту, и у меня будет дочка, я буду брать ее с собой на работу.

— Мама любит тебя, Мэгги, — повторил Батлер. — А детей туда брать не разрешают.

— Почему? — спросила Мэгги.

— Давайте пить чай, — быстро предложила Клара Баллард.

Но чаепитие получалось очень грустным. Батлер чувствовал, не видел, а именно чувствовал, как мать Флоренс раз за разом бросает на него взгляд, надеясь расшевелить, вызвать на разговор о дочери. Но он боялся заводить такой разговор, боялся сказать лишнее. И вообще, на душе у него было отвратительно, потому что он не любил недомолвок и полуправды. Он по горло был сыт полуправдой за последние годы жизни с Геддой.

— Фло часто рассказывала о вас, — все-таки начал он, повторив то, что уже говорил по телефону. — О вас и Мэгги…

— Она вообще о людях только хорошее говорила, — поспешно вступила в разговор огненноволосая. — И мне всегда, что ни попросишь: «Хорошо, Пен, без проблем».

Однажды в детстве Алекс, стремясь во всем проявлять самостоятельность, попытался починить забарахливший выключатель. Снял крышку, полез пальцем — и получил удар током. Ощущение запомнилось на всю жизнь. Последние слова соседки по столу были похожи на тот давний удар. Только пришелся он не в палец, как тогда, а в голову. Электрический разряд проскочил прямо в мозг — и там вспыхнуло, и осветились дальние темные углы, и кое-где начала осыпаться корка, открывая кусочки изображений на хранившихся в запасниках памяти картинах. Вот чье-то лицо, а вот — часть пейзажа, а вон там, внизу, у самой рамы, проступили надписи…

— Вы Пен, соседка? — еле слышно произнес Алекс, боясь, что в следующее мгновение все опять исчезнет в темноте. — Фло вас подвозила… в больницу… перед тем как…

«Там, в клинике, женщина, — зазвучал в его голове голос Флоренс Рок. Она сидела у светящейся стены в огромном пустом зале и теребила ворот комбинезона, и волосы ее были присыпаны красноватым налетом. — Пожилая… Она не ходит, ее возят… Она что-то знает обо мне…»

Неужели Пол Доусон прав, и барьер начал разваливаться?

Пышногрудая огненная женщина всем телом повернулась к Батлеру и часто-часто закивала:

— Да-да-да! Подвозила! К маме, к Святому Марку. У меня там мама, десятый год уже, я бы ее забрала, но там ей лучше, там лечат, а у меня сын… Господи, она и обо мне рассказывала? Да-да, подвозила, подвозила, перед самым отъездом…

«Не нужны мне подземные города, меня Мэгги ждет, — вновь донеслись до него слова Флоренс, донеслись оттуда, из недр Марсианского Сфинкса, из обширного зала, где были только он и она. — Барби — светлая королева в светлом дворце-аквариуме… А другая Барби — темная королева в черном дворце…»

— Ваза, — произнес Батлер, поднимая глаза на Клару Баллард. — Черная ваза… В комнате у Флоренс, в детстве…

— Да-да, ваза! — воскликнула соседка, опережая хозяйку дома. — Так и стоит, если Мэгги не разбила, она у меня умудрилась зеркало разбить. — Пен стремительно, словно делая зарядку, развернулась от Батлера к миссис Баллард: — Не разбила, Клара?

— Ее должна была еще я разбить, — вмешалась Кейт, словно обрадовавшись возможности увести разговор в другое русло. — Попала в нее мячом, она на пол… Только там стенки вот такой толщины, — она показала Батлеру пальцами, какой именно толщины была ваза.

— Подарок. И принимать не хотелось, и выбросить нельзя, — туманно пояснила Клара Баллард.

Возвращалось, возвращалось забытое. Пусть отдельными штрихами, фрагментами, но — возвращалось.

— Женщина в сером плаще, — сомнамбулически продолжал Батлер, невольно подражая тону, каким эти слова произносила Флоренс. — Отдам тебя серой женщине. Что это за женщина?

Клара Баллард слабо махнула рукой:

— Это давно… Я, наверное, была такой, как Мэгги. Сидела на крыльце, там, — она повела подбородком в сторону двери, — и какая-то странная женщина остановилась у ограды. И смотрит на меня. Лица не помню, и в чем ее странность — тоже не помню. Помню, что здорово напугалась, почему — не знаю. Убежала в дом, и по лестнице — к себе, наверх… Сколько же всего она вам рассказала… Вообще-то, болтуньей ее вряд ли можно назвать, и Кейт тоже…

— Да-да, — вновь закивала Пен. — Это я уж болтунья так болтунья, а Фло больше слушать любит… любила… Господи… — У нее задрожали губы.

Алекс уже не слышал этих слов. Он шел по бесконечному залу, оставив Флоренс сидеть у стены, и впереди, как он думал тогда, был выход из Сфинкса… А на самом деле никакого выхода не оказалось, только еще одна стена — непреодолимая каменная толща, не дававшая никаких шансов… И — Уаджет, Око Гора, символ глаз души, выбитый на стене. А потом — внезапный блеск зеркальной вогнутой поверхности, далекое отражение женской фигурки в оранжевом комбинезоне, багровая вспышка и странный гитарный звук…