Михаил Зуев-Ордынец - Всемирный следопыт, 1930 № 08

• Название: Всемирный следопыт, 1930 № 08
• Автор: Михаил Зуев-Ордынец
• Издательство: Государственное Акционерное Издательское Общество «Земля и Фабрика»
• Жанр: Публицистика
• Год: 1930

СОДЕРЖАНИЕ

Обложка художн. А. Шпир. Сказание о граде Ново-Китеже. — Роман М. Зуева-Ордынца.Полярные страны. Случай в Средней стране. — Рассказ В. Юркевича.Русский летчик в американском небе. — Очерк Л. Минова.Восстание на Ломбоке. — Рассказ Вс. Аренд.Рассказ о 50-ти лошадях. — Филиппа Гопп.Из истории Мексики. — Статья К. Г.Машина и сердце. — Рассказ М. Ковлева.Люди и море в железной коробке. — Рассказ М. Поляновского.Добрый Сам. — Рассказ Валиски.На экране «Следопыта». — Из великой книги природы. — Очаги социалистического строительства. — Что нам дает дерево.

В номере рисунки художников: А. Иконникова, Н. Кочергина, А. Пржецлавского, Преображенского, И. Рерберга, П. Староносова, А. Шпир.

С 1927 по 1930 годы нумерация страниц — общая на все номера года. В № 8 номера страниц с 561 по 640.

Орфография оригинала максимально сохранена, за исключением явных опечаток — Гриня

---

— К ночи мы будем на Бали, туан[14], — обращаясь к Парыгану, сказал малаец. — Не забудь своего обещания.

— О чем это вы все беседуете с желтым джентльменом? — спросил Смитс, бросаясь в шез-лонг.

Тон вопроса, вызвал у Парыгана невольное раздражение.

Он посмотрел на самодовольное лицо собеседника и сухо сказал:

— Я интересуюсь, — существует ли на Бали «коппенспеллен?»

— Охота за черепами? — повторил англичанин. — Насколько мне известно — нет. Но если вы устроитесь в Батавии[15], то вам грозит беда иного порядка. Первым делом вам предложат вопрос, на какие средства вы собираетесь жить в городе или вообще на острове. И если вы не найдете аргумента в виде чековой книжки, то вас отправят назад…

Парыган посмотрел удивленно.

— Престиж белого человека прежде всего, — со смехом ответил на его безмолвный вопрос Смитс.

С потушенными огнями шхуна вошла в маленький залив и бросила якорь в кабельтове[16] от берега. Из непроницаемого сумрака гигантских деревьев доносились до шхуны заглушенные расстоянием шорохи. Пассажир-малаец, облокотившись о борт, напряженно вслушивался в шумы леса.

Через несколько минут под кормой шхуны показался длинный силуэт прау.

— Ну что же, почтенный, — хлопнул его по плечу Джафферс, — вот мы и во второй бухте к востоку от Болонга, а я что-то ничего не вижу.

— Сейчас, капитан… — матаец приложил пальцы к губам.

Раздался протяжный модулированный свист.

Через несколько минут под кормой шхуны показался длинный силуэт прау.

За первым ботом вынырнул из темноты второй, еще несколько. Один за другим они подходили к борту шхуны. На палубе появилось несколько малайцев. Без шума и стука из люка поплыли на руках матросов тяжелые ящики. Плавно переходили они на борт и спускались при помощи плетеных веревок на прау.

Парыган с удивлением смотрел на быстроту и дисциплину при выгрузке.

— Огонь в море! — раздался внезапно голос сигнальщика.

— Вижу, чорт возьми! — выругался Джафферс.

Смитс кивнул головой.

— Дело дрянь. Готов поклясться, что судно держит курс на Болонг с Ломбока. По огням — это пароход. Что ему делать в этой глуши?

— Свиданье с мистером Смитсом — не иначе, — раздраженно ответил Джафферс. — Если вы не совсем идиот, то могли бы сообразить, что это голландское дозорное судно.

— Надо до рассвета проскочить к Мадуре, — заметил Смитс.

— Полагаю, что успею, и вы, джентльмены, избежите знакомства с батавской тюрьмой…

— Пустое, Джафферс. Груз сдан, и «кофейники» нам не страшны…

Смитс нервничал.

Капитан с иронией посмотрел на него.

— Жаль, что времена изменились, — сказал он, — а то заболтались бы вы где-нибудь у нока[17].

— Заткните глотку, — рассердился Смитс.

— Выгрузка кончается, — сказал, подойдя к капитану, пассажир-малаец.

Джафферс крикнул:

— С якоря сниматься! Шевелись!

Топот босых ног усилился.

— На кат, на фиш! — отдал следующую команду капитан.

С моря потянул легкий ветерок.

— Скоро рассвет, — пытаясь разглядеть циферблат часов, сказал Смитс. Он поднял голову. Перед ним стоял с плетеным чемоданом у ног Парыган.

— Что это значит?..

— Прощайте Смитс, всего хорошего. Я остаюсь с транспортом.

— Вы с ума сошли, Парыган! А наши расчеты… деньги…

— Пустое, Смитс, — пожимая ему руку, ответил Парыган. Он приподнял свой пробковый шлем, раскланялся и вскочил на борт.

Шхуна ставила паруса. Тяжело закряхтев, «Гордость Океана» вышла в море.

На рассвете следующего дня Парыган был уже на мятежном острове.

Еще издалека его поразила роскошная растительность береговой полосы. Веерные и зонтичные пальмы, кокосы, арек с плодами бетеля, панданусы, ротанги и гигантский многоохватный бамбук образовывали непроходимые дебри.

При приближении флотилии на берегу замелькали смуглые фигуры.

Здесь так же, как и на Бали, поджидали транспорт. В пути Парыган познакомился с Дьелантиком. Он рассказывал ему о положении на острове. Здесь, в Ампенане, небольшом приморском городке, стояла голландская эскадра. Десантный отряд высадился три месяца назад. Сейчас главные силы отряда, около трех тысяч человек, стояли лагерем в большом компонге[18], на полпути к Матараму — столице Ломбока. Военные действия еще не начинались, но голландцы держались настороже.

Случай сталкивал наконец Парыгана с возможностью лицом к лицу стать с ненавистной ему колониальной системой. Его характеру было чуждо бунтарство ради бунта, но он верил в то, что даже при неуспехе восстание является школой, приучающей к дальнейшей борьбе. «Вспышка на Ломбоке, в другом, третьем месте, — рассуждал Парыган, — если и не обрубит щупальцы чудовищного спрута, то все равно приблизит момент окончательного расчета…»

— Туан! — оторвал его от размышлений голос Дьелантика. — Мне надо решить с тобой один вопрос. Два пути есть в Матарам. Я боюсь, что ближний будет труден для тебя; второй идет через компонг, занятый отрядом вланда[19]. Провести тебя через этот компонг не безопасно. Незнакомый вызовет подозрения, и тебя могут схватить.

Парыган ответил не сразу.

— Я не боюсь трудностей пути, но предпочел бы второй. Мне очень хочется осмотреть расположение отряда. Может быть, это можно сделать ночью?

— Нет. Ночь не подходящее время. Ты ничего не увидишь. Путешествующие ночью через лагерь могут быть задержаны, и, кроме того, нам нельзя терять времени… Впрочем, я сделаю так, как тебе хочется, — добавил, подумав, Дьелантик. — Идем.

В сопровождении нескольких вооруженных сасаков, Парыган и Дьелантик углубились в лес.

Чаща, казавшаяся издали непроходимой, была изрезана извилистыми тропами. Скоро путники вышли на дорогу. После получасовой ходьбы лес начал редеть, и перед Парыганом открылся маленький компонг.

Десятка два разбросанных хижин сасаков прятались в тени бананов, кокосовых пальм и хлебных деревьев. Ватага голых ребятишек разбежалась в стороны при виде белого человека. Группа женщин в коротких плетеных юбочках с любопытством разглядывала Парыгана. Навстречу Дьелантику вышло несколько мужчин. Стройные, полуголые воины-сасаки, в широкополых конических шляпах из плетеного ротанга, были вооружены. С гордым видом они придерживали рукояти коротких мечей, привешенных к поясу в деревянных ножнах.

Парыган пытливо вглядывался в лица сасаков. Он знал, что для незнакомых с ним ломбокцев он только ненавистный белый, представитель расы, принесшей на архипелаг рабство и угнетение.

Дьелантик словно угадал его мысли.

— Туан пришел сюда, чтобы драться с вланда, — сказал он собравшимся сасакам.

— Да устелет аллах цветами его путь, — ответил вышедший вперед воин.

Едва уловимая гримаса промелькнула около плотно сжатых губ Дьелантика. Она не укрылась от Парыгана. Дьелантик, как и весь правящий класс Ломбока, был балийцем и исповедывал браманизм.

Завтрак на веранде дома старшины прошел в молчании. Он состоял из обычного малайского меню — вареной в пряностях рыбы, риса, жареных в масле бананов и ананасов.

— В путь — отдал распоряжение Дьелантик. — Туан, тебе придется ехать в крытой повозке. В повозку «жены» не осмелится заглянуть ни один вланда…

Забравшись в легкую арбу, Парыган убедился, что сквозь решетчатые стенки он прекрасно видит все окружающее. Дьелантик и его спутники сидели на маленьких крепких лошадках.

Эскорт был разоружен. Только за поясом Дьелантика сверкал золотой филигранью крис с рукоятью, изображающей фигурку лесного божка.

Береговой лес сменился тщательно возделанными рисовыми полями. То тут, то там виднелись тонувшие в зелени рощ усадьбы и компонги.

Вдали вставал кратер потухшего вулкана Рендьяна…

Подготовка к восстанию.

В зале совета, куда был введен Парыган, царил легкий полумрак.

Небольшой помост тянулся вокруг зала. Он был уставлен столиками, на которых находились золотые курильницы и приборы для бетеля.

В конце зала Парыган увидел группу ломбокских сановников в желтых костюмах. Между ними сидел магараджа. Это был старик с обрюзгшим лицом и подслеповатыми глазами. На его тучном теле нелепо топорщился расшитый золотом мундир, расстегнутый на животе. Черный фес и осыпанная алмазами сабля дополняли парадную одежду хозяина Тьякры-Негары[20].

Церемониал представления взял на себя Дьелантик. Затем начался совет. В бесчисленных вариациях плана действия Парыган увидел общее желание передать его разрешение присутствующему здесь белому человеку.

«Странно, — подумал Парыган. — Готовить восстание, закупать оружие — и сразу возложить все на случайно подвернувшегося европейца. Впрочем, это вполне естественно», — решил он.