И. Окстон - Всемирный следопыт, 1926 № 09

• Название: Всемирный следопыт, 1926 № 09
• Автор: И. Окстон
• Издательство: Акционерное Издательское Общество «Земля и Фабрика»
• Жанр: Публицистика
• Год: 1926

СОДЕРЖАНИЕ:

Междупланетные Колумбы. Научно-фантастический рассказ конца века И. Окстон. — Жемчужина Тахеу. Рассказ Де-Вэр-Стекпул. — Стальные браслеты. Рассказ Ирвинга Кобба. — На дне Атлантики. Морской рассказ Франка Стоктона. — В Малайских джунглях: Волшебная сеть. Приключения американского траппера Ч. Майера. — Приключения среди рыб. Рассказы Александра Сытина, A. Шубникова и Дж. Дункан. — Полярные следопыты: Первая и последняя экспедиции Амундсена. — Кино-охота на осьминогов. Рассказ И. Дельмонт. — Охота осенью. Очерк B. Сатинского. — Следопыт среди книг. — Обо всем и отовсюду.

Орфография оригинала максимально сохранена, за исключением явных опечаток — Гриня

---

Междупланетные Колумбы. Научно-фантастический рассказ конца века И. Окстон.

Вступление.

Сопровождавшиеся великими географическими открытиями океанические плавания Колумба, Васко-де-Гамы, Магеллана, Кука, Гудзона и их соратников вместе с тем были великими историческими походами пытливой человеческой мысли для завоевания земного шара.

В эпоху «великих географических открытий» каждая пядь неведомой земли очень часто добывалась ценою крови, лишений и жестокой борьбы с природой.

За маленькими каравеллами Колумба, впервые переплывшими океан, в океанические воды вошли в последующие века быстроходные фрегаты морских наций, но только с изобретением и усовершенствованием паровой машины и парохода океан был покорен вполне.

Окончательно и прочно утвердившись на земном шаре, человек обратил свое внимание на соседние планеты. Плавание по междупланетному океану долгое время человеку не удавалось, и эпоха великих открытий в этом океане отделена от эпохи великих географических открытий многовековым промежутком времени. Но даже и теперь мы — лишь на пороге небесных пространств…

«Каравеллами» неба оказались эфиромобили, родившиеся от аэроплана; а в конце XX века, благодаря мощному развитию техники на почве рационального использования сил природы, мы уже имели мощные уранокорабли, бесстрашно рассекающие океан мирового пространства.

I. Несколько замечаний о соседних планетах.

Колумбы междупланетного океана водружали флаги лишь на необитаемых землях. Никто не оспаривал у пришельцев права на эти земли.

На Луне не было найдено никаких высокоорганизованных живых существ; не нашли ничего похожего и на следы человека. Никаких остатков исчезнувшей культуры, ни одного предмета, сделанного руками человека, ни одного черепа. Археологи и антропологи махнули на Луну рукой.

Но все же Луна оказалась не совсем мертвой планетой. На лунной почве, напоминающей почву самых бесплодных мест Земли, существовала своеобразная флора, биологически настолько несхожая с нашей, что ее с большой натяжкой можно было отнести к растительному царству. Луна, так сказать, целиком поступила в распоряжение геологов и ботаников.

Впрочем, эта фраза не совсем точно передает действительное положение вещей. Вообразите себе островок в океане, подверженный 360 дней в году жестоким налетам шторма, так что во все эти 360 дней никакое сообщение с островком и пребывание на нем человека невозможны. Понятно, что про такой островок нельзя сказать, что он поступил в чье-либо распоряжение… Люди, имеющие возможность посещать островок урывками, лишь пять дней в году, — вряд ли могут считаться хозяевами островка. А Луна, лишенная атмосферной оболочки и потому не защищенная от метеорных «дождей», находится в положении такого островка.

Истинным «Новым Светом» для нас оказались Марс и Венера. Вполне естественно, что из тесных пределов перенаселенной земли человеческие потоки хлынули на эти большие необитаемые земли. Я сказал: перенаселенной. Да, это уже давало себя чувствовать. И, однако, опасения Мальтуса не оправдались. Не пришлось принимать мер для урегулирования рождений, — в новых социальных условиях свободный человек, вооруженный мощной техникой, преодолел затруднения, пугавшие наших предков, и расширение обитаемой территории за счет соседних планет нужно отнести к выдающимся победам нашей науки.

Предки наши когда-то верили в существование марсиан и венузийцев[1]; они даже утверждали, что у марсиан более высокая культура, чем у жителей Земли, потому лишь, что Марс в геологическом смысле старше земли. И, однако, не марсиане прилетели к нам на землю, а мы достигли Марса!.. Впрочем, вероятно, было бы наоборот, если бы… марсиане существовали. Я, конечно, не говорю о теперешних марсианах — переселенцах с Земли.

За признак существования марсиан наши предки считали так называемые «каналы Марса». Теперь же открыты простые законы биомеханики, которые удовлетворительно об'ясняют не только образование кристаллов, но и происхождение каналов Марса. И мы хорошо знаем, что на Марсе обитают лишь растения и своеобразные животные регрессирующего типа.

На Венере нас поразили леса, более грандиозные, чем бывшие сильвасы Бразилии, и многочисленное животное население, среди которого есть и опасные для человека чудовища (не страшные, однако, для нас, вооруженных слишком хорошо, чтобы бояться животных), и человекообразные обезьяны, способные в эволюционном процессе выделить ветвь человекоподобных существ; но наши ученые категорически утверждают, что в солнечной системе не осталось больше времени для развития нового человеческого типа.

Итак, мы, жители Земли, — единственные люди в известной нам области солнечной системы! В старину ученый А. Уоллес доказывал, что человек — явление во вселенной случайное, что Земля — единственный уголок вселенной, населенный разумными существами. Современные ученые, как и многие из прежних, не рискуют опровергать возможности обитаемости других звездных систем. Если «Земля — Человек» — редчайшая во всей вселенной комбинация, то все же, во всем мировом пространстве могут быть и еще такие же комбинации.

II. Доктор Алоэс собирается лететь ка Марс.

— Итак, вы сегодня отлетаете на Марс?

— Да, я командирован Медицинским Обществом для изучения появившейся среди переселенцев на Марсе странной психической болезни, угрожающей распространиться и на Земле. Ведь у нас было уже несколько случаев ее… Последний случай прямо ужасный: прибывший с Марса агроном зарубил несколько человек…

Беседовавшие между собой доктор Алоэс и его приятель, магистр химии Оппель сидели на террасе пригородного отеля, куда они зашли подкрепиться завтраком после небольшой прогулки на воздушных мотоциклетках. Доктор Алоэс казался очень молодым для своих шестидесяти пяти лет: операция омоложения по новейшей системе норвежского ученого Альгейма имела блестящий успех.

Химик Оппель, почти одних лет с ним, выглядел совершенным стариком. Он не видел никакой необходимости удлинить свою жизнь, хотя и не проявлял торопливости умереть. На совет друзей омолодиться, Оппель обычно отговаривался, что он привык к инфра-атомному масштабу времени, и считает, что тех ста квадриллионов лет, которые ему осталось прожить, для него вполне достаточно.

— Мы просидели уже пятьдесят миллиардов лет на этом балконе. Не пора ли подумать о возвращении домой! — проговорил Оппель, смотря на часы.

— Вы неисправимый инфра-атомист, — сказал доктор Алоэс, закуривая сигару. — А вот я предпочитаю масштабы времени супра-мира, и думаю, что нам ровно ничего не стоит просидеть здесь еще полчаса по земному времени. Ведь это выйдет только одна квадрилльонная часть секунды, по счету жителя супра-мира[2]!

— Ваш взгляд на все с точки зрения супра-мира ужасен, — вздохнул химик. — Если Млечный Путь только молекула, Солнце — центральное ядро атома, а Земля — электрон, то что представляете из себя вы сами? И не окажется ли ваша жизнь слишком ничтожной по времени, — какая-то крохотная доля секунды?![3] Стоит ли тогда омолаживаться, чтобы к этой крохотной доле секунды прибавить еще полстолька!.. Право, мне больше смысла омолодиться, чем вам: я сразу выиграю этап с сотню квадриллионов лет!

— Не будем спорить об относительности, — возразил доктор. — А, между прочим, я думаю, что последнее изобретение Добля даст нам возможность удлинить минуту в час. В сущности простая штука: ускорение работы мозговых клеток путем воздействия на них особыми лучами. Но я боюсь, что не сумею в одну минуту выслушать тридцать больных, и практического толка от этих лучей пока не вижу.

— А я думаю, — сказал химик, — что психологическое изменение времени повлечет и соответственное изменение физических скоростей, и свою обычную двухчасовую лекцию я прочту в две минуты!

— Но, что разберут ваши слушатели в этом потоке слов, который прожужжит в ваших устах на подобие пропеллера?

— Как!.. Ведь, ясно, что и лектор и слушатели в чувственном отношении должны находиться в контакте.

Внезапно раздавшееся жужжание привлекло внимание обоих собеседников. Большой эфиромобиль — корабль междупланетного моря — быстро проплыл в воздухе.

— Это «Уранолит», — сказал доктор. — Он вернулся с Марса. Летим на аэродром, послушаем, какие новости он привез. Кстати, не завез ли он опять больных…

Доктор и его спутник сели в свои авиэтки и полетели к пристани: «Общества Междупланетных Сообщений».

III. Прилет уранокорабля.