Сергей Максимов - Легенды и мифы России

• Название: Легенды и мифы России
• Автор: Сергей Максимов
• Издательство: "Феникс", "Северо-Запад",
• Жанр: История
• Год: 2006
• ISBN: 5-222-08538-4; 5-93835-164-2

Книга из серии «Древний мир» в популярной форме знакомит нас с мифологическими персонажами России (леший, домовой, водяной, банник и т. д.), которые современный человек обычно воспринимает как установившийся культурный штамп. С этими таинственными существами, а также деревенскими колдунами и ведьмами связаны многие русские легенды, поверья, приметы, обряды и обычаи. В адаптированной форме в книге представлен серьезный этнографический материал, дополняющий школьный курс по истории и литературе (5-6 классы).

В оформлении книги использованы работы предоставленые Ю. Лазаревым. Фотографии на обложку предоставлены И. Ганчуриной.

---

XV. КРАСНАЯ ГОРКА

Под таким названием известно в народе первое воскресенье, следующее после Пасхи. В этот день все девушки и молодые бабы, запасшись съестными припасами, собираются на каком-нибудь излюбленном месте деревенской улицы и поют песни-веснянки, водят хороводы и устраивают разнообразные игры и пляски.

Красная горка считается девичьим праздником и, так как в этот день происходят свадьбы и идет усиленное сватовство, то на игры являются обыкновенно все девушки до единой (конечно, в лучших нарядах, потому что в этот день производится выбор женихами невест). Считается даже дурной приметой, если какой-нибудь парень или девушка просидят на Красную горку дома: такой парень или совсем не найдет себе невесты, или возьмет рябую, уродину; а девушка или совсем не выйдет замуж, или выйдет за какого-нибудь последнего мужичонку-замухрышку. И во всяком случае оба они, и парень, и девушка, непременно умрут вскоре же после свадьбы.

Кроме матримониального значения, Красная горка в некоторых местах приобретает совершенно особый характер бабьего заклинания. Так, в Пензенской губ., которая, наравне с Вологодской, больше других придерживается старинных обрядов и обычаев, в первое воскресенье после Пасхи устраивается «опахивание села».

Читатель уже знаком с этим языческим обычаем, и потому здесь мы лишь в нескольких словах отметим, каким образом языческий обряд этот приспособляется к христианским воззрениям народа.

В глухую полночь весь наличный состав деревенских женщин идет с песнями за околицу, где дожидаются три молодые бабы с сохой и три старухи с иконой Казанской Божьей Матери. Здесь девушки расплетают свои косы, а бабы снимают головные платки, и начинается шествие: несколько баб садятся на доски, положенные поверх сохи, несколько девок берутся сзади за соху, чтобы ее придерживать, а остальные, взявшись за привязанные веревки, тащат соху таким образом, чтобы обвести бороздой все село и на перекрестках сделать сохою крест. Процессии предшествуют старухи с иконой и молятся, чтобы село не постигли какие-либо бедствия и напасти и чтобы эти напасти останавливались за бороздой и не смели ее переступать. В этом обряде принимают участие только одни женщины и девушки, парни же присоединяются к ним уже потом, когда бабы опишут круг около села и, возвратившись на прежнее место, устроят пирушку, распивая брагу и закусывая. Пирушка эта продолжается до третьих петухов (приблизительно до 3-го часа утра), а затем все расходятся по домам, так как гулять после петухов считается грешно.

XVI. ФОМИНО ВОСКРЕСЕНЬЕ

Фомино воскресенье, на языке народа, называется «вьюничным», потому что в этот день, после обедни, деревенская молодежь целыми толпами подходит к тем домам, где живут молодые супруги, обвенчанные в прошедший мясоед, и кричит: «Молодая, молодая, подай вьюнца (молодого), а не подашь вьюнца, будешь ветреница». Слова эти кричат до тех пор, пока в избе не распахнется окошко и молодая не подаст крашеных яиц и пирогов.

В некоторых местах к молодежи примыкают и женатые мужики и бабы и тоже кричат: «Вьюн да вьюница, подайте кокурку да яйцо, — если не дадите, вломимся в крыльцо». Кокурка — это большой, круглой формы, пшеничный пирог с изюмом: он печется теми молодушками, которые первый год живут замужем, и предназначается, собственно, для бывших подруг-девиц, которым и вручается с низкими поклонами и с безмолвной просьбой, чтобы девицы принимали гулять с собой и молодых, недавно обвенчавшихся женщин. Та девица, которая принимает кокурку из рук молодой, отдает треть этого каравая молодым, другую треть мужикам, старым женщинам и ребятишкам, а прочее уносится в дом и съедается девицами при пении песен, от которых воздерживались во всю пасхальную неделю.

Этот старозаветный обычай в некоторых селах Владимирской губернии сопровождается особыми, ритуальными обрядами: после обедни, где-нибудь на открытом месте деревенской улицы, собираются бабы, а в некотором отдалении от них становятся все молодые парочки и начинают подзывать баб к себе. В ответ на этот зов бабы начинают петь песни и медленно подходить к «новоженям», которые и дают им по куску пирога и по одному яйцу.

XVII. РАДУНИЦА

Вторник Фоминой недели носит название «радуницы», или «радоницы». В этот день православная Русь обыкновенно поминает родителей. Еще загодя крестьянские женщины пекут пироги, блины пшеничные, оладьи, кокурки, приготовляют пшенники и лапшевики, варят мясо, студень и жарят яичницу. Со всеми этими яствами они отправляются на погост, куда является и священник с причтом, чтобы служить на могилах панихиды. За панихиды бабы, собравшись человек по пяти, платят, в складчину, духовенству пирогами, студнем и кашей. Так как во время богослужения бабы поднимают невообразимый рев и плач на голоса, с причитаниями и завываниями, то мужики во многих местах избегают ходить на панихиды, чтобы не глядеть на бабьи слезы, в искренность которых они не совсем верят. Зато, когда духовенство, отведав угощения, которое приготовляется для него особо, разойдется затем по домам, — на кладбище являются и мужики, и начинается пир на могилках. Крестьяне христосуются с умершими родственниками, поминают их, зарывают в могилы крашеные яйца, поливают брагой, убирают их свежим дерном, поверх которого ставятся всевозможные лакомые блюда, а в том числе и водка, и пиво. Когда яства расставлены, поминальщики окликают загробных гостей по именам и просят их попить-поесть на поминальной тризне. Но угощая покойников, крестьяне, разумеется, не забывают и себя, так что, к концу поминания, на кладбище обыкновенно бывает множество пьяных, которые еле стоят на ногах и путаются между могильными крестами, не будучи в состоянии найти дорогу домой.

XVIII. МАРГОСКИ, ИЛИ МАРГОСКИНА НЕДЕЛЯ

Так называется в черноземных губерниях (например, в Орловской) вторая неделя по Пасхе — неделя жен-мироносиц. Это празднество установлено исключительно для женщин и приходится оно на воскресный день (первый после Фомина). Пасхальные яйца приобретают здесь особенное значение, занимая в праздничном обряде главное место. Под Москвой этот женский праздник выражается в том, что храмы бывают переполнены замужними женщинами, вдовами и девушками гораздо больше, чем во всякий иной праздничный день, и при этом каждая из молящихся, подходя к кресту прикладываться после обедни, обязательно христосуется со священником и дает ему яйцо, подобно тому, как на утрени Светлого воскресенья тот же обряд исполняют исключительно мужчины. Где церквей и сел немного и приходы удалены на значительное расстояние, в то же воскресенье (в Орловской губ.) с утра бабы и девки забираются в ближний лесок или даже хотя бы на такое место, где завязались кусты ракиток, с обрядовыми приношениями в руках, карманах или за пазухой — парой сырых яиц и парой печеных и крашеных. Идут с песнями. По приходе смолкают, ввиду наступления торжественного священного обряда христосованья и кумовства. Каждая сняла с шеи крест и повесила на дерево; к нему подошла другая, перекрестилась, поцеловала его и обменяла на свой крест, с владелицей его потом поцеловалась, покумилась — стали считаться и зваться «кумами», «кумушками» вплоть до Духова дня — нового женского праздника (на этот раз исключительно девичьего). Когда же все перекумятся, запевают снова песни и затевают пляски, а в это время ребята собирают хворост и раздувают огонь; на нем три бабы жарят яичницу, которая от множества вкладов выходит настолько густая, что ее едят руками, отламывая по куску и христосуясь яйцами, которые к этому дню нарочно красят. Вместо водки, сидя кругом сковородки, угощаются из рюмок квасом с взаимными пожеланиями. Девушек-подростков приветствуют обыкновенно так: «Еще тебе подрасти, да побольше расцвести», а девице заневестившейся говорят: «До налетья (следующего года) косу тебе расплести надвое, чтобы свахи и сваты не выходили из хаты, чтобы не сидеть тебе по подлавочью» (в девушках), а бабам пожелания высказываются несколько иного характера: «На лето тебе сына родить, на тот год сам третьей тебе быть». Девушки свои пожелания шепчут друг другу на ухо. Как бы то ни было, умилительный обычай этот вводит в обиходный язык упрощенную форму ласкового привета, в замену сухого величанья по имени и отчеству. В коренных и старых поселениях все либо кумы и свахи, либо кумовья и сваты и не только по церковному благословению, но и по обычному обрядовому праву. В облегчение привета при взаимных ежедневных и ежечасных сношениях обычай этот повсеместен и неискореним, как крепко излюбленный, веками взлелеянный.

В иных деревнях тех же местностей умеют оживить праздничный пир вводными обрядами из подлинной старины. Собравшись в лес кумиться или (что то же) крестить кукушку, идут разбившись парами.