Карина Демина - Серые земли-2 (СИ)

• Название: Серые земли-2 (СИ)
• Автор: Карина Демина
• Издательство: Си
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2015

Серые земли-2

---

Что есть волкодлак?

Ежели верить «Энциклопедии тварей непознанных», то сие — огроменный монстр с клыками, когтями и неугасающей жаждой убийства. В той же «Энциклопедии» ясно сказано, что убить оного монстра непросто, что к магии он мало чувствителен, а боится единственно холодного железа. И то, пораженный, способен прожить еще долго… и потому на волкодлаков устраивают облавы, а лучше ищут их в обыкновенном, человеческом образе, с которым управиться не в пример проще.

И что есть Гавриил?

Человек.

Он невысок. Субтилен. И пусть веет от него силой, но…

Размышления Эржбеты прервал заунывный вой, от которого Гавриил встрепенулся.

— Сидите здесь, — он вывалился из шкафа, на ходу сдирая Эржбетину шаль. — Никуда… и окно закройте…

Прежде, чем Эржбета успела хоть слово произнести, Гавриил оказался на подоконнике.

А после с подоконника скатился.

Ночную же тишину прорезал тот же вой… грянул выстрел… а потом еще один… снаружи происходило явно что‑то, в высшей степени занимательное. И Эржбету тянуло выглянуть, хоть бы в окошко.

Она к окошку и подошла.

А после отступила.

Нет уж, это в книгах героиню от собственной ее глупости спасают герои, а вот Эржбета осталась одна. Она лишь надеялась, что Гавриил вернется.

Он и вернулся.

Спустя два часа.

— Вы не спите? — спросил робко. Вид, следовало признать, он имел преотвратный.

— Не сплю, — Эржбета произнесла это с немалым раздражением.

Она волновалась! За этого вот безумца, решившего идти на волкодлака с одним ножиком, волновалась… а он где‑то ходил… бродил… взялся ведь Эржбету защищать, а сам…

Она всхлипнула, понимая, что вот — вот разревется.

А Эржбета давно не плакала! Может быть, с самого детства, когда поняла, что никогда‑то ей не простят… пусть она ни в чем не виновата, но не простят.

— Простите, — повторил Гавриил. — Я… я сделал что‑то не то?

— Не знаю, что вы сделали, — ее голос звенел от напряжения.

И обиды.

И просто сам по себе. Боги наградили звонким голосом, бывает…

— Сделал, — Гавриил подошел и обнял.

Он знал, что не имеет права прикасаться к этой женщине… к женщине вообще, не считая падших, но и тех обязан беречь от себя же, но сегодня, сейчас, он не смог устоять перед искушением.

Он ведь не собирается причинять ей зла.

Обнять только.

Утешить.

— Простите меня, пожалуйста…

Она бы простила.

Она уже простила его, пусть и не вымаливал он прощения, как то делал граф в «Преступном влечении»… и тем паче, не спешил совершать подвиг, дабы заслужить его, как герцог из «Добродетели и порока»… и не спешил осыпать Эржбету драгоценными дарами… и не плакал даже.

Эржбета отстранилась, убеждаясь, что по щекам Гавриила не ползут скупые мужские слезы.

И вообще никакие.

— Вы… вы ушли… — выдавила она, когда вернулась способность говорить. — Вы обещали, что будете меня охранять, а сами ушли…

— Вы испугались?

Она кивнула: конечно, она испугалась.

— Простите меня, — Гавриил поцеловал руку, пожалуй, это большее, на что он мог рассчитывать. — Завтра вы уедете.

Произнес он это тоном, который не оставлял сомнений, что уехать Эржбете придется. А она не желала уезжать… не бросать же этого храброго безумца наедине с волкодлаком!

Эржбета отобрала руку, прислушиваясь к ощущениям.

Поцелуй не горел.

Нет, она ощущала след от прикосновения его губ явственно, и ощущения эти смущали Эржбету… но вот не горел и все тут! А должен! В конце концов, горящие от поцелуев руки — первый признак влюбленности…

— Вам опасно оставаться в Познаньске.

— А вам?

Гавриил пожал плечами.

Опасно?

Пожалуй. Охота — сама по себе занятие опасное, а уж на волкодлака… тем более, когда тварь матера и хитра. А еще быстра… Гавриил свалился ей на хребет, и скатился, не успев ударить. Полоснул по шкуре, но и сам едва увернулся от острых клыков. Но увернулся же, пускай и попав в колючие объятья плетистых роз. Пока выбирался, тварь ушла.

Почему не добила?

Но вернется, несомненно, вернется. Волкодлаки злопамятны, а Гавриил распрекрасно помнил, как склонилась над ним уродливая горбатая фигура.

Пасть оскаленную.

Клыки.

И ниточку слюны, что на лицо упала… ноздри твари дрогнули, вбирая его запах.

Запоминая.

— А… — Эржбета отчаянно пыталась найти причину достаточно вескую, чтобы остаться в городе. Не то, чтобы ей так уж дорог был Познаньск, не дороже собственной жизни, но сама мысль о расставании претила. А вдруг оно навсегда? Ну или на очень долгий срок? Та же Аделия из «Прекрасных снов» ждала возвращения мужа семь лет… у Эржбеты на семь лет вряд ли терпения хватит. Да и Гавриил не муж. — А если он последует за мной?

— Нет. Если бы мог покинуть Познаньск, уже ушел бы. Его здесь держат… и луна снова полная.

Эржбета нахмурилась.

А ведь и вправду полная. И как она не заметила этакой странности? Вчера ведь еще, Эржбета совершенно точно помнила, луна была крохотным новорожденным серпиком. А тут вдруг…

— Как такое…

Она подошла к окну и решительно отдернула гардину.

И вправду… не мерещится ли ей этакое? Луна круглая, раздувшаяся, что мыльный пузырь. Висит над окном, переливается перламутром.

— Колдовкина, — Гавриил умел ступать не слышно. И подошел он близко… непозволительно близко, хотя, конечно, для мужчины, который намеревался провести ночь в шкафу Эржбеты — Иржена милосердная, какой конфуз выйдет, если его там обнаружат — грани позволительного значительно расширялись. Эржбета могла бы отстраниться.

Отступить.

Или сделать вид, что не замечает этакого вящего нарушения этикету.

— Почему колдовкина? — она отступила, но не в сторону, а к Гавриилу, опираясь на плечо его.

— Так говорят… я точно не знаю, — он нашел Эржбетину руку и пальцы сжал. Нежно так… — Чем сильней колдовка, тем больше она умеет… может…

— Даже луну подвинуть с неба?

— Нет, — он покачал головой. — Луна прежняя, но… это морок… мне так объясняли. Он иного свойства, чем обыкновенный… если бы она колдовала не луну, а монету, ты бы ощутила и вес этой монеты, и запах ее… и долго бы думала, что держишь в руках золото.

— А на самом деле?

— Веточка. Лист сухой… да и просто песчинка. Главное, что пока морок держится, то все, кто эту песчинку видят, принимают ее за монету…

— И луну, стало быть…

Гавриил кивнул. — Волкодлак слышит ее зов. Старым волкодлакам луна не нужна, чтобы перекидываться. И даже ночь не нужна…

…тот прекрасно шел и днем по Гавриилову следу. Изредка показываясь, серая тень средь серых теней, различимая лишь тогда, когда сама желала становиться таковой.

— Но вид луны сводит его с ума… он желает крови… здесь слишком много людей. Слишком много запахов. Звуков. Сегодня он пришел за тобой… завтра вернется…

— И ты…

— Убью его.

Он произнес это спокойно, уверенно, будто бы иначе и не могло сложиться.

— Но если… если я уеду, — Эржбета сглотнула, — то он… он ведь почует, что меня здесь нет?

Гавриил вздохнул.

Значит, почует.

— Он найдет кого‑нибудь другого?

— Скорее всего…

И этот другой, вернее другая, она ничего не знает… ее не берегут, не стерегут… не защитят. Она, эта неизвестная Эржбете девушка, умрет, потому что колдовка выпустила морок, а Эржбета оказалась слишком труслива, чтобы рискнуть.

— Завтра, — она облизала пересохшие губы, — мы пойдем гулять в парк… вечером…

— Бета!

Ее так никто и никогда не называл.

— Если ты думаешь, что я тебя брошу…

…не бросит.

…семь лет неизвестности точно не по нраву Эржбете.

…и вообще, княжна из «Неутоленных желаний» отправилась следом за супругом к дикому Африканскому континенту, а Эржбете всего‑то и надо, в парке прогуляться.

Парк, он поближе Африки будет.

А волкодлаки… должен же быть в ее романе смертоносная компонента…

— Я… — голос предательски дрогнул, все‑таки в отличие от смелой княжны, Эржбета была не чужда некоторых разумных опасений. — Я буду приманкой. А ты охотником…

Гавриил задумался на мгновенье, но после покачал головой.

— Я буду, — сказал он, — и охотником. И приманкой.

А после глянул так, с насмешкой.

— Бета, ты же одолжишь мне платье?

Эржбета кивнула: все‑таки в некоторых просьбах мужчинам не отказывают.

— Перепелка цимбалы печалит лес можжевельник… — пробормотал Себастьян, коснувшись губами беломраморной руки.

От руки пахло тленом.

И появилось ощущение, что сама эта рука лоснилась, словно жиром смазанная. Если и так, то Себастьян очень надеялся, что мазали ее исключительно дамским кремом для пущей белизны и гладкости кожи. Хотя куда уж белее и глаже.