Жюльетта Бенцони - Талисман Карла Смелого

• Название: Талисман Карла Смелого
• Автор: Жюльетта Бенцони
• Жанр: Исторические любовные романы

В 1476 году Карл Смелый, спасаясь бегством от швейцарских войск, оставляет свои драгоценности. Среди них и талисман Карла – брошь, украшенная тремя рубинами, именуемыми "Три Брата", и бриллиантом "Великий Алмаз Бургундии". С тех пор никто не видел потерянных драгоценностей. Лишь пять веков спустя камни Карла попадут в руки к князю Альдо Морозини и перевернут всю его жизнь с ног на голову... Окажется, что он не единственный обладатель знаменитых драгоценностей. В коллекции тестя Морозини – Морица Кледермана – уже есть камни Карла Смелого. Альдо Морозини предстоит выяснить, чьи же настоящие, а чьи лишь искусная подделка...

---

– Надеюсь, вы не сомневаетесь, что я свое дело знаю? – запротестовал комиссар. – Мы предприняли все меры, всех предупредили, но, судя по тому, что нам рассказал Морозини, смерть вряд ли грозит мадемуазель. Скорее ее держат как заложницу.

– Но для чего?

– Вижу, что путешествие вас утомило. Кто, как не вы, придали совершенно иной смысл свершившемуся преступлению? Разве не у вас находится теперь рубин, который, как я понял, принадлежал покойной госпоже Хагенталь, сестре жертвы? Шантажом, вполне возможно, пугая судьбой внучки, госпожу де Гранльё принудили отдать принадлежащий ей камень. Нет сомнения, что будут искать и другие, так как речь, судя по всему, идет о сокровище Карла Смелого. А есть возможность узнать, кто третья сестра и, стало быть, где находится третий камень?

Альдо на секунду заколебался. Назвать третье имя значило открыть плотину, чтобы на них с Адальбером хлынул поток проблем. Но если это как-то поможет спасти План-Крепен...

– Мне известна фамилия третьей сестры, – решительно заявил он.

– И это...

– Госпожа Тиммерманс, вдова бельгийского шоколадного короля!

– Черт и дьявол!

Восклицание вырвалось у Адальбера. И он поспешно добавил:

– Ты уверен?

– Совершенно уверен. Но, согласись, женщин такого сорта трудно забыть!

– Ты это мне говоришь?!

– Простите меня, господа, – вмешался в разговор Ланглуа, – но я еще не ушел, и мне хотелось бы принять участие в ваших заботах.

– Так оно скоро и будет, – вздохнул Альдо, смирившись. – Но если бы было возможно, мы бы предпочли держаться подальше от этого дела, и в особенности от этой дамы.

– По какой причине?

Адальбер прокашлялся, прежде чем ответить.

– Вы помните изумруды Монтесумы?

Во взгляде Пьера Ланглуа замерцал иронический огонек.

– Мне трудно было бы их позабыть, равно как и все остальные дела, в которых вы принимали участие. – Комиссар повернулся к Альдо. – Я знаю, что вы тогда потеряли дорогого друга, а Видаль-Пеликорн принял на себя выстрел, посланный в отмщение, чтобы не подвергать опасности карьеру молодого человека, метившего в прокуроры Республики. Однако молодой человек после этого дела не захотел идти в прокуроры.

– Вы знаете даже это?!

– Будем считать, что я догадался.

– Вы представить себе не можете, как вы облегчили мне задачу! Хотя я вас за это не благодарю.

– Главное, чтобы правосудие было на высоте. А теперь объясните, по какой причине вы хотите избежать встречи с госпожой Тиммерманс?

– И с бывшей баронессой Вальдхаус, дочерью госпожи Тиммерманс, тоже. Хотя в истории с ней больше пострадал Морозини, – сообщил Адальбер, более тихо, потому что в соседней комнате послышался голос Лизы. – Она сыграла с ним прескверную шутку...

– Прошу прощения за вторжение. – В дверь заглянула золотоволосая головка Лизы. – Тетя Амели спрашивает, не порадуете ли вы нас, пообедав с нами, господин комиссар?

Приглашенный вежливейшим образом отказался: к сожалению, у него этот вечер занят. Но, возможно, в какой-нибудь другой?

– В любой, какой пожелаете! Только назовите дату вашим собеседникам. Оставляю вас...

Лиза исчезла, дверь за ней закрылась.

– Ты думаешь, твоя жена подслушивает под дверью? – с комическим ужасом шепотом спросил Адальбер.

– Непременно подслушивает. Она не посрамит семьи Морозини. Однако вернемся к нашим баранам...

– Может быть, вы мне все расскажете у меня в кабинете на набережной? Мне почему-то кажется, что там вы почувствуете себя свободнее.

– Будем вам благодарны, – с явным облегчением ответил Альдо.

– Тогда до встречи. У меня в одиннадцать часов утра. Не напоминаю о точности, зная вашу пунктуальность. Думаю, сегодня вечером вам лучше побыть со своей семьей. Госпожа де Соммьер очень нуждается в вашей поддержке. Я не позволяю себе даже думать, что с ней будет, если вдруг...

Ланглуа остановился, не закончив фразы. Но ее подхватил и закончил Альдо:

– Если Мари-Анжелин не вернется живой? Думаю, тетя Амели постоянно думает об этом и не может справиться с наваждением. Уверен, она ни одной ночи не спала после исчезновения нашей План-Крепен.

К несчастью, так оно и было. И на следующее утро, когда Альдо и Адальбер поехали на набережную Орфевр, Лиза потихоньку отправила Сиприена к профессору Дьелафуа, старинному другу и врачу их семьи, с тем чтобы он прописал тете Амели легкое снотворное, которое ей можно было бы давать без ее ведома.

Профессор рассмеялся прямо в лицо верному мажордому.

– Скажите княгине, что ее предприятие обречено на провал. У нашей дорогой подруги нюх ищейки, она мигом распознает, что ей что-то подмешивают. А вы, Сиприен, никогда ко мне не приезжали. В квартале сразу начнут болтать об этом, а я на сей счет необыкновенно чувствителен. В общем, сегодня я к вам заеду сам, в обычный час, когда у вас пьют шампанское.

– Самое печальное, профессор, что маркиза больше не пьет шампанского. Не хочет.

– Неужели? Дело гораздо серьезнее, чем я предполагал. Заеду непременно.

* * *

Собираясь к Ланглуа, Альдо и Адальбер стали настраивать скрипки в унисон, договариваясь, о чем будут рассказывать комиссару, а о чем промолчат, повествуя о своих взаимоотношениях с госпожой Тиммерманс и госпожой Вальдхаус. Но в конце концов решили, что говорить надо с полной откровенностью.

– Расскажем ему все! – предложил Адальбер. – Ей-богу, это будет лучше для наших дальнейших отношений. Тем более что мы понятия не имеем, что он знает сам и о чем успел догадаться. Я уверен, он оценит нашу прямоту и не станет вставлять нам палки в колеса, если мы осуществим небольшое путешествие, о котором, я думаю, ты мечтаешь так же горячо, как и я.

– Ты имеешь в виду путешествие во Франш-Конте? В самом скорейшем времени?

– Приятно, когда тебя понимают с полуслова.

– Согласен, но с одним условием: говорить будешь ты. Во-первых, всем известен твой ораторский талант, а во-вторых, ты врешь гораздо натуральнее меня.

* * *

Положив руки на подлокотники кресла, не выпуская из пальцев карандаш, Ланглуа с бесстрастным видом слушал Адальбера, ни разу не прервав его. И ни разу не шевельнувшись. Хотя Альдо, наблюдая за комиссаром, был уверен, что тот временами едва удерживается от смеха. Когда оратор завершил свою речь, комиссар оставался так же серьезен и даже закурил сигарету, прежде чем начать говорить.

– Благодарю за вашу искренность, господа. Итак, если я вас правильно понял, то вы оба опасаетесь встречи с этими дамами. Вы, Адальбер, с самой госпожой Тиммерманс, а вы, Морозини, с ее дочерью? Думаю, что смогу вас успокоить. Пока никакие слухи о деле графини де Гранльё не дошли до Брюсселя, и вполне возможно, никогда не дойдут...

– Никогда? В это я не поверю, – тут же откликнулся Альдо. – Судите сами: госпожу де Гранльё убили вдали от ее дома, и ничего при ней не нашли. Ни портмоне, ни сумочки. Опознала ее старушка-прихожанка, которая всегда ходит на утреннюю мессу и знает графиню, потому что та многие годы тоже жила в этом квартале. Я предполагаю, что графиня принесла на роковую встречу тот самый рубин, который у нее хранился. И почти в то же самое время ее шурин, барон Хагенталь, приглашает меня к себе и отдает мне второй рубин из трех, оставленных голландским коллекционером Кирсом своим дочерям. Безусловно, теперь мне ясно, что я должен был действовать, приняв хоть какие-то меры предосторожности... Скажу больше, злоумышленники, взяв План-Крепен в заложницы, начали охоту на второй камень. Они не оставят в покое и третий. Он может быть у шоколадной королевы, может быть у ее дочери, но наверняка ни та, ни другая не делают из этого тайны. Не сомневаюсь, что нужно их предупредить. Им грозит опасность.

– И при этом вы не хотите оказаться в поле зрении этих двух дам, когда они вынуждены будут принять участие в происходящем. Я вас правильно понял? – усмехаясь, уточнил полицейский. – А можете вы мне объяснить, Морозини, вы ведь как-никак специалист в этой области, как могло случиться, что три исторических драгоценных камня, о которых всем коллекционерам известно как о славе коллекции банкира Кледермана, вдруг оказываются в руках трех дочерей – и весьма уже немолодых – совершенно другого коллекционера, умершего не один десяток лет тому назад? Почему это было неизвестно до сих пор? Мне это кажется совершенно невероятным.

– Напрасно. Все коллекционеры ревниво хранят свои секреты. Что касается рубинов банкира, то я их видел вчера, и они совершенно того же возраста, точно такой же огранки, как этот. Они взаимозаменяемы. Я отдал оправу тестю, они идеально подошли к ней и великолепно смотрелись. Он не понимает, что происходит. Я тоже!

– Но вы не оставили свой рубин у него.