Сергей Демкин - Сокровища, омытые кровью: О кладах найденных и ненайденных

• Название: Сокровища, омытые кровью: О кладах найденных и ненайденных
• Автор: Сергей Демкин
• Издательство: Современник
• Жанр: История
• Год: 1997
• ISBN: 5-270-01740-7

В книге «Сокровища, омытые кровью» в увлекательной форме рассказывается о наиболее интересных страницах в истории кладов и кладоискательства: золоте скифских курганов и тайнах гробниц Тутанхамона и Александра Македонского, испанских «золотых» галеонах, пиратских и разбойничьих кладах, о судьбе сокровищ африканского вождя Лобенгулы, Степана Разина и Наполеона, о золоте Колчака и огромных ценностях, спрятанных нацистами, об известных добытчиках подводных сокровищ Клиффорде, Фишере, Стенюи и других «морских старателях», а также о еще не найденных кладах и ценностях, ожидающих своего часа на суше и на морском дне.

В сборник включены очерки С. Арефина, Г. Арнаудова, С. Барсова, С. Вахромеева, Л. Вяткина, С. Демкина, Н. Кривцова, Г. Малиничева, С. Милина, К. Смирнова, В. Щербакова.

---

Из пустых бочек, обшив их досками, соорудили платформу, поставили ее на якорь в этом месте и стали выяснять, что же похоронено в иле?

Оказалось, практически все, что угодно: пивные бутылки, консервные банки, старые башмаки, столовая посуда и даже кости диких коз с острова.

«Затем в один знаменательный день среди мусора начали попадаться фрагменты прекрасного фарфора, — повествует Стенюи. — А когда мы добрались до глубины десяти футов ниже поверхности дна бухты, то наткнулись на обломки деревянного корабельного набора, лежавшие под массой свинцовых слитков, кирпичей и речных окатышей, которые явно были балластом «Витте Лиув». Следовательно, другие сохранившиеся сокровища покоились где-то недалекое

Мы нашли их погребенными среди тонн перца, рассыпанного слоем толщиной в два ярда» Используя «воздушный лифт» для расчистки места поисков, мы буквально «проперчили» дно бухты. Ниже, как будто специально заботливо спрятанные от воздействия времени и бурного моря, мы нашли осколки, а потом и целые прекрасные фарфоровые изделия эпохи Мин..,

Ну, а что же 1 311 бриллиантов, которые пошли ко дну вместе с фарфором? Очевидно, они лежат где-то среди останков «Витте Лиув», хотя, конечно, отдельно от остального груза. Такие ценности обычно хранились наверху, в капитанской каюте. Если мы сможем найти остатки квартердека, то прибавим еще большие сокровища к уже обнаруженным.

Однако для меня уникальное произведение искусства, поднятое со дна моря, значило гораздо больше, чем находка обычных драгоценностей, пусть даже это- будут бриллианты. Представьте, что вы осторожно разгребаете ил и из черной грязи вдруг показывается край прекрасной миски или блюда, словно бы внезапно сотворенного прикосновением волшебной палочки. Разве может не забиться ваше сердце!

Помимо фарфора мы подняли наверх и другие предметы: серебряную боцманскую дудку, бронзовую масляную лампу, отлично сохранившиеся куриные яйца, коллекцию экзотических морских раковин и простую оловянную посуду, которой команда «Витте Лиув», возможно, пользовалась во время последнего обеда в тот роковой день.

Но бриллиантов все не было. Очевидцы свидетельствовали, что корабль, перед тем как затонуть, разломился надвое, и хотя мы рыли в донных осадках пробные шурфы вокруг места наших находок, так и не смогли обнаружить кормовую часть.

Прошло семь месяцев. Мы сделали все, что могли. Теперь дело было за магнитометром, который помог бы обнаружить пушки, зарядные ящики и другие металлические предметы. Таким образом мы могли бы найти кормовую часть «Витте Лиув» с бриллиантами, драгоценностями офицеров и пассажиров, а также, вполне вероятно, еще какие-нибудь прекрасные фарфоровые изделия. Упаковав снаряжение, мы сказали Святой Елене «до свидания» и вернулись в Европу, чтобы составить планы на следующий водолазный сезон и оценить наши находки».

Однако Роберу Стенюи не суждено было вернуться на остров. Он получил письмо от одного южноафриканского историка, интересующегося английской Ост-индской компанией. К нему был приложен рапорт английского офицера, который оказался очевидцем баталии 1613 года. Каждая деталь рапорта совпадала с португальскими и голландскими отчетами, за одним весьма важным исключением — как погиб «Витте Лиув». Тогда как остальные писали просто, что корабль затонул, англичанин давал более подробные сведения о его гибели: «…один из выстрелов попал в пороховой погреб корабля и его кормовую часть, он разлетелся на куски, и они сразу же затонули».

«Сразу стало ясно, почему нам не удалось найти ахтерштевень «Витте Лиув»: его больше не существовало, — пишет Стенюи. — А бриллианты и драгоценности, очевидно, были разбросаны взрывом. Даже если мы потратим на поиски годы, то найдем не более щепотки драгоценных камней. Поэтому поиски сокровищ с «Витте Лиув» можно считать законченными».

В заключение остается добавить, что большая часть коллекции китайского фарфора эпохи Мин выставлена в Амстердамском королевском музее, где ученые и эксперты со всего мира могут изучать ее, а простые посетители любоваться прекрасными произведениями искусства.

СЕРЕБРЯНЫЕ «КИРПИЧИ» СО «СЛОТ ТЕР ХООГЕ»

Ошибается тот, кто думает, будто у Робера Стенюи, признанного лидера среди охотников за подводными сокровищами, сенсационные находки, вроде «Хироны», случались чуть ли не каждый год. Следующий раз такая удача пришла лишь через девять лет. Правда, еще задолго до этого в Государственном архиве Гааги он познакомился с любопытным документом, который заставил его внести в список возможных объектов поисков «Слот тер Хооге». Голландский консул в Лиссабоне сообщал о том, что туда прибыли тридцать три матроса, сумевшие спастись после крушения их судна «Слот тер Хооге». Этот тридцативосьмипушечный корабль, совершавший свой первый рейс из Нидерландов в столицу голландской Ост-Индии Батавию, попал у атлантического побережья Африки в страшный шестидневный шторм. Потеряв ориентировку, он наскочил на подводные камни в ночь с 19 на 20 ноября 1724 года. Это произошло у северного побережья острова Порту-Санту в архипелаге Мадейра, в «месте, именующемся Порту-ду-Гильерми, в коем много рифов и скал». Больше часа построенное на совесть судно выдерживало удары волн, после чего все же разломилось и двести двадцать человек его команды утонули.

Среди спасшихся был первый помощник капитана по имени Баартель Таерлинк. Он-то и перечислил консулу содержимое корабельных трюмов. «Слот тер Хооге» вез в голландскую колонию масло, вино и девятнадцать сундуков, в пятнадцати из которых было по сто серебряных слитков, в трех — восемнадцать мешков с мексиканскими пиастрами и в последнем — тридцать мешочков по триста гульденов. В общей сложности — три тонны серебра в слитках и триста килограммов монет. Голландский консул в Лиссабоне, отправляя печальную реляцию Таерлинка с перечнем затонувшего груза, к которому следовало добавить «премного ценностей и багажа пассажиров», писал, что их можно извлечь: «Мне ведомо, что голландцы знакомы со среброловным делом, однако англичане, думается, успешней справятся с ним… Глубина в месте крушения не превышает 10–12 саженей».

Ну а дальше все решил случай. Однажды, будучи в Лондоне, Стенюи зашел в гости к своим старым друзьям и коллегам — супругам Зелиде и Рексу Коуен. В тот вечер речь зашла о подводных кладоискателях XVIII века, «среброловах», как они себя называли. Самым известным из них был англичанин Джон Летбридж. Рекс с гордостью показал бельгийцу недавно обнаруженный его женой раритет — наставление по подъему затонувших предметов, выпущенное в 1780 году. Там был воспроизведен рисунок с серебряного кубка, принадлежавшего Летбриджу. На одной его стороне была карта острова Порту-Санту с изображением терпящего бедствие судна и приведены координаты: 33 градуса северной широты, 5 градусов западной долготы. На другой стороне кубка художник выгравировал «ныряльную машину» знаменитого «сребролова». Она состояла из деревянной бочки с оконцем, в которой помещался человек. Две руки ныряльщика выходили наружу сквозь отверстия, обтянутые кожей. Таким образом, человек в бочке мог подолгу — иногда несколько часов кряду — оставаться в воде, пока холод не сводил ему пальцы. Тогда ныряльную машину поднимали на канатах на поверхность. Из бочки выливали просочившуюся воду, проветривали ее кузнечным мехом, вновь «заряжали» «среброловом» и опускали на дно. Легкие предметы он складывал в висевший снаружи мешок. Если находка оказывалась слишком тяжелой, ныряльщик обвязывал ее канатом и подавал сигнал наверх.

Но Стенюи заинтересовало вовсе не придуманное англичанином некое подобие субмарины-малютки, а карта: не координаты ли «Слот тер Хооге» указаны на ней? Если это так, чем закончилась экспедиция Летбриджа? Робер отправился в архивы. После долгих поисков, по-своему не менее трудных, чем на морском дне, в документах бывшей Ост-индской компании ему удалось получить ответ на главный вопрос.

Это были контракт, подписанный Летбриджем, и представленные им отчеты. Во время первой экспедиции на остров Порту-Санту в 1725 году — почти сразу после кораблекрушения — он поднял 349 из полутора тысяч слитков, большую часть пиастров и 9 067 серебряных гульденов, а также две пушки. «Остальное, — сообщал Летбридж, — я с Божьей помощью достану, если в будущем году выпадет 20–30 дней штиля». Погода, по всей видимости, расщедрилась, ибо в 1726 году он представил слитков и монет «на сумму 190 000 гульденов». По тем временам это было огромное богатство — чуть ли не половина стоимости всего груза «Слот тер Хооге». После пятилетнего перерыва Летбридж вернулся со своей «ныряльной машиной» в бухту Порту-ду-Гильерми. Но в 1732 году он добыл лишь «один сундук». Позднее Джон предпринял еще две попытки, однако они «не оправдали затрат», как аккуратно занес в гроссбух клерк Ост-индской компании.