Андрей Константинов - Адвокат. Судья. Вор (сборник)

• Название: Адвокат. Судья. Вор (сборник)
• Автор: Андрей Константинов
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-44029-8, 978-5-9725-2301-6

Адвокат. Судья

Судьба надолго разлучила Сергея Челищева со школьными друзьями – Олегом и Катей. Они не могли и предположить, какие обстоятельства снова сведут их вместе. Теперь Олег – главарь преступной группировки, Катерина – его жена и помощница, Сергей – адвокат. Но, встретившись с друзьями детства, Челищев начинает подозревать, что они причастны к недавнему убийству его родителей… Челищев собирает досье на группировку Олега и передает его журналисту Обнорскому…

Вор

Став журналистом, Андрей Обнорский от умирающего в тюремной больнице человека получает информацию о том, что одна из картин в Эрмитаже некогда была заменена им на копию. Никто не знает об этой подмене, и никому не известно, где находится оригинал. Андрей Обнорский предпринимает собственное, смертельно опасное расследование…

---

У молодых поначалу шло все хорошо. Марианна родила дочь, Миша окончил аспирантуру и легко защитил кандидатскую диссертацию. Однако змей-искуситель сбил его с дороги ученого-теоретика и заставил окунуться в мутные волны отечественного бизнеса.

Кооператив Либмана к 1991 году стоял на ногах уверенно и крепко, Михаил наслаждался жизнью и не верил, что с ним может случиться что-то плохое. Из-за этой своей самоуверенности он легко пошел на совместную операцию с некоей фирмой «Вайнах», которую учредили в Питере чеченцы из Грозного. Одного из них, Руслана, Либман знал достаточно давно, он тоже учился на экономическом, но его выгнали за постоянные прогулы с третьего курса. Руслан предложил Либману просчитать и осуществить крупную операцию – поставку большой партии алюминия в Польшу транзитом через Калининградскую область. Операция сулила фантастические барыши. На ее разработку Миша потратил полгода: находил посредников-приемщиков в Калининграде, польских партнеров, утрясал бюрократические формальности с таможней. Операция была выстроена красиво и почти законно, а по сравнению с потоком цветных металлов, который, вообще никак не будучи оформленным, хлынул в Прибалтику, – расчеты Либмана вообще казались образцом порядочности и радения за достояние страны… Боясь доверить груз алюминия кому-либо, Либман сам решил возглавить «экспедицию» в Польшу.

Все рухнуло в один день. В Варшаве караван грузовиков неожиданно задержала полиция, и Михаилу, несмотря на предъявленные документы, пришлось провести полдня в участке. Выпустили его только под вечер, а задержавший его польский офицер, некий пан Владыевский, настолько осознал свою неправоту, что даже любезно предложил Либману проводить его караван до пункта приема цветного металла той фирмы, с которой Либман оговорил поставку алюминия. Они подъехали к воротам приемного пункта уже в темноте, ворота были закрыты, и на них было приклеено какое-то объяснение. Владыевский, мешая русские и польские слова, объяснял Мише, что по техническим причинам приемный пункт переехал в другое место. Одуревший от голода и нервов, Либман был готов ехать уже куда угодно – лишь бы поскорее освободиться от алюминия.

Разгрузку и оформление бумаг закончили поздно ночью, и растроганный Михаил долго благодарил офицера польской полиции, без которого, как он считал, он бы просто пропал в Варшаве. Оставалось только ждать, когда поляки переведут деньги на счет кооператива Либмана. Между тем вышли все сроки, а деньги не поступали. Либман начал бомбардировать факсами и письмами своих польских партнеров и получил от них убийственный ответ – те, мол, никакого алюминия не получали.

Все бумаги, полученные Либманом на приемном пункте, куда его любезно проводил пан Владыевский, оказались фальшивкой…

С этого дня начался крах. Улыбчивые дотоле чеченцы вдруг резко посуровели и включили счетчик. Михаил пытался взять кредиты и снова раскрутиться, но внезапно бесследно пропал главбух его кооператива, после чего начались бесконечные ревизии и проверки.

В один прекрасный день Руслан привез Либмана на какую-то грязную хату и угрюмо сказал:

– Плохо работаешь. Нас разорил, друзей – разорил… Думай, что делать, где деньги взять… А пока посидишь здесь…

Руслан уехал, а его земляки пристегнули Мишу наручниками к батарее и долго били ногами. Его не отстегивали от батареи даже для того, чтобы сходить в туалет, и в конце концов Михаил, трясясь от унижения, обмочился прямо в штаны, за что чечены били его снова. На вторые сутки его заключения гордые горцы привезли перепуганную Марианну. Либману до этого заклеили рот, а на голову надели чулок, через который он видел, как его жену изнасиловали сначала в рот, потом сзади, а потом кто как хотел – по очереди и вместе…

Через несколько дней Михаил Либман подписал ряд документов, по которым и его кооператив, и квартира, и вообще все, что у него было, перешло в собственность фирмы «Вайнах»…

Жить Либман стал в той самой грязной хате без мебели, где его держали пристегнутым к батарее… Марианна никого не узнавала, впала в детство, таскала за собой повсюду какую-то куклу и разговаривала только с ней и только по-украински…

Руслан предложил Мише работу в «Вайнахе» – рассчитывать для них сомнительные торговые операции – за еду и лечение Марианны, которую бывший однокурсник «по доброте душевной» устроил в клинику ВМА. Михаилу разрешили навещать ее раз в неделю. Единственное, что Миша смог вымолить у Руслана, – это отправить дочку во Львов к бабушке с дедом. Руслан пошел на это потому, что не хотел лишней обузы – с малышкой ведь надо было кому-то сидеть.

Фактически Либман превратился в раба Руслана и его земляков, хотя спустя некоторое время его формально сделали генеральным директором фирмы «Вайнах». Либман с тоской понял, что, видимо, в ближайшее время через «Вайнах» будут провернуты какие-то откровенно криминальные операции, после чего все стрелки сведут на него и в конце концов его ликвидируют. Пользуясь тем, что горцы перестали контролировать каждый его шаг, считая, что он все равно никуда не денется, пока у них под присмотром находится Марианна, Миша Либман стал активно наводить справки о том, кто бы мог его защитить от чеченов. Знакомые вывели Эйнштейна на Олега Званцева, про которого говорили, что он сильно «черных» недолюбливает и может, в принципе, помочь. При встрече Либман, захлебываясь словами, предложил несколько совершенно гениальных коммерческих проектов, которые брался довести до ума, если Олег отобьет его у чеченов. Через несколько дней Званцев ответил согласием, но сделать ничего не успел, угодил в «Кресты» вместе со многими своими братками. Либман решил, что судьба отвернулась от него, и перестал надеяться на чудо, окончательно покорился своей участи. Звонок Катерины с предложением начать решать его проблемы вновь подарил Мише сумасшедшую надежду…

К концу рассказа Либмана Челищев окончательно утратил свой несколько ироничный настрой, с которым шел на встречу с коммерсантом.

Жутко стало Сергею. Некоторое время он сидел молча, а потом спросил:

– Документы – реквизиты, адреса польской стороны сохранились? Даты, фамилии, цифры?

Либман затряс головой и, увидев, как досадливо сморщился Челищев, торопливо сказал:

– Но я все помню, все абсолютно… У меня же феноменальная память… осталась… – Последнюю фразу он прошептал сорвавшимся голосом и затрясся в рыданиях.

Вечером за ужином в кафе Сергей рассказал Катерине о своей встрече с Либманом. Она выслушала его, ни разу не перебив, и, когда Челищев замолчал, спросила:

– Ну и какое твое мнение?

Сергей пожал плечами:

– Сложно сказать… В принципе, дело тухлое… То, что там «кидалово» было в Варшаве, ясно даже ежу. Типичная разводка. Если Миша не врет, конечно. А он не врет, я в этом уверен… В милицию бесполезно обращаться, следствие затянется на годы, до его конца Либман не доживет. Единственный шанс – попробовать через поляков что-то прошустрить. Такая гора алюминия все равно не могла бесследно исчезнуть…

Катерина достала сигарету и подождала, пока Челищев поднесет ей огонек зажигалки.

– А как через поляков решать? Это же смертельный номер…

Сергей усмехнулся:

– Помнишь Марека Зелиньского?

Катя сдвинула брови, припоминая:

– Марек-Солидарность? Учился с нами который? Чернявенький такой, да? Ну-ну…

– Он, между прочим, сейчас в варшавской прокуратуре работает… Мы с ним пару раз контачили, правда, тогда все было официально. Но, в принципе, можно попробовать…

Катерина вскинула на Сергея взгляд.

– Короче, тебе в Польшу ехать надо…

Челищев пожал плечами – мол, решать-то не мне, я, мол, свои выводы сказал, а дальше – сами думайте.

Катя вдруг резко вскочила и схватила свою сумочку, висевшую на спинке стула.

– Так, Сережа, я съезжу проконсультируюсь, а ты, как доужинаешь, иди к себе, здесь недалеко… Я потом к тебе заеду. Пустишь?

У Челищева почему-то пересохло в горле. С усилием сглотнув, он ответил вопросом на вопрос:

– А ты… адрес-то помнишь еще?

Катя ответила Сергею долгим взглядом, потом кивнула:

– Помню, Сереженька… Я все помню…

Со значением так сказала, резко повернулась и плавной походкой быстро пошла к выходу, собирая по дороге однозначные взгляды мужской половины посетителей.

Сергей после ее ухода ужин продолжать не мог, аппетит пропал напрочь. Сломя голову он помчался домой, принялся прибираться, курил сигарету за сигаретой, убеждал сам себя: «Ну что ты так распсиховался? Просто заедет на минутку, деловые вопросы обсудить… Что между нами может быть? Она же замужем… За Олегом, не за кем-то…» И все равно он совсем по-юношески волновался. Катя приехала около полуночи. Осторожно войдя в прихожую, она принялась оглядываться.