Джойс Оутс - Делай со мной что захочешь

• Название: Делай со мной что захочешь
• Автор: Джойс Оутс
• Издательство: Вече, РИПОЛ
• Жанр: Современная проза
• Год: 1993
• ISBN: 5-7141-01

Имя современной американской писательницы Джойс Кэрол Оутс хорошо известно миллионам почитателей ее таланта во многих странах мира. Серия «Каприз» пополняется романом писательницы «Делай со мной что захочешь» (1973), в котором прослежена история жизни молодой американки Элины Росс, не побоявшейся полюбить женатого Джека Моррисси и завоевавшей его отзывчивое сердце.

---

Она выглядела бойкой, довольно привлекательной, с мелко вьющимися волосами, темным облаком окружавшими голову. Несмотря на крупные габариты, на ней было красное, очень открытое платье с короткой юбкой. Джек издали увидел ее, заметил ее оживленное лицо и еще подумал, не отвести ли взгляд: этот район славился проститутками, — но слишком уж она была весело настроена для проститутки, да и держалась просто, приветливо. Он никак не мог вспомнить, кто она. Видимо, какое-то время тому назад он помог ей, и она до сих пор испытывала к нему благодарность, и вот сейчас она так и трещала, а он улыбался, и кивал, и пытался вспомнить, кто же она.

А она говорила:

— …теперь-то вы уж читали про большую заваруху, угу?., про все эти похищения одних, других? Так вот это все мой братец был, тот, который объявился в Толидо, ну, вы помните, когда еще гремело то знаменитое дело насчет тех двоих, которые были так похожи, ну точно близнецы, помните? Но он-то оказался не тем, кого они искали. Так вот, я не собираюсь вам долго пудрить мозги, — пронзительно расхохоталась она, — а только покажу, как все с тех пор у нас тут на улице переменилось: братец-то мой работает теперь в «Парках и аттракционах»!

Она снова рассмеялась и покачала головой. Джек подумал, что тут, наверно, было что-то действительно смешное, и потому тоже вежливо рассмеялся.

А женщина вдруг успокоилась и сказала, дотронувшись до его локтя:

— Есть у меня в жизни одно горе, мистер Моррисси: мальчика-то у меня забрали — того, у которого желудок-то был сожженный… вы же помните… все они тогда меня за это винили, а виноват-то был Герман, потому как работать-то ведь приходилось мне… Да, так вот его забрали и поместили куда-то — то ли в какое-то там их заведение, то ли куда-то еще, там они дают ему специальное лекарство или еще что — я не знаю… так вот я подумала было, что, может, вы бы согласились помочь мне, чтобы суд выдал там приказ, или постановление, или еще там что, чтобы запретили им это, а потом, какого черта, пала я духом, совсем в уныние пришла и перестала бороться… так что… словом…

Она вздохнула.

Вот теперь Джек ее вспомнил. Муж несколько раз пытался ее убить.

— А ваш муж все еще на свободе? — осторожно осведомился он.

Она уставилась на него, точно он задал ей невероятный вопрос.

— Да что вы, мистер Моррисси, неужто не читали? Про всю эту стрельбу? Так вот примерно в ту пору, когда были все эти похищения одних, других, ну, вы знаете, вы наверняка читали в газете, что его пристрелили… Тогда убили то ли двенадцать, то ли пятнадцать человек — все зависит от того, как считать, как хочется считать, — сказала она.

Джек медленно кивнул: женщина говорила о войне между торговцами героином, которая разразилась несколько месяцев тому назад, — вторая война за последние годы, но он тогда не очень внимательно следил за событиями. Его порой поражало, сколь многое произошло вокруг, а он этого и не заметил… Хорошо это или плохо, когда ты до такой степени самоизолируешься? Любовь к Элине нарушила нормальную работу Машины: эта любовь потребовала слишком большой затраты вольтажа. Сейчас, вернувшись к нормальной жизни, Джек, казалось, должен был бы почувствовать прилив энергии, а почему-то чувствовал вялость — словно тогда, в Калифорнию, летал совсем другой, более молодой человек, а сейчас даже мысль о необходимости сесть в автобус и поехать на другой конец города приводила его в уныние… Женщина сказала — «до свидания», и снова поблагодарила его, и пошла дальше, вновь обретя прежнее веселое расположение духа.

Но она каким-то образом сумела заставить его мысль заработать, привела в действие Машину слов. Ему необходимы были добрые вести, вести, поднимающие настроение. Ему необходимо было найти оптимистический вариант — способ сохранить семью, не разрушить ее, эту очень маленькую — ведь всего один ребенок, — но почему-то очень весомую единицу. Я люблю его, я люблю тебя — это была правда. Но требовалось что-то еще.

И Машина слов выдала следующий вариант:

В некой прошлой жизни Джек полюбил женщину и женился на этой женщине, которая принесла ему ребенка, его ребенка (это был Роберт); а женщина (это была Элина) умерла или каким-то образом исчезла. Лучше всего — умерла. Мертва… Да, мертва, несомненно, мертва до конца нашего рассказа. А ребенок, Роберт, — жив. И отец, сам Джек, тоже, безусловно, жив… он будет жить, чтобы быть отцом, если не мужем, в гораздо меньшей степени мужем… Джек Моррисси будет жить, чтобы выполнить все обязательства, как принятые им по контракту, так и все прочие; чтобы оплачивать счета, потому что он человек взрослый и ответственный и потому что…

Машина выключилась и больше не желала работать. Но Джеку понравилось то, что она ему выдала: это его устраивало. Это был отличный вариант. С его помощью он сможет продержаться до конца нашего рассказа.

Пожалуй, подумал Джек, он еще будет снова гордиться собой?..

6. Рэйчел перевернула приглашение, отпечатанное на дорогой карточке 5×10, и перечитала приписку на обороте.

— По-моему, не надо, Джек, — насупясь сказала она. — Зачем? Зачем суетиться? Это чужие нам люди. Пошли их к черту. Я сомневаюсь, чтобы Доу даже допустил такое.

Джек обратил внимание на адрес: Фейруэй-драйв, 778.

Но он ничем не выказал тревоги. Решил подождать — пусть поговорит жена: ей не нравилось то, как люди отнеслись к делу Доу, — правда, не те, кого она знала; не нравилось, как это освещали газеты, а затем превратили в модную тему те, кто либо игнорировал усилия сразу же созданного в защиту Доу небольшого комитета, подвергавшегося бесконечным нападкам, либо просто счел ниже своего достоинства помочь и не дал ни гроша, когда деньги были действительно нужны.

— Организация этого фонда — просто предлог, используемый кем-то для устройства приема, — раздраженно заявила Рэйчел. — Я не думаю, что тебе следует идти. Все они будут крутиться вокруг тебя, излагать свои версии, почему дело не выгорело, а что тебе до всего этого? Доу же отказался от тебя. Он покончил всякие отношение с тобой, и ты профессионально покончил все отношения с ним.

— Я никогда не могу ручаться, что с кем-то профессионально покончил отношения, — возразил Джек.

— Ты должен подать на него иск, чтобы он заплатил тебе, этот маленький мерзавец, — сказала Рэйчел. — Ему нравится строить из себя мученика! Я не думаю, чтобы это было законно — то, что он сейчас там вытворяет… Я ему не верю… слишком он косится на рекламу, слишком он фотогеничен, черт бы его подрал… А теперь, видите ли, эти люди, эти светские хлыщи, надумали выступить в его защиту… От всего этого меня тошнит.

Джек взял у нее из рук приглашение и снова перечитал. Этот адрес — Фейруэй-драйв, 778. Да, тот же адрес — тот же самый. Тот же дом.

— Я думаю, я поеду, — медленно произнес Джек.

Как странно его жизнь превращалась в своего рода повесть с удивительными повторами, узнаваниями, совпадениями. Он терпеть не мог мелодраму, терпеть не мог людей, преувеличивающих свое значение. И, однако же… Однако же — вот он, тот же адрес. И дом наверняка тот же.

— Но, Джек, — изумленно произнесла Рэйчел, — они просто похлопают тебя по плечу, и все… Ты станешь одной из тем для беседы на этом их приеме… Да у тебя же есть и другие клиенты, которым ты нужен, — какое тебе дело до этого Доу? Пусть кто-нибудь другой трудится над его апелляцией. Он же всем направо и налево говорил, как он к тебе относится…

— Да ну их к черту, мне плевать, кто меня любит, кто не любит, — сказал Джек. Он как-то странно улыбнулся, продолжая изучать приглашение. Теперь в этом доме живет некто по имени Стейнер — уже не Стелин, хотя фамилия и похожая, — вот вам еще одно совпадение. До чего же он терпеть не мог драм, мелодрам, преувеличений! Он сказал: — Я взялся вести дело Доу не потому, что он мне нравился или не нравился: я занимаюсь юриспруденцией не ради приятных эмоций. А на этот прием я поеду. Пусть посмотрят на меня, если хотят, — я согласен.

— Но эти люди… я ненавижу их, я в точности знаю, что они собой представляют, — сказала Рэйчел. — Теперь они вдруг устраивают шум вокруг Мереда Доу, когда уже поздно, — а ведь у нас тут, в Мичигане, десятки таких дел, людей сажают на десять, пятнадцать лет по высосанным из пальца обвинениям… Так почему же Доу вдруг стал так им важен? Сегодня — целая полоса о нем в газете со множеством подписей, а назавтра — у нас в почтовом ящике это приглашение… А когда наш комитет нуждался в помощи, когда ты нуждался в помощи, всем было наплевать, — с горечью сказала она.

Джек рассмеялся.

— Такова жизнь, — сказал он.

Они оба поехали на прием, но прибыли с опозданием, так что Джеку пришлось оставить машину в полумиле от дома. На аллее, ведущей к дому, не было тротуара, и, пока он и Рэйчел пробирались к подъезду, мимо десятков огромных дорогих автомобилей, у обоих нарастало раздражение.