Эдит Штайн - Наука Креста. Исследование о святом Хуане де ла Крусе

• Название: Наука Креста. Исследование о святом Хуане де ла Крусе
• Автор: Эдит Штайн
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-94242-044-4

Эдит Штайн – католическая святая еврейского происхождения, погибшая в Освенциме, философ, одна из самых талантливых учениц Эдмунда Гуссерля. «Наука Креста» – последнее произведение Эдит Штайн, посвященное жизни и учению испанского мистика XVI века Хуана де ла Круса.

Для широкого круга интересующихся католической культурой, богословием и духовностью.

---

Благодаря своему воспитанию и образованию человек четко знает, что безудержное удовлетворение инстинктов разрушительно для его природы, и поэтому, руководствуясь здравым смыслом, он стремится к определенному добровольному самоограничению и организованности. То же самое касается и внимания к окружающим, которое является неизбежным условием любого общежития, естественным правом и нравственным законом. Но все это не затрагивает естественного права инстинктов, а лишь приводит его к некоторому равновесию с другими правами. С приходом Темной ночи, напротив, начинается нечто совершенно новое. Весь уют пребывания в мире как в собственном доме и обилие удовольствий, которые этот мир предлагает, жажда этих удовольствий и естественное согласие на них – все то, что означает для нормального человека яркий дневной свет, – все это в глазах Божьих «тьма», несовместимая с Божественным светом. Она должна без следа исчезнуть, чтобы освободить Богу место в душе. Соответствовать этому требованию означает вступить в борьбу по всей линии фронта, взять на себя Его Крест и отдать себя на распятие. Св. Хуан приводит в этой связи слова Господа: «Кто не отрешится от всего, что имеет, не может быть Моим учеником» (Лк 14, 33). Далее будет обстоятельно доказано, что господство желаний в душе – воистину тьма: влечения утомляют и мучают душу, затемняют, пятнают и ослабляют ее и отнимают у нее Дух Божий, от Которого она отдаляется, отдавшись животному духу. Принять на себя борьбу с этим, или взять на себя Его Крест, и есть деятельно войти в Темную ночь. Святой дает на эту тему краткие и емкие указания, о которых сам говорит: «Кто хочет… со всей серьезностью научиться этому, тому не понадобится ничто иное, поскольку здесь он найдет все необходимое для себя». Указания звучат следующим образом:

1) Во-первых, неустанно желай во всем подражать Христу, стараясь уподобить свою жизнь Его жизни, над которой ты должен постоянно размышлять, чтобы научиться подражать Ему и поступать во всем, как поступал Он.

2) Во-вторых, чтобы должным образом исполнять это, надлежит делать следующее. Если чувства предлагают тебе какое-либо наслаждение, которое не служит только чести и славе Божьей, – откажись от него и останься пустым из любви к Христу, который в этой жизни не имел и не желал иного наслаждения, кроме как исполнять волю Отца Своего, называя это Своей пищей. Приведем пример. Если предлагается тебе наслаждение от того, чтобы слушать какие-либо вещи, которые не служат только Богу и славе Божьей, не желай ни наслаждаться ими, ни слушать их… И так во всех чувствах, ни больше ни меньше; и единственное, что может тебя полностью оправдать, – это то, что, если ты не можешь избежать самих этих вещей, довольно и того, что ты не хочешь наслаждаться ими, пусть даже они и проходят через тебя. Этим способом старайся добиться того, чтобы немедля освободиться от чувственных пристрастий и умертвить их, оставшись во тьме. И сие старание вскоре принесет большую пользу.

Для умерщвления и уничтожения четырех естественных страстей, каковые суть радость, надежда, страх и боль, от успокоения коих и умиротворения проистекают эти и другие блага, помогут следующие советы, и исполнение их поведет к великим добродетелям.

Старайся всегда склоняться:

Не к тому, что легче, но к тому, что труднее;

Не к тому, что слаще, но к тому, что горше;

Не к тому, что приятнее, но к тому, что неприятнее;

Не к сулящему отдых, но к требующему труда;

Не к тому, что утешает, но к скорби;

Не к тому, что больше, но к тому, что меньше;

Не к тому, что возвышенно и ценно, но к тому, что низко и ничтожно;

Не к тому, чтобы желать чего-либо, но к тому, чтобы не желать ничего;

Не лучшей искать из вещей сотворенных, но худшей, – чтобы достичь ради Христа нищеты, наготы, пустоты во всем, что есть в этом мире. Сии деяния подобает объять сердцем и стараться смирить ими свою волю… Если надлежащим образом исполнять сказанное, то этого вполне хватит, чтобы войти в Ночь чувств…

То, что деятельное вхождение в Ночь чувств равнозначно готовности принять на себя Крест и нести его, не нуждается ни в каких обоснованиях. Но от одного лишь несения Креста не умирают. А для того, чтобы полностью войти в Ночь, необходимо умереть для греха. Человек может отдать себя на распятие, но не может распять себя сам. Поэтому то, что начато деятельной Ночью, должно быть закончено бездеятельной, то есть Самим Богом. «Как бы душа ни старалась, она все же не может одними своими силами так очиститься, чтобы быть способной хотя бы к самому малому любовному единению с Господом, если Он не возьмет ее в Свои руки и не очистит в том темном пламени…».

c. Бездеятельная Ночь как распятие

Ранее уже было сказано, что деятельное вхождение души в Темную ночь возможно лишь в том случае, если ему предшествует Божья благодать, которая ведет душу и поддерживает ее на всем пути. Но эта предваряющая и помогающая благодать у новоначальных еще не подобна Темной ночи. Господь обращается с ними, скорее, как нежная мать с малыми детьми, которых она носит на руках и кормит сладким молоком. Во всех духовных упражнениях: молитве, созерцании, умерщвлении плоти – им с избытком будут дарованы радость и утешение. Эта радость побуждает их посвящать себя духовным упражнениям. Они не замечают, сколько в этом несовершенства и какое множество ошибок они допускают, упражняясь в добродетели.

Св. Хуан де ла Крус приводит множество примеров того, что у начинающих есть все семь смертных грехов, перенесенных на духовную почву: это духовная гордыня, заставляющая гордиться своими благословениями и добродетелями, свысока смотреть на окружающих и скорее поучать, чем принимать поучения. Это духовная алчность, которая никак не позволяет насытиться книгами, крестами, четками и т. д. Чтобы отучиться от всех этих недостатков, начинающие должны отвыкнуть от молока утешения и научиться питаться пищей. «Если вы уже какое-то время упражнялись на пути добродетели, оставались верны в созерцании и молитве и благодаря сладости и наслаждению, испытанным при этом, смогли освободиться от привязанности и любви к вещам этого мира, если вы наконец-то смогли приобрести некоторую духовную силу в Боге, которой можете усмирять влечения к творению и ради Божьей воли переносить затруднения и сухость, не тоскуя по оставшимся позади лучшим временам, когда вы находили больше наслаждения и приятности в духовных упражнениях… тогда Господь затемнит вам этот свет, закроет дверь и запечатает источник сладкой воды духа, из которого вы до сих пор пили, когда вам того хотелось… Теперь… Он перенесет вас во тьму, так что вы уже не будете знать, что делать со своим воображением и размышлениями». Все благочестивые упражнения вдруг теряют свой вкус и даже становятся неприятны. По трем признакам можно увидеть, что это происходит не вследствие грехов и несовершенства, но является очищающей сухостью Темной ночи:

1) Душа также не находит радости в творениях.

2) Она «думает о Боге с мучительным страхом и заботой, и ей кажется, что она неверно служит Ему и движется назад, поскольку не ощущает в себе радости от Божественных вещей». Но она не страдала бы, если бы ее сухость была основана на собственной нерешительности. В очищающей сухости, напротив, всегда присутствует желание служить Богу. И дух становится сильней, в то время как чувственная часть души из-за недостатка наслаждений ощущает себя вялой и бессильной. «Господь переносит достоинства и силы чувственной части на дух, и, поскольку чувственность и естественная сила не способны воспринимать эти блага, они начинают томиться жаждой, оставаясь сухими и пустыми. Ибо чувственная часть души не способна воспринимать то, что исходит от духа. Поэтому там, где дух находит себе пищу, плоть чувствует отвращение и оказывается вялой и неспособной к деятельности. Дух же, принимающий в это время пищу, чувствует себя сильней, бдительней и осторожней, чем ранее, чтобы на службе у Господа не было ни в чем недостатка». Но ему еще непривычна духовная сладость, и поэтому первое время он не ощущает ничего, кроме сухости и недовольства.

3) Очищающую сухость можно узнать по тому, что «душа больше не может созерцать и размышлять и, несмотря на все напряжение, не может более использовать силу своего воображения… В этом состоянии Господь более не сообщает Себя душе через чувства, как Он это делал ранее с помощью размышления… но Он начинает сообщать Себя посредством чистого духа, когда уже не происходит последовательной смены мыслей, а есть лишь чистый акт созерцания, к которому не способны ни внутренние, ни внешние чувства чувственного человека». Это темное и для чувственного человека сухое созерцание есть «нечто сокровенное и таинственное даже для того, кто им обладает…». Обычно оно передает «душе склонность и желание одиночества и покоя, без того чтобы она хотела или могла думать о чем-то определенном». Если души останутся в этом покое, «то совсем скоро смогут обрести в нем, а также в забвении всех прочих вещей бесконечно восхитительную пищу. Она настолько легка, что душа обычно не ощущает, когда у нее возникает страстный голод по ней или же когда она особым образом занята ее потреблением… Она похожа на воздух, который всякий раз ускользает, когда его пытаешься схватить… Господь обращается с душой в этом состоянии особым образом и ведет ее таким необычным путем, что она… если желает действовать собственными силами и способностями, скорее затрудняет действия Бога, чем помогает им». Мир, который Господь хочет даровать ей через сухость чувственного человека, «духовен и очень хрупок», а его действие «спокойно, нежно, тихо, приносит удовлетворение и исполняет миром. Оно совершенно отлично от прочих наслаждений, более ощутимых и чувственных». Это следует понимать в том смысле, что ощутить можно лишь отмирание чувственного человека, а не начало новой жизни, скрывающейся в этой смерти.