Шерил Сойер - Бунтарка. Берег страсти

• Название: Бунтарка. Берег страсти
• Автор: Шерил Сойер
• Издательство: ООО ТД «Издательство Мир книги»
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-486-01653-0

Юной француженке Вивиан, смелой и непокорной от природы, жизнь в собственном поместье кажется скучной и однообразной. Девушку, вдохновленную идеалами свободы и равенства, влекут события в далекой Америке. А после неожиданного возвращения ее опекуна графа де Мирандола она окончательно решает покинуть поместье. Вивиан хочет присоединиться к группе аристократов во главе с маркизом де Лафайетом, собирающихся покинуть Францию и принять участие в Войне за независимость США. Но кто-то пытается остановить ее…

---

Она задумалась на мгновение, затем нехотя кивнула в знак согласия. Жюль видел разочарование в ее глазах и удивился, почему она не плачет, поняв, что ее мечты рухнули.

Наконец Вивиан спросила:

— Как вы узнали, что я здесь?

Он рассказал, как Онорина заполучила ее письмо у Луизы де Биянкур, но умолчал о подозрениях относительно этой юной особы. В прежние дни племянница очень бы обеспокоилась подобным вмешательством в ее дела, однако теперь ее охватило чувство стыда, ибо при упоминании этого письма по щекам разлился румянец, и она молчала, опустив глаза. Он жалел и хотел утешить ее.

Вдруг она воскликнула:

— Я не могу позволить, чтобы вы плохо думали о Викторе! Я хотела, чтобы мы поженились и отправились в Америку, но когда я увидела его и он стал со мной так разговаривать… — Она умолкла, невольно застонала и добавила тихо: — Я вела себя очень глупо. Получается, он в последних письмах, радуясь, что уезжает, сказал гораздо больше, чем чувствовал. Я нравлюсь Виктору, но он не любит меня. Вы не должны думать, будто он пытался соблазнить меня. Эта ужасная ошибка произошла не по его вине.

— Вивиан, вопреки тому, что вы думаете обо мне, я хорошо узнал вас. Вами движут сильные чувства, и вы не можете скрывать их. Ваше отношение ко мне, например, столь прозрачно, что даже по тому, как вы покидаете комнату, я могу определить степень вашей враждебности ко мне в конкретный момент. — Она выглядела столь смущенной, что Жюль поспешил договорить: — Точно так же вы относитесь к другим. Извините, если ошибаюсь, но я до сих пор не заметил ни одного признака, который убедил бы меня в том, что вы влюблены в Виктора де Луни.

Дрожащим голосом она спросила:

— Почему вы мне это говорите?

— Вы обвинили меня в том, что я гублю вашу жизнь. Я пытаюсь доказать, что не отниму у вас ни грана счастья, запрещая вам отплыть в Америку. Но вы были бы правы, обидевшись на меня, если бы я встал на пути истинной страсти.

Девушка еще больше покраснела.

— Вы смеетесь надо мной, — прошептала она.

— Отнюдь нет! — Жюль опустил голову и, тщательно подбирая слова, попросил: — Скажите, что вы любите Виктора де Луни, и я сделаю все, чтобы загладить свою вину. А если не любите, мы тотчас же прекратим разговор на эту тему.

Она заставила его подождать некоторое время, затем ответила:

— Хорошо, я не люблю его. Но какое это имеет для вас значение?

— Я не допустил бы, чтобы вы вышли за человека, которого не любите.

Вивиан не верила своим ушам.

— Мало кто разделяет такую точку зрения. А как же браки по расчету, которые совершаются чуть ли не каждый день?

— Я принципиально против них.

Она все еще не могла поверить ему.

— Почему?

Жюлю хотелось встать и уйти, избавив племянницу от еще одного нравоучения, но на карту было поставлено ее будущее и счастье. Глядя поверх ее головы, он спокойно заговорил:

— Мадемуазель, до сих пор вы еще не познали, что такое любовь. Не мое дело объяснять вам, что значит любить, но в мою обязанность входит изложить свои взгляды. — Совершенно озадаченная, Вивиан опустилась в кресло, и он продолжил: — Пока любовь не войдет в вашу жизнь, вы не можете судить о ее силе или о том, насколько она затмевает все другие чувства и заботы. — Он вздрогнул, увидев ее полные испуга глаза. — Если бы вы были пустой барышней, этот разговор меж нами не состоялся бы, но вы за последнее время доказали силу воли и своих желаний. Для молодой женщины вашего темперамента вступить в брак без любви, а затем слишком поздно встретить ее стало бы настоящей пыткой. И эта пытка возросла бы десятикратно, если бы муж любил вас и был достоин вашего уважения — я ведь знаю, что у вас есть принципы и сильный характер, чтобы не изменять им.

Девушка ничего не сказала, только сидела с приоткрытым ртом — чувство страха сменилось удивлением.

Между тем Жюль продолжал, решив убедить ее:

— Мадемуазель, представьте, что однажды вам повстречается мужчина, которого вы могли бы полюбить всем сердцем. Представьте, что вы вот-вот готовы открыть свое сердце другому, испытать величайшее счастье, какое нам известно, и вдруг поймете, что вы преградили путь к нему своим легкомыслием и спешкой. Поверьте мне, тогда вы будете гораздо более несчастны, чем можете себе представить.

Для Вивиан это стало откровением. Она была потрясена. Никогда она не слушала своего опекуна с таким вниманием. А он торопился убедить ее в правоте своих слов:

— Я не могу допустить, чтобы с вами случилось такое несчастье. Вы должны ждать, наблюдать и понимать, что вас влечет к другим, а когда настоящая любовь постучится в ваше сердце, вы будете готовы к ней и выберете для себя самого лучшего партнера. Как вы можете смотреть на союз Жозефа и Адриенны де Лафайет и не замечать, что они являются идеальной парой? Как вы можете при всех своих стремлениях, всех ваших… качествах… отказать себе в возможности достичь такого же идеала?

На мгновение показалось, что их не разъединяют никакие преграды, а он почувствовал прилив восхищения ею. Вот она и подошла к концу мучительного путешествия, выбившись из сил: сначала ее отругал Луни, затем ее опекун, — она была обескуражена и обижена, но как же горели ее глаза! Она не выглядела такой трогательной с того дня, когда он впервые встретил ее в конюшне Мирандолы. Всем сердцем он жалел, что не может вернуться к тому мгновению и начать все сначала.

Когда Вивиан посмотрела на своего опекуна, в ее глазах светилась нежность.

— Я об этом никогда не задумывалась. Откуда я могла это знать?

— Поэтому я с самого начала был против вашего брака с Виктором де Луни.

— Я не знала, что имею для вас какое-то значение.

Еще мгновение — и Жюль сказал бы ей то, на что не имел права. Он встал и отошел к окну. Внизу послышались голоса — во дворе разговаривали несколько человек. Среди них был рыжеволосый, одетый проще, чем обычно, но тем не менее его легко можно было узнать.

Он повернулся и заметил, что Вивиан стоит рядом. Она коснулась его крепкой руки:

— Я обидела вас.

— Нет, моя дорогая.

— Но до сих пор я не хотела понимать вас.

Переправа

Было темно. Жюль все еще находился в «Галисии», где снял комнату, выходившую в тот же коридор, что и комната Виктора де Луни. Он отвел свою подопечную обратно на постоялый двор, сделал все возможное, чтобы ей было там уютно, и посоветовал не выходить до прибытия Онорины, которая позаботится о ней. Вивиан молча со всем согласилась, была смущена и хотела поскорее остаться одна. После совещания с Калбом и Лафайетом о предстоящем отплытии на следующий день он долго сидел, глядя на погружавшийся в сумерки двор, затем нехотя взял перо и начал писать письма. Своему мажордому и агенту в Париже, управляющему Мирандолой, Онорине.

В письме к тете Жюль кратко и ясно описал встречу с Вивиан, по возможности опуская ненужные подробности. Заключительные абзацы заняли больше времени.

«Так что с этим покончено, слава богу. Она может возвращаться в Париж и жить с тобой, как и прежде. Я очень признателен за твою доброту, и мои средства на содержание племянницы для тебя так же доступны, как и всегда. Я посылаю указания своему агенту, обращайся к нему за всем, что тебе потребуется.

Завтра я отплываю в Америку вместе с новобранцами и вернусь через несколько месяцев. Они слишком зелены и плохо подготовлены к такой экспедиции, хотя я никогда не скажу этого Лафайету, ибо он отличный парень и заслуживает того, чтобы руководить остальными. Во время плавания я не буду скупиться на советы в меру своих знаний и надеюсь помочь им, когда они обратятся к Конгрессу, ибо им понадобится не только идеализм, чтобы занять собственное место в великой борьбе.

Другая причина — Виктор де Луни. Лишь дружба с Лафайетом могла побудить его к этому необдуманному поступку, и я невольно вспоминаю наш разговор в Мирандоле, когда он впервые спросил меня об Америке и я не стал разочаровывать его. Он единственный сын, очень любим родителями, но обладает характером, который не годится для этой гнусной войны. Надеюсь, мне удастся взять его с собой, когда я буду возвращаться домой. Полагаю, Лафайет будет за то, чтобы стоять до конца.

Итак, мне удалось отговорить Вивиан от поездки в Америку, зато я отправляюсь туда сам. Если раньше она меня ненавидела, то теперь будет испытывать отвращение. Похоже, такова моя судьба — поступать правильно и заслуживать за это презрение. Но я убежден, что поступил справедливо по отношению к этим молодым людям. Она относилась к этому парню с нежностью сестры. Его ответные чувства достойны ее, и, как тебе хорошо известно, я по опыту знаю, какие порывы молодого человека можно считать братскими, а какие нет.

Может, племяннице захочется поговорить обо мне с тобой, пока меня не будет. Рассказывай то, что считаешь уместным, но, ради всего святого, умоляю тебя — не вспоминай о том далеком Рождестве, которое я провел дома, перед тем как отправиться за границу.