Петр Воронин - Прыжок в послезавтра

• Название: Прыжок в послезавтра
• Автор: Петр Воронин
• Издательство: Новосибирское книжное издательство
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1973

Фантастическая повесть Петра Воронина рассказывает о сравнительно недалеком будущем нашей планеты, о коммунистическом «завтра», когда на Земле окончательно восторжествуют разум, справедливость и всемерная забота о благе человека.

---

— Опять робот, всюду роботы!

— Тебя они раздражают? — улыбки словно не бывало на широкоскулом лице Акахаты.

— Меня скоро вообще ничего не будет раздражать, Я тону, даже почти утонул. Хватай меня за волосы, пока не поздно.

— Ты готов шутить, значит, еще не все потеряно, — Акахата оставался серьезным, но в глазах заиграли веселые огоньки, совсем такие же, как во время его разговора с Даниэлем Иркутом в главной студии Земли. Селянин не без удовольствия отметил это. — Что тебя беспокоит?

— Непонятное! Я знаю меньше, чем даже роботы, Я ничего не умею. Хуже ребенка.

Акахата задумался.

— Кажется, догадываюсь; надеешься на экспресс-запоминание?

— Да. Чем скорее, тем лучше,

— Но экспресс-запоминание — это труднейшая работа для мозга. На пределе его возможностей. Всегда очень индивидуально, нередко противопоказано.

— Я все выдержу. И мне не противопоказано, — настаивал Селянин, хотя и неловко было настаивать в разговоре с рабэном, которого недавно чествовала вся планета.

— Почему ты уверен, что противопоказаний нет?

— Но разве ты не сказал бы об этом? Тебе ли не знать особенностей моего организма!

— Мне бы такую уверенность… — не без горечи ответил Акахата. — Но ты не ошибся: противопоказаний вроде бы нет. Это подтвердят все, кто участвовал в твоем восстановлении. Я согласен попытаться.

— Почему только попытаться?

— Могу повторить все то же; не всякий мозг восприимчив к нашим воздействиям. Все очень индивидуально.

— Я хочу, я должен надеяться на успех…

— Я тоже хочу и надеюсь.

— И что мне делать? Я готов завтра, нет, сегодня, сейчас отправиться в клинику памяти.

Акахата покачал головой.

— Придется потерпеть.

— Но почему? Ты задержишься на Луне?

— Нет, меня срочно отзывают на Землю.

— Тогда в чем дело?

— Ты нетерпелив, — сказал Акахата, и не понять было, одобряет он или, наоборот, упрекает.

— Чем жить на Земле туристом, лучше вовсе не жить.

— Обещаю, что приглашу тебя в клинику при первой возможности.

— Но когда? Хотя бы крайний срок?!

— Не знаю. Да и никто на Земле не знает. Слишком необычная причина.

Селянин подался вперед, позабыв, что между ними сотни тысяч километров.

— Получено известие солнечного патруля, — торжественно заговорил Акахата. — Шаровидное тело осталось невредимым. Сначала оно удалялось от Солнца по касательной, а потом изменило траекторию. Оно направляется к Земле, Валентин. Ты слышишь? Это не метеорит. Это посланец другой цивилизации. Теперь ответ почти наверняка однозначный, близится встреча с иным разумом, иной жизнью.

Так вот и случилось, что Валентину Селянину первому в полярном городе стало известно важнейшее сообщение о космическом пришельце. Возвращаясь к друзьям, он не знал, вправе ли сказать об услышанном. А потом решил, что Акахата предупредил бы, если известие надо хранить втайне.

Валентин был настолько взволнован, что, увидев его, все в гостиной встревоженно вскочили. Ведь они были уверены, что вызывал Илья Петрович, и опасались печальных вестей. Селянин поспешно объяснил, с кем говорил и какую новость услышал.

Первой к нему подскочила Ноэми, а следом и Халил. Затормошили, требуя подробностей. Он вновь повторил сообщение, а сам смотрел мимо них на Элю. Та казалась почти спокойной, но глаза, все было в глазах… Они стали словно больше, и было в них что-то почти нечеловеческое — такая беспредельность надежды и страха одновременно.

Рядом с этим безмолвным потрясением бурные восторги Ноэми и Халила выглядели маленькими, если не жалкими.

Филипп, напряженно думавший о чем-то, словно сомневавшийся в истинности происшедшего, придвинул к себе кресло и сел.

— Следуйте моему примеру, — сказал он.

Халил досадливо отмахнулся, но Валентин, а за ним и Эля тоже направились к креслам, и планетолетчик был вынужден занять место возле столика.

— Неужели ты и сейчас сомневаешься?.. Корабль, межзвездный корабль! — упрекнул он Филиппа. — Как можно сомневаться?

— Я считаю, что великое событие требует удвоенной, удесятеренной выдержки от нас, — Чичерин старался говорить негромко, будто в противовес бурной горячности Халила, и лишь голос выдал его взволнованность. Это сблизило их всех, а главное — придало словам Филиппа особенную значительность. Ноэми, притихшая, опустилась в креслице рядом с Халилом. Да и планетолетчик, как уже случалось не раз прежде, собирался было заспорить, но в последний миг все-таки сумел сдержаться, сказал:

— Шум, крик, эмоции — мало толку, ты прав.

— Откровенно говоря, мне многое пока неясно, — заговорил Филипп.

— Что неясно? Как можно, чтобы и сейчас неясно?

Чичерин терпеливо переждал очередную вспышку Халила.

— Многое неясно. Почему нападение на крохотную станцию «Артур» и полное равнодушие, если не пренебрежение к поселениям на Марсе? Почему последующий прыжок к Солнцу, а не к нам, к Земле?

— А если надо было получить новую энергию?..

— Халил!.. — Это уже голос Эли.

— Допустим, объяснение в этом: тем, на корабле, надо было пополнить за счет Солнца свои энергетические запасы, — продолжал Чичерин. — Но теперь новая неожиданность. Корабль стал удаляться от Солнца, а потом резко изменил курс, направился к нам. Он ведь и раньше мог пролететь хотя бы рядом с Землей.

— Зачем так говорить: мог? В том-то и дело, что не мог. Вот смотри сюда… — Халил выхватил из бокового кармана тоненькую, похожую на карандаш, палочку, стал водить ею по поверхности столика, возле которого сидел. Под его рукой возникли светящиеся кружочки — одни большой в центре и два маленьких по обе стороны от большого. Кружочки были разного цвета.

— Смотрите сюда, — пригласил Халил и ткнул в большой желтый кружок. — Это Солнце, а здесь красный Марс. А это голубая Земля, мы с вами… Смотри, Филипп, все поймешь… Пока звездный корабль был возле Марса или за ним — Землю он наблюдать не мог, ее Солнце перекрывало. Сразу после сближения с Солнцем было то же самое. А когда корабль улетать начал, вот сюда добрался — видишь? — отсюда Землю впервые разглядеть смог, круто повернул.

Халил откинулся на спинку кресла, а все (и в первую очередь Валентин) внимательно рассматривали нарисованную им схему.

— Что ж, объяснение вполне логичное, — согласился Филипп. — Мне положение планет и Солнца представлялось иным. А все же многое остается непонятным.

— Как иначе, дорогой? — Халил нажал кнопку на своем карандашике и тотчас светящийся рисунок на столе исчез. — Почему не сгорели, хотя Солнце рукой трогали? Любое твердое тело по нашим понятиям должно было сгореть, в плазму превратиться… Почему радиация не убила? Все для нас загадка. Для нас, по нашим понятиям. А если другие организмы, другая техника, другая цивилизация, неизмеримо выше нашей, — тогда все объясняется…

— Нет, Халил, тогда тем более непонятно, почему напали на «Артур»… Какие же это разумные существа, если напали?

Халил с Элей и Валентином невольно переглянулись, припомнив разговор с Локеном Палитом. Грозный вопрос: как могли пришельцы из космоса убить людей? — завтра неизбежно встанет перед всем человечеством. А может быть, уже встал?

Все мысленно приказали микростанциям поймать информационную волну. Но там была передача о спортивной игре, в которой участвовали люди и дельфины. Валентин не знал правил этого своеобразного водного поло. Да и не до того ему было сейчас. Но он услышал, как комментатор шутливо посочувствовал проигрывающей команде: «Да, судя по всему ее шансы на выход в полуфинал развеялись подобно плазме. Что ж, вместе с таинственным шаровидным телом исчезли и наши общие надежды на близкую встречу со спортсменами иной цивилизации. Но ведь мы продолжаем верить, что такая встреча когда-нибудь состоится. Не так ли?»

Люди на Земле еще не были оповещены о космическом пришельце.

Валентин различил частые звонкие сигналы.

— Мне снова к видеопанораме, — объявил он.

— И мне тоже, — вздохнув, сказала Эля. — Видимо, Илья Петрович, если нас обоих…

Девушка не ошиблась: на экране перед ними возникли Илья Петрович и Анна Васильевна, его жена — оба в черных траурных костюмах. На нынешней Земле Валентин привык уже к другим, жизнерадостным, исполненным достоинства и дружелюбия лицам. А сейчас перед ним были люди, придавленные горем.

Илья Петрович излишне суетился и не мог найти места своим рукам. Его жена казалась даже спокойнее. Однако в ее неподвижности, скорее даже застылости, была полная отрешенность от того, что происходило вокруг.

— Завтра мы возвратимся на Землю, — сказал Илья Петрович.

…Он и еще о чем-то говорил и спрашивал. Эля и Валентин — прежде всего Валентин, потому что вопросы были к нему — отвечали и сами интересовались какими-то обстоятельствами полета. Валентин озабоченно думал о том, сообщать ли родителям, что шаровидное тело, убившее их дочь, движется к Земле. В конце концов он все-таки не выдержал и сообщил.