Сборник статей - Личности в истории

• Название: Личности в истории
• Автор: Сборник статей
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-91896-101-8

Когда нам нужен пример, мы обращаемся к опыту выдающихся людей. Их биографии вдохновляют на свершения, их опыт бесценен, им хочется соответствовать внутренне и в своих поступках. Правители, писатели, ученые, философы, просветители, музыканты, художники прошлых веков и современности – им посвящен сборник статей «Личности в истории». Поскольку среди них немало наших с вами соотечественников, то посвященные им статьи мы вынесли в отдельный сборник «Личности в истории. Россия», который вышел из печати в 2014 г.

Статьи эти на протяжении более чем 10 лет публиковались в журналах «Новый Акрополь» и «Человек без границ» и неизменно вызывали огромный читательский интерес. Авторы статей – ученые, преподаватели естественных наук и философы, имеющие большой практический опыт.

---

– Однако вы с детства наладили отношения с этими простыми и наивными людьми и, похоже, даже разделяете их убеждения. Или я ошибаюсь?

– Не во всем… Но то, что у них было догмами и фанатизмом, окрашенными «религиозным» страхом, для меня явилось поводом к исследованию оккультного.

– Госпожа, мы все знаем вас как Е.П.Б. Я не хотел бы быть невежливым, но мои читатели часто задают вопрос, почему Вас зовут Блаватской, по фамилии мужа, который годится Вам в дедушки и с которым Вы отказались совместно жить. Я знаю, что причиной тому не экономические соображения, поскольку, приняв гражданство Соединенных Штатов, Вы тем самым отказались от солидной пенсии, положенной вдове русского генерала. Дело также не в престиже, потому что Вы происходите из знатного рода и состоите в родстве с царской фамилией… Почему же Блаватская?

– Правда заключается в том, что в молодости я не придавала этому значения. Я вышла замуж, чтобы освободиться от надзора семьи, и, чтобы утвердиться в этом положении, взяла фамилию своего мужа, как это тогда было принято. А затем… я уже привыкла к тому, что меня так называют, и к аббревиатуре тоже, да и неуважительным мне казалось по отношению к памяти старого дворянина изменить свою фамилию на девичью.

– Вы очень сурово нападаете на спиритизм, популярным стало Ваше объяснение относительно «скорлуп», которые причиняют страдания медиумам… Почему же тогда Вы практиковали это, невзирая на трудности, которые это Вам приносило? И не являлись ли Вы сами в некоторые моменты медиумом такого типа?

– В середине XIX века спиритизм был повальным увлечением… Он уже несколько раз появлялся в истории, но даже Ветхий завет осуждал тех, кто занимались подобными практиками. Вызывание душ умерших или тех, кто выдает себя за них, является наиболее популярной и простой формой подмены призывания… например, религиозного. Наступление позитивистского материализма привело к упадку всех известных религиозных течений, в том числе и в Азии, а некоторые виды культа оказались насколько дискредитированными – как это произошло с христианством вследствие инквизиции и коррумпированности епископов, – что Иерархия решила вдохновить это движение в качестве временной формы, дающей людям возможность получения духовной пищи. Я не нападала на спиритизм, а только рассказала, чем он является, и указала на злоупотребления, крайности, которые в этой связи много раз отмечались со стороны тех же самых религий. Я могла бы быть хорошим медиумом, и в некотором смысле была им в детстве и отрочестве, но присутствие моего Учителя было постоянным, а его могущественные Слуги защищали меня.

Когда мне было двадцать лет, мы с отцом однажды гуляли по Гайд-парку в Лондоне, и там я увидела моего Учителя в физическом облике, таким, каким я столько раз визуализировала его в астральном свете… Я «ощущала», что он был живым, что это было реальное, воплощенное существо… Однако я испытала большое потрясение, констатируя это. Он шел среди других индийцев и, заметив, что я намереваюсь подойти к Нему, подал знак, чтобы я не двигалась. Я все рассказала своему отцу, поскольку в то время он уже был моим сторонником. На следующий день я снова пришла на то же место одна, и Учитель также был там. Мы два часа ходили по этому парку и говорили об очень многих вещах…

Понятно, что я не могу воспроизвести все… но разговор касался прежде всего меня… Мне были объяснены происходящие со мной редкие явления, то, почему я всегда так отличалась от других, и смысл этого, а также моей работы в этом воплощении; особое внимание было уделено тому, как подчинить себе свои собственные силы и мир элементалов, прочих невидимых сущностей и необычных сил, которые проявлялись передо мной. Он посоветовал мне, какие совершить путешествия, с какими людьми поддерживать отношения, какие книги читать. И… Может быть, довольно?

– Это был Учитель К.Х.?

– Простите меня… но назвали бы Вы в публичном репортаже имя своего Учителя? Было уже немало недоразумений, и они вызывали бури ненависти и непонимание того, что стало уже общеизвестным. Страстно желая сделать доступной для многих древнюю форму философии, называемую теософией, мы приобретаем друзей и порождаем сильное здоровое беспокойство, способствующее борьбе против беспростветного невежества, но также можем вызвать публичное осуждение того, что заслуживает уважения, и осмеяние Священных писаний, которые, к сожалению, публикуются лишь с искажениями и неполностью. Я прошла тяжелые испытания и отчасти потому так больна и почти не чувствую нижних конечностей этого бедного тела, что не сумела должным образом сдерживать свою нервную реакцию на подобного рода несправедливость.

– Госпожа… я не могу удержаться, чтобы не задать себе вопрос, как же это ЕПБ, обладающая такими незаурядными психическими силами, способностью к концентрации и исключительным умом, тем не менее была столь уязвима перед нападением тех, от кого по их собственной природе и убеждениям можно было это предвидеть и ожидать.

– Это очень сложная тема. Я сама не знаю точно… однако проведем сравнение. Представим себя в химической лаборатории, внутри реторты, задействованной в реакции, в результате которой выделяется много тепла и других типов вибраций. Приемник не всегда может это выдержать, и тогда появляются трещины и обугливание. Такой приемник бессознательно приходит к саморазрушению и даже может обжечь находящихся рядом с ним. Но Дело должно быть сделано… сам атанор[2] не имеет значения. Когда разрушение заканчивается, то остается пыль… Я хочу, чтобы мое тело кремировали, а пепел развеяли по ветру. Реторта – как это говорят в XX веке? – загрязнена.

– Расскажите о Теософском обществе.

– Полагаю, что Вы знаете о его развитии больше меня. А я не могу и не хочу знать детали будущего. О прошлом скажу, что когда я была еще очень молодой и предприняла свое первое путешествие в Египет, моей целью было основать в любой форме общество или центр по изучению эзотеризма. Через несколько лет после этого в Нью-Йорке я познакомилась со стариной Олкоттом, который пытался сделать то же самое с помощью некоторых своих друзей, занимавших видное положение, а также других, просто любопытствующих. 17 ноября 1875 года начало работать Теософское общество, которое я помогла основать с разрешения моего Учителя… Его принципы несколько раз менялись по форме, потому что энтузиазм владел всеми нами, но по совету моего Учителя официально я считалась лишь членом-корреспондентом, так как мне предстояло совершить многочисленные путешествия в будущем… На самом деле основателем общества был полковник Олкотт, который, как вы знаете, является адвокатом и специалистом по психическим феноменам и спиритизму.

Я знаю, что без моего участия Теософское общество не смогло бы заинтересовать столько людей. В настоящее время существует три мощных центра: в Соединенных Штатах, в Англии и в Индии, в Адьяре который вероятно в один прекрасный день станет официальной столицей на мировом уровне. На сегодня он является таким скорее по названию, чем в действительности. Однако я также понимаю, что принесла обществу и много вреда, поскольку нападки некомпетентных фанатиков от религии и науки приводили к очернению Общества и многих его членов по моей вине. Я никогда никого не обманывала, да мне это было и не нужно, поскольку мне приходилось скорее ограничивать паранормальные явления, нежели вызывать их, что являлось для меня естественным. Но я не знала положения дел, я не могла избежать общества людей, помешанных на медиумизме или подверженных духовной слабости, зависти или желанию быть главными действующими лицами. В настоящее время одновременно с написанием «Тайной Доктрины» и правкой ее машинописного варианта мне приходится писать статьи для «Теософа» и других теософских и научных журналов, и я начала объединять вокруг себя тех, кого некоторые называют Ложей Блаватской, Внутреннее отделение, представляющее собой истинную эзотерическую школу. Я понимаю, что многие еще не готовы к этому, но это все, что я могу сделать: работать с тем человеческим материалом, которым располагаю… Было бы хуже не делать этого, хотя часто я сама не знаю… Мои Голоса, которые столько учили меня, замолкают… Мое астральное зеркало ничего не отражает… Я стараюсь прислушиваться и по мере своих сил выполняю то, что мне предназначено. Я также думаю написать словарь терминов, полезных для чтения «Тайной Доктрины». Кроме того, у меня много чертежей и схем педагогического характера, которые накопились со временем.

– Госпожа, всех нас, ценящих Ваш удивительный свехчеловеческий труд, особенно беспокоит то, что Вам не удавалось не тратить время на любопытных людей, которых интересовали феномены или личные консультации… Как я теперь понимаю, для того чтобы Вы имели возможность закончить свое Дело, Учителя должны были дать Вам… дополнительную жизненную силу. Почему же Вы раньше времени растратили эту жизненную силу на феномены, не имеющие реальной значимости?