Борис Ласкин - Избранное

• Название: Избранное
• Автор: Борис Ласкин
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Драматургия
• Год: 1990
• ISBN: 5-265-01150-1

В книгу «Избранного» Б. Ласкина (1914—1983) вошли лучшие произведения известного советского писателя.

---

— Реактивный? — спросила Лена.

Глеб усмехнулся:

— Ты соображаешь, что говоришь? Тогда еще не было реактивных.

— Верно, — кивнула Ольга Ивановна, — это был махонький «ПО-2» по прозвищу «кукурузник».

Лена хотела уже задать очередной вопрос, но Глеб погрозил ей пальцем, и она сдержалась.

— Посадила Егорова самолет и потеряла сознание. Очнулась она только утром в госпитале, где хирург, капитан медицинской службы, сделал ей операцию и извлек тот самый осколочек…

— А как же он к Игорю Михайловичу попал? — спросила Лена.

— Он просто оставил его себе на память.

— А Егорова жива?

— Да. Жива и здорова. В сорок пятом она получила Героя и в том же году вышла замуж за майора медицинской службы…

— А куда же делся капитан медицинской службы? — спросил Глеб. В рассказе он всегда обращал внимание на детали.

— Куда делся капитан? — улыбнулась Ольга Ивановна. — Никуда не делся. Он стал майором и в этом звании кончил войну. А сейчас он уже не военный. Он, как у вас там сказано, «несет свою вахту» в клинике грудной хирургии.

— А как его фамилия?

— Савченко. Игорь Михайлович Савченко.

— И теперь он Герой Советского Союза, — сказал Глеб и победно взглянул на Лену — наконец-то он, Глеб, все уразумел.

Ольга Ивановна покачала головой.

— Награды у него есть, но он не Герой Советского Союза.

Глеб и Лена снова переглянулись. Потом Глеб перевел внимательный взгляд на Ольгу Ивановну и мысленно отметил — время посеребрило ее волосы, а в глазах ее…

— Спокойно, — сказал Глеб, и лицо его осветила улыбка, — теперь нам все понятно…

Сказав «нам», Глеб проявил истинное рыцарство, великодушно деля с Леной радость открытия, между тем как Лена вконец запуталась и молча пожимала плечами.

— Что же вам понятно? — спросила Ольга Ивановна.

— А то, что летчицу Егорову зовут Ольга Ивановна.

— Да, но она уже давно не Егорова. Она Савченко.

— Ольга Ивановна, она же баба Оля! — всплеснула руками Лена.

— Правильно.

Ольга Ивановна вышла в соседнюю комнату и вернулась в жакете с Золотой Звездой.

Глеб почтительно встал. Вслед за ним поднялась и Лена.

— Вот мы и познакомились, — сказала Ольга Ивановна. — Писать о нашей встрече вовсе не обязательно. Верните вашему старшекласснику его художественные наброски. Я к вам на днях зайду в школу и расскажу что-нибудь очень интересное. Договорились?

— Договорились, баба Оля!

По дороге домой, когда они поравнялись с киоском «Мороженое», Лена замедлила шаг и взяла Глеба за руку:

— А ты мне, между прочим, кое-что проспорил…

— Что?

— Ах, ты уже забыл?.. Дверь-то нам открыл Герой. А?.. Так что с вас один батончик за двадцать восемь!

1970

СОН

Заместителю начальника отдела труда и зарплаты Главного управления материально-технического снабжения Министерства местной промышленности Василию Аристарховичу Козодоеву приснилось, что он лебедь.

Ему привиделось, что он — мужчина средних лет, склонный к полноте и раннему облысению, — запросто превратился в птицу, всем своим обликом выражающую грацию, в чем сможет легко убедиться каждый, кому посчастливится увидеть известное хореографическое произведение «Умирающий лебедь».

Для того чтобы наиболее точно передать характер необыкновенного сна В. А. Козодоева, предоставим ему слово.

— Прежде всего хочу официально заявить, — сказал Василий Аристархович, — что, поскольку сон — явление бесконтрольное и стихийное, я, как единственный очевидец, никакой ответственности за содержание своего сна нести не могу.

А теперь я изложу сон в порядке видения.

Сперва я увидел озеро. Потом на берегу заметил довольно-таки оживленную группу сослуживцев, в частности — плановика Братцева, машинистку Веру Свекольникову, бухгалтера Шуйскую Нину Ивановну и артиста Сергея Филиппова. Хочу сказать, что присутствие артиста в нашем коллективе даже во сне показалось мне случайным.

Все лица, которых я назвал, сидели на траве и ели воблу. Кто-то из них пил пиво, но кто — уже не помню. «Интересно, где они достали воблу?» — подумал я и вдруг чувствую, что плыву по воде.

Как раз в этот момент Вера Свекольникова закричала: «Товарищи! Смотрите! Наш Козодоев превратился в лебедя!»

И тут я взглянул на себя со стороны.

И что же я увидел?..

Я увидел, что совершенно раздетый, в одних только перьях, плыву по водной глади, красиво изгибаю шею, как положено лебедю, и смотрю на наших товарищей.

И вдруг я вижу начальника главного управления Мумухина, который, не считаясь со своим ответственным постом, лично прыгает в воду и плывет ко мне стилем брасс. Подплывает, я с ним здороваюсь, а он вместо ответного приветствия качает головой и заявляет по моему адресу: «Хорош гусь!»

Тогда я взмахиваю крыльями, улетаю от руководства и пою лебединую песню.

А потом я просыпаюсь.

Василий Аристархович закончил свой рассказ, и мы разглядели в его глазах горькую обиду и душевную боль.

Причиной этого явилось решение руководства освободить тов. Козодоева В. А. от занимаемой должности.

На вопрос тов. Козодоева, заданный им с иронической улыбкой: мол, достаточно ли уважительная причина для увольнения — временное превращение работника главка в водоплавающую птицу? — последовал ответ, что история с лебедем переполнила чашу терпения руководства и общественности.

Дело в том, что в текущем году тов. Козодоев видел уже целый ряд более чем странных сновидений.

В первом случае ему приснилось, что он забивает «козла» с бывшим премьер-министром Великобритании.

Во втором случае в самом конце квартала тов. Козодоеву приснилось, что он едет на курорт с одной популярной киноартисткой, фамилию которой мы по понятным соображениям не называем.

В третьем случае ему приснилось, что он в течение минуты решил кроссворд в «Огоньке», за что получил в виде премии бесплатную путевку в дом отдыха для женщин, готовящихся стать матерями.

Памятуя о том, что сны относятся к категории явлений неуправляемых, мы решили встать на защиту тов. Козодоева.

Настоящее выступление было уже подготовлено к печати, когда пришло письмо за подписью тов. Мумухина — начальника главного управления.

Мы с глубоким удовлетворением отмечаем, что руководство тоже определяет сон как явление подсознательное и в связи с этим указывает, что любой человек, вне зависимости от занимаемой должности, пола и семейного положения, имеет законное право видеть во сне все, что ему угодно, но только в тех случаях, как справедливо замечает тов. Мумухин, если сновидения являются человеку не на работе, а дома.

Последнее обстоятельство, к сожалению, лишает нас возможности помочь Василию Аристарховичу Козодоеву.

1970

ДОРОГОЙ ГОСТЬ

Не помню, говорил я вам или нет, какой мой главный недостаток? Если не говорил, могу сказать.

Надежда Яковлевна, наша учительница, говорит, что, когда я чего-нибудь рассказываю, я часто отвлекаюсь, вспоминаю никому не нужные подробности и мой рассказ теряет стройность. А папа говорит, что я засоряю речь разными лишними словами.

Теперь, когда вы все про меня знаете, я расскажу, как мы с одним товарищем провели смелую операцию.

Мой папа, он вообще моряк. Он служит на рыболовном сейнере старпомом. Старпом — старший помощник капитана. Папа старпом, а я младпом старпома. Это меня так мама в шутку называет.

Мама моя художница, но она не картины пишет. Она художница по янтарю. Янтарь — окаменевшая смола хвойных растений третичного периода. Если янтарь потереть об суконку, то он прямо тут же начинает притягивать маленькие бумажки, потому что он электризуется.

Мама и папа познакомились в Ленинграде. Они там учились, но меня тогда еще не было. Я произошел в этом городе, где мы сейчас живем.

А Ленинград — замечательный город. Мне про него много рассказывали. Там, между прочим, бывают белые ночи. Представляете? Ночь, а все видно, как днем. Можно даже читать на улице любую книжку — хочешь фантастику, хочешь детектив.

Я вот еще что хочу сказать. Лично я видел такой янтарь, у него внутри веточка вроде папоротника. А в одном янтаре осталась маленькая древняя муха. Вообще муха внутри — большая редкость. Можете представить, когда она жила и летала. Скорее всего, тогда и людей никаких на свете не было, даже самых первобытных. Когда папа собрался в плавание на своем сейнере, у нас дома было небольшое совещание. Папа сказал, чтобы я поехал в пионерлагерь. А мама сказала, можно в пионерлагерь, а можно и к дяде Макару, у него дача за городом. Я сказал, что лучше в лагерь, а мама сказала, что у меня с возрастом притупились родственные чувства. А я сказал, что они никогда острыми не были. Папа засмеялся: «Ты же утверждал, что любишь родителей». А я сказал, что дядя Макар мне не родитель, а дальний родственник.