Виктор Точинов - Царь Живых

• Название: Царь Живых
• Автор: Виктор Точинов
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-016421-1

Они – крутые парни, развлекающиеся охотой на людей – бомжей,нищих… По однажды они сделали ОЧЕНЬ БОЛЬШУЮ глупость – выбрали своейжертвой девчонку-бродяжку. Теперь их враги – ВАМПИРЫ, а уж “ночные хищники” умеют отыскивать свои жертвы из ниоткуда…

Один из “охотников” уже укушен и завампирен.

Другой, каждую ночь сражающийся с вампирами, мечтает только ДОЖИТЬ ДО РАССВЕТА…

---

Счастье – это отсутствие боли.

Тарантино стал счастлив.

Когда она шла по улице, мужчины замирали. В самом прямом смысле слова. Ненадолго, но замирали. Так пять лет назад на утреннем берегу Кулома замер много пьющий браконьер Гаврилыч, забывший свое настоящее имя – Гавриил…

Мужчинам хотелось многого: купить на сжатые в кулаке мятые червонцы цветы, а не поллитру; или немедленно написать книгу, лучшую за все века книгу о любви; или отправиться добровольцем на очередную войну – сейчас и так: в сорок пять, с брюшком, одышкой и пятью диоптриями… Хотелось сделать что-то, чтобы стать достойным ее.

Будем реалистами – не только возвышенного хотелось мужчинам. У сопливых мальчишек случалась первая эрекция, у восьмидесятилетних дедушек – последняя, что уж говорить о промежуточных возрастах.

Но никто не спешил перейти от желаний к действиям. Никто не пытался узнать имя или взять телефон, никто не плелся сзади, тупо уставившись на ее ноги, голоса с южным акцентом не предлагали тут же зайти в ювелирный, дабы немедленно достойно украсить – вах! какие пальчики…

Синие глаза умели не только манить, но и отталкивать.

Женщины не смотрели с завистью. С гордостью – что и они – тоже. Что и их – кто-то видит такими. А если не видит – пусть слепцу будет хуже…

Она проходила, и наваждение таяло. Но не совсем… Люди быстро забывали это видение – чтобы когда-то ночью проснуться с криком, поняв, что все у них не так, что все достигнутое ничего не значит и не стоит, но есть, есть, есть где-то далеко или рядом настоящее и прекрасное – упущенное или незамеченное… Люди просыпались с криком, на мгновение понимали все – и засыпали на мокрой от слез подушке.

Адель шла по улице.

Адель, девушка с золотыми волосами.

Папа рассуждал сам с собой.

Он был похож на проснувшегося в незнакомом месте человека, соображающего – где и зачем он оказался и что здесь предстоит сделать.

Только в отличие от проснувшихся людей папа прекрасно помнил все, что происходило с ним во сне.

Папа поклялся никогда не делать этого. Поклялся тому, кто смог его полюбить. Никогда не делать.,, с людьми. Но Тарантино ведь не человек? Не человек…

Тарантино молчал. Он был счастлив.

Когда папа подошел ближе, когда впервые коснулся Тарантино, когда заглянул ему в глаза и медленно, очень медленно приподнял свою верхнюю губу – Тарантино был безжалостно выдран из счастливой расслабленности.

Пришел страх. Страх новой боли.

– Не бойся, – сказал папа. – Больно не будет.

Невидимые путы исчезли на короткое мгновение – достаточное, чтобы затекшие мышцы обмякли, и Тарантино плавно упал на траву.

Папа не лгал.

Больно не было.

Тарантино умер счастливым-.

Мальчик стоял у подъезда, у железной двери с кодовым замком. Код не срабатывал, ключа не было. Прижимал к груди игрушечный джип. Ждал, пока кто-нибудь войдет или выйдет.

А еще – знал, понимал, ощущал все, что происходило сейчас на пустыре-болоте. И это ему не нравилось. Он стоял, почти уткнувшись лицом в железо двери.

А когда обернулся – перед ним была девушка.

– Хайле*, Царь! – К мальчику никто и никогда так не обращался.

* Для читателей, не слишком внимательно изучающих примечания, а также для политически озабоченных граждан, вынюхивающих всюду красно-коричневый всемирный заговор, стоит повторить: не надо ассоциировать приветствие “Хайле!” с поганым нацистским “Хайль!”.

Но он понял.

– Я не царь, я Андрюша.

Он крепче прижал к груди джип.

– Ты прошел Испытание! Я, Адель, посланная Побеждать, нарекаю тебя Царем! И будет Царствие твое над Живыми!!

Голос гремел, синие глаза сверкали.

Потом она развернулась и пошла.

Каблучки цокали по асфальту – и слышался в том звуке далекий стук копыт, и звон оружия, и зов трубы.

Труба пела тревожно.

* * *

– Совсем кришнаиты поганые умом подвинулись, креста на них нет, еще к ребенку привязалась, стерва бесстыжая, как толь… – Бабка, бывшая единственной свидетельницей Наречения, бормотала монотонно, даже ругательства вылетали без следа эмоций.

Старые люди бывают разными. У одних – не врут поэты – действительно до самой смерти бьются сердца Любящих. Или сердца Воинов. У других не бьется ничего – так, сокращается что-то по инерции. Они мертвы, и не обманывайтесь внешними признаками. Движутся не одни живые. Дергаются даже отрубленные лягушачьи лапки под током.

Старуха была мертва. Продолжая скрипеть на той же ноте, она пошаркала куда-то по своим делам – делам трупа.

Дверь подъезда скрежетнула – выходили люди. Мальчик пронырнул между ними. Андрюшка, нареченный , мчался вверх по лестнице, прижимая к груди трофейный джип.

Впереди его ждало многое.

Прохожие удивились.

Несущийся куда-то со спринтерской скоростью молодой человек остановился мгновенно, опровергнув все рассуждения физиков о времени торможения.

И застыл.

Окажись рядом скульптор – точно бы схватил карандаш и набросал эскиз к будущей статуе. К аллегорической фигуре “Недоумение”. Скульптора не было. Не было также (уже у молодого человека) головного убора, носков и ремня на спадающих брюках. Судя по состоянию шевелюры, расческа у недоуменного юноши тоже отсутствовала…

Слава Полухин не понимал ничего.

Нет, слабо сказано, затертый штамп.

Разве так: НЕ ПОНИМАЛ НИЧЕГО.

Зачем, едва проснувшись, он выскочил из дома?

Куда несся?

И почему остановился?

Дежа-вю какое-то…

Секунду назад ему казалось, что понятно все: и причина, и цель этой гонки… Раз – и все исчезло. Он прекрасно помнил, что делал, проснувшись, помнил до мельчайших подробностей… Не знал только: зачем?

Он стоял долго. В реальность Славу вернул насмешливый мужской голос, посоветовавший застегнуть ширинку.

Он медленно пошел по тротуару… Вердикт десятиминутных раздумий гласил: приснилось что-то…

Вообще-то Слава был весьма внушаем и даже сам себе мог внушить что угодно… Но все равно его эта хилая версия не устроила. Приснилось? Ну да, погано спал сегодня, ну да, кошмары мучили… Бывало с ним такое после рейдов, хоть и не признавался никому в “Хантере”… Бывало – но по улицам с расстегнутыми штанами он не бегал.

Решать проблемы в одиночку Полухин был не способен категорически.

Надо пойти и посоветоваться.

Советовался он всегда с одним человеком…

Глава 9

Образование Вани к точным наукам отношения не имело. К гуманитарным, впрочем, тоже.

Экономика и право.

Экономика и право – науки объемные, состоящие из многих дисциплин. Но экстрасенсорику в их число при верстке учебных планов как-то не включили. Забыли, видимо…

Хотя Ваня подозревал, что ни гуманитарные, ни технические корочки ему тоже бы не помогли. Возможно, чему-то в этом роде учат в какой-нибудь Академии Космического Разума, но и их бутафорский диплом в дальнем ящике Ва-ниного стола не валялся…

Осталось полагаться на здравый смысл и логику. Ни то, ни другое у него не хромало.

Итак: что мы имеем?

Некую особенность организма, ранее неизвестную. Шестое чувство.

Что хотим узнать?

Что, что… Известно что: откуда оно взялось? и что с ним теперь делать?

Физиологические аспекты явления – в сторону. После как-нибудь. Вскрытие покажет.

Дано – доказать. Простенькая такая теоремка из учебника шестого класса.

Когда появилось это, Ваня знал. Ночью, на выходе из подвала… Прохор… Прохор соврал ему – и он почувствовал… Стоп. Может, все началось раньше? А ему просто не лгали? Почему бы и нет, доверять надо людям… Надо найти заведомую ложь.

Он прокручивал ночь и вечер назад, как кинопленку, – дальше, дальше, стоп… Вот оно! Полухин. Они стоят у ворот, готовят оружие… Славка говорит: крыс немерено.. А все не так… Но Ваня ничего не чувствует.

Хм… Но Полухин-то был уверен! Не стал бы так подставляться с пустым объектом, Прохор ему еще припомнит. Прохор злопамятный.

Тогда возникает маленький вопрос, даже два: лжет ли человек, если уверен, что говорит правду? и определяет ли это дар?

Ваня слегка запутался…

Мала статистика, нужен эксперимент.

М-да… а как его поставить? Обратиться к соседям с невинной такой просьбочкой: “Вы соврите мне что-нибудь, но при этом будьте уверены, что все сказанное – правда!” Надо Думать, результатом смелого опыта станет устойчивая репутация ширяющегося наркомана… Нет, к соседям нельзя… Позвонить кому? И что сказать?

Под конец у него мелькнула даже дикая мысль надиктовать ложь на магнитофон и протестировать себя самого… Препона была та же – несовместимость случайной и заведомой лжи.

Ваня оделся и вышел.

Есть идея…

– Страж стоит на Пути, Спящий проснулся. Царь наречен. Что за сомнение гложет тебя, брат?

Когда кто-то тщится делать не данное ему – это смешно. Чаще всего. Но иногда это страшно.