Павел Михайлов - 10000 часов в воздухе

• Название: 10000 часов в воздухе
• Автор: Павел Михайлов
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1964

Книга воспоминаний лётчика, Героя Советского Союза Павла Михайловича Михайлова.

---

Павел Михайлович Михайлов 10000 часов в воздухе

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Более двадцати лет прошло с начала Великой Отечественной войны. Многое изменилось в мире с того времени. Но чем дальше уходят в историю суровые годы войны, тем полнее раскрывается великий подвиг советского народа, вынесшего на своих плечах основную тяжесть борьбы с гитлеровскими полчищами. В первых рядах бойцов страны социализма были наши славные авиаторы.

Вышло немало хороших книг о том, как беззаветно сражались лётчики истребительной, штурмовой и бомбардировочной авиации. О боевых делах пилотов гражданской авиации, летавших в грозном фронтовом небе на безоружных транспортных машинах, доставлявших партизанам боеприпасы, медикаменты, вывозивших под огнём противника раненых и больных, написано до обидного мало. Книга Героя Советского Союза Павла Михайловича Михайлова «10000 часов в воздухе» в известной степени восполняет этот пробел в нашей литературе о минувшей войне. Автор её — боевой лётчик, все военные годы не выпускавший из рук штурвала транспортного самолёта, — был желанным вестником Большой земли в партизанских отрядах, действовавших и в Пинских болотах, и в горах Югославии. Он скрывался в облаках от вражеских истребителей, ускользая от зенитного огня, ходил бреющим полётом над сушей и морем, во тьме ночной разыскивал партизанские костры и сажал самолёт на крошечных «пятачках». Обо всём этом он рассказывает просто, доходчиво и очень интересно. П. Михайлов повествует и о боевых эпизодах, участниками которых были его соратники — замечательные советские лётчики Таран, Шорников, Еромасов, Езерский, Павлов и другие. Это придает книге объёмность, расширяет рамки воспоминаний.

И в годы войны, и в мирные дни П. Михайлов — в авангарде советских гражданских пилотов. Он одним из первых лётчиков освоил полеты на новых турбореактивных самолётах, участвовал во многих дальних перелётах и в пределах страны и за её рубежи, в том числе и за океан. Обладая острым взглядом, большой наблюдательностью, автор даёт яркие зарисовки лётных будней и в воздухе, и на аэродромах городов, которые ему довелось посетить, рисует запоминающиеся портреты товарищей по авиационной профессии.

Листая страницы этой книги, читатель узнает, как «наживались» советскими пилотами миллионы километров воздушного пути (у самого Михайлова налёт приближается к 4 миллионам), как нелегко было проводить тысячи часов в воздухе. Читатель поймет, что путь авиатора — это не лёгкий «путь к славе», а дело, которое требует мужества, настойчивости и упорного труда. И думается, что этот правдивый рассказ о боевых и трудовых буднях советских лётчиков пробудит у кого-нибудь из юных читателей этой книги желание вступить в ряды покорителей воздушных и, может быть, межпланетных просторов.

Книга «10 000 часов в воздухе» — не роман и не повесть, а документальные записки о недавнем прошлом и настоящем. Это второе, исправленное и дополненное, издание популярной книги известного лётчика. Вероятно, её можно было бы и назвать иначе — ведь Михайлов провел в небе уже около 12 000 часов.

Со времени выхода в свет первого издания «10 000 часов в воздухе» прошло пять лет. Жизнь не стояла эти годы на месте, и П. Михайлов много летал, встречался с известными людьми, побывал в новых странах. Вырос за эти годы наш Аэрофлот, появились в советском небе новые гигантские воздушные корабли. Не рассказать обо всём этом было просто нельзя. И автор правильно сделал, что переработал свою книгу, кое-что сократил и многое добавил. Она стала более злободневной, познавательной, интересной.

Герой Советского Союза М. ВОДОПЬЯНОВ

К ШТУРВАЛУ САМОЛЁТА

Земляки встречаются в небе

… Этот телефонный звонок в полдень 12 апреля 1961 года меня не удивил. В то памятное в мировой истории утро, когда человек прорвался в космос, советские люди, гордые и счастливые тем, что первым космонавтом оказался их соотечественник, поздравляли друг друга, обнимались и целовались на улице, звонили друзьям.

— Поздравляю тебя с первым космическим полётом! — сказал в трубку товарищ.

— Спасибо! И тебя тоже!

— Но тебя вдвойне!

— Почему? — спросил я, не понимая, в чём дело.

— Потому, что майор Гагарин — твой земляк, он тоже смоленский, из Гжатска…

Газеты, радио, телевидение сообщали всё новые и новые подробности полёта и биографии космонавта, ставшего первым Героем Вселенной. И чем больше узнавали мы их, тем больше восхищались Гагариным, тем горячей становилось желание увидеть его, поговорить с ним.

«Хорошо бы встретиться с земляком, — думал я. — Но куда уж там, он так занят… Нас много, а он один…»

В канун первомайских праздников я собирался в очередной полёт в Прагу. Вечером жена рассказала, что слышала сообщение по радио о том, что Юрий Гагарин по приглашению чехословацкого правительства завтра летит в Прагу.

— Может быть, с тобой?

— При чём тут я? Мы будем выполнять обычный рейс по расписанию, а Гагарин, видимо, полетит специальным самолётом.

Хоть я и не надеялся на долгожданную, встречу, но всё-таки екнуло сердце: а вдруг!..

На аэродроме было заметно особое оживление. Около аэровокзала много корреспондентов. Среди собравшихся узнаю знакомого генерала, одного из первых Героев Советского Союза, Николая Петровича Каманина. Говорят, он руководит отрядом космонавтов.

Меня зовут как командира экипажа самолёта «ТУ-104» представиться Ю. А. Гагарину. Я жму ему руку и смотрю на его молодое, красивое, типично русское лицо, в котором отражаются одновременно железная воля и душевная мягкость, сила и одухотворенность, скромность и жизнерадостность. Таким я его и представлял — Гагарин оказался необычайно славным парнем.

Самолёт переполнен. С нами летят студенты из ОАР — довольно шумный народ, не менее экспансивные туристы из Южной Америки, итальянцы, французы, а также группа советских граждан, направлявшихся в Италию.

Все узнали, что их спутник — сегодня самый знаменитый человек на Земле. Ещё не успели мы полностью набрать заданную высоту, как чуть ли не все пассажиры бросились к носу самолёта, чтобы приветствовать Юрия Алексеевича, получить от него автограф, запечатлеть его на фотоплёнке.

Подумать только, как повезло пассажирам самолёта № 42389, рейса № 05, — встретиться с космонавтом, да ещё на высоте в девять тысяч метров!

Шум, гам, все сгрудились в первом салоне, где сидел космонавт. Может быть нарушена центровка самолёта. Пришлось, в целях безопасности, наводить порядок — настойчиво просить пассажиров занять свои места. Вот пробивается вперёд коренастый корреспондент чехословацкой газеты «Руде право». Он спешит сделать снимки: ведь рейс, соединяющий две столицы, — Москву и Прагу, длится немногим больше двух часов.

Надо что-то делать. Выход найден! Приглашаю Гагарина в пилотскую кабину и захлопываю дверь.

И здесь ему нет покоя. Молодой ещё лётчик Владимир Александрович Нефёдов не то в шутку, не то всерьёз спрашивает, как ему записаться в космонавты.

— Сколько вам лет?

— Тридцать два.

— Парень вы вроде крепкий, и ростом подходящий, не выше меня… Пишите заявление! — в тон ему отвечает Гагарин и фотографируется на память с будущим космонавтом.

Штурман допытывается, не нарушал ли воздушные пространства разных государств космический корабль «Восток», пересекая все земные границы мира.

— Думаю, что нет, — улыбается Гагарин. — Воздушное пространство по международным правилам считается до высоты полёта артиллерийского снаряда. Я летел раз в тридцать выше, чем идёт «ТУ-104», а во сколько раз выше снаряда — и сказать не могу. Мне довелось облететь земной шар без всяких разрешений и виз, но за границу по приглашению направляюсь впервые. И, представьте себе, волнуюсь даже больше, чем во время космического полёта.

Я заметил, каким взглядом поглядел Гагарин на приборную доску, и, как лётчик, сразу понял его. Каждому пилоту хочется поближе познакомиться с новой машиной.

Я предложил Гагарину правое кресло пилота. Пусть покрутит штурвал «ТУ-104», хотя бы на пять минут почувствует себя хозяином воздушного корабля, а не пассажиром.

По правилам мне этого делать не следовало. Но я подумал о том, что риска нет никакого: пилот за левым командирским штурвалом сидел, мог контролировать каждое движение, каждый поворот и если бы понадобилось, то в то же мгновение поправить его. Но этого делать не пришлось.

Гагарин внимательно следил за приборами, четко реагировал на их показания, строго вёл «ТУ-104» по курсу, на заданной высоте. Словом, чувствовалось, что сидит за штурвалом настоящий лётчик.

Вскоре ему пришлось освободить пилотское кресло.

— Вас вызывает пражское радио, — позвал Гагарина наш бортрадист.