Ярослав Шимов - Австро-Венгерская империя

• Название: Австро-Венгерская империя
• Автор: Ярослав Шимов
• Жанр: История

---

Поскольку в начале XVII в. регулярных армий почти не было (их элементы существовали только во Франции и Испании), во время войн резко возрастал спрос на услуги кондотьеров — самозваных полководцев, набиравших свои армии по большей части из всякого сброда, который, однако, сражался отчаянно, ибо война была его единственным ремеслом и способом поживиться, а то и разбогатеть. Этот же род «бизнеса» избрал и Валленштейн. Будучи человеком одаренным, он, однако, подошел к вопросам военного строительства творчески, создав систему, согласно которой войско должно было содержаться на средства занятых им областей. Возникла правильно организованная и строго соблюдаемая система реквизиций. Поскольку к середине 20-х гг. Валленштейн уже был одним из богатейших вельмож империи, герцогом Фридландским (император присвоил ему этот титул за услуги, оказанные Габсбургам во время войны в Богемии), ему не составило труда собрать и вооружить весьма боеспособную армию, которую он и предоставил в распоряжение императора — естественно, под собственным руководством.

Явление Валленштейна было для Фердинанда II сущим подарком судьбы. Вдобавок в течение нескольких месяцев умерли (не на поле битвы, а от болезней) лучшие протестантские полководцы — Мансфельд и Христиан Брауншвейгский. Валленштейн и Тилли двинулись на север Германии, разгромили вначале Христиана Датского, а затем — почти без потерь — его бранденбургского союзника. К концу 1628 г. протестантское сопротивление на севере было практически подавлено, с Данией заключен мир, Валленштейн присоединил к своим владениям герцогство Мекленбургское, а католическая партия вновь оказалась на вершине успеха.

И вновь ненадолго — причем в значительной степени по собственной вине. 6 марта 1629 г. Фердинанд II совершил свой самый опрометчивый поступок: он подписал реституционный эдикт, которым пересматривались основы Аугсбургского мира 1555 г. Согласно эдикту, протестанты были обязаны вернуть католической церкви почти все ее бывшие владения, оказавшиеся у них после Аугсбурга. Как отмечает немецкий историк Д. Альбрехт, «полномочия императора на единоличное издание такого акта без участия субъектов империи были весьма и весьма спорными. Реституционный эдикт не ставил Немецкий протестантизм под угрозу уничтожения, но многие Протестантские территории, и прежде всего Бранденбург, Саксония и Вюртемберг, должны были понести тяжелые экономические потери, и в реституционных областях была бы проведена контрреформация, что существенно изменило бы соотношение конфессиональных сил в империи. Кроме того, этот эдикт мог рассматриваться как посягательство на сословные вольности...» (Кайзеры, 161).

Имелись и другие причины, из-за которых Фердинанду II не удалось в тот момент восстановить единство империи. Первой была война с французами на севере Италии, в Мантуе, в которую Фердинанд попытался втянуть всю империю, но получил отпор со стороны курфюрстов: для них эта война была чужой, поскольку велась исключительно в интересах Габсбургов. Второй причиной оказался Валленштейн. Благодаря своим победам и территориальным приобретениям этот временщик вошел в такую силу, что внушал опасения даже курфюрстам, особенно Максимилиану Баварскому, которого он лишил роли лидера императорской партии.

О планах Валленштейна ходили противоречивые слухи. Одни намекали, что он хочет разогнать коллегию курфюрстов и провести централизацию Германии по испанскому или французскому образцу. (Валленштейн действительно пару раз высказывался в том смысле, что империи хватит одного императора — без всяких там чересчур самостоятельных князей.) Другие полагали, что он мечтает о чешской королевской короне — и эта версия жива до сих пор. Третьи подозревали, что честолюбивый герцог замахнулся на большее и хочет, оттеснив Фердинанда от власти, сам встать во главе империи. Есть, однако, весомые аргументы и в пользу того, что Валленштейн не стремился ни к чешской короне, ни к объединению Германии. Чего на самом деле добивался этот загадочный человек — навсегда останется тайной. Ясно лишь, что при сумасшедшем честолюбии Валленштейна достигнутого ему было мало, и, несмотря на слабое здоровье, он хотел остаться одним из влиятельнейших политиков империи и всей Европы.

Очередной рейхстаг, собравшийся в Регенсбурге летом 1630 г., решил одним махом избавиться от Валленштейна. Императора долго уговаривать не пришлось: он и сам ощущал угрозу, исходящую от герцога Фридландского. Тем не менее, отказавшись от его услуг, Фердинанд II ослабил собственные позиции: теперь у него не было достаточных сил и средств для того, чтобы противостоять влиянию курфюрстов и — в случае необходимости — самостоятельно бороться с новым протестантским мятежом. Что же до Валленштейна, то он перенес отставку с неожиданным спокойствием и даже смирением, как будто чувствовал, что в скором времени его услуги вновь понадобятся. Ведь в тот момент, когда в Регенсбурге решалась судьба герцога Фридландского, на острове Узедом у балтийского побережья Германии во главе небольшого, но блестяще организованного и обученного войска высадился самый грозный враг Габсбургов — шведский король Густав II Адольф.

4. Шведский период. Если применительно к Тридцатилетней войне и можно говорить о героях без кавычек и оговорок, то К их числу в первую очередь относится именно Густав Адольф. Во-первых, этот монарх сам — и в большинстве случаев весьма успешно — водил в бой свои войска, что в ту эпоху, в отличие от рыцарского средневековья, было скорее исключением, Чем правилом. Во-вторых, он был выдающимся политиком, четко осознавал интересы своей страны и сумел выбрать наиболее подходящий момент для того, чтобы утвердить свое влияние в центре Европы, сделав малонаселенную и небогатую Швецию одной из ведущих европейских держав. В-третьих, Густав II оказался не только выдающимся полководцем, но и военным реформатором; он одним из первых понял преимущества регулярной армии перед наемной и перестроил шведское войско на качественно иной основе. Со времен Густава Адольфа и вплоть до окончания Северной войны с Россией в 1721 г. шведская армия оставалась одной из самых сильных в мире.

В феврале 1631 г. протестантские князья, собравшись в Лейпциге, приняли решение не оказывать помощи императору, требовать у него отмены реституционного эдикта и начать добирать собственную армию. Фактически это означало союз со шведами. Активизировалась и Франция: по условиям договора, заключенного ею со Швецией, Густав Адольф мог рассчитывать на солидную финансовую помощь Парижа, не обещая Взамен практически ничего, кроме «восстановления угнетенных в их прежних правах», что наделе означало максимальное ослабление Габсбургов — а именно это и было целью политики Ришелье.

На этом этапе в Тридцатилетней войне приняла косвенное участие и Россия. Правительство царя Михаила Федоровича стремилось потеснить Польшу и, в частности, отвоевать у нее Смоленск (из-за которого Москва в 1632 г. начала с поляками непродолжительную и неудачную войну). Поскольку Швеция Тоже была противником Польши — как по политическим, так и по религиозным и династическим причинам, — московские власти стали оказывать шведам посильную помощь. Она заключалась главным образом в том, что Швеция получила право закупать в России зерно по ценам внутреннего рынка, вывозить его через Архангельск и продавать на амстердамской бирже по гораздо более высоким европейским ценам. Как подсчитал российский историк Б.Поршнев, прибыль, которую извлекали шведы из этих операций, была сопоставима с финансовой помощью, оказываемой им Францией. «Становится сразу понятным, — отмечает Поршнев, — почему именно в 1630 г. (когда начались поставки русского зерна. — Я.Ш.) Густав II Адольф решился начать войну с германским императором и почему опьяненный надеждами Оксеншерна (шведский канцлер, после гибели Густава Адольфа — регент при его дочери Христине. — Я.Ш.) полагал к началу 1631 г., что, если так пойдет дальше, Швецию ждут самые радужные перспективы» (Поршнев Б.Ф. Тридцатилетняя война и вступление в нее Швеции и Московского государства. М., 1976. С. 228).

1631-й стал годом решающих сражений между императорской армией и шведами. В мае Тилли взял приступом и опустошил Магдебург на востоке Германии. Грабеж и насилия, учиненные имперскими войсками, приняли такие масштабы, что многие жители города предпочли сами сжечь свои дома и погибнуть под развалинами. Тем временем Густав Адольф занял Бранденбург, а затем склонил нерешительного курфюрста Саксонского к союзу. Маневры обеих сторон завершились 17 сентября колоссальной по масштабам того времени битвой при Брайтенфельде под Лейпцигом, в которой шведский король наголову разбил Тилли. Политического, военного и стратегического преимущества католической партии