Вадим Крабов - Колдун. Из России с любовью.

• Название: Колдун. Из России с любовью.
• Автор: Вадим Крабов
• Жанр: Современная проза
• Год: 2015

Наш соотечественник попадает в магический мир. Только-только осваивает магию, по большой любви женится, воюет за новую Родину… и вдруг на тебе! Провидение забрасывает его назад, в Россию. Ох и повыл он, ох и погрыз земельку. Магии-то лишился, а привыкнуть к ней успел. Пристрастился, как кот к валерьянке, так и манит. Надо возвращаться, а как? В первый раз «попал» чисто случайно, а тут Провидение отвернулось. Приходится колдуну исключительно на свои силы рассчитывать. А на Земле, кстати, не так чтоб уж совсем магии нет. Есть чуток. Да и ушки его тамошних врагов-чернокнижников проклюнулись. И началось! Ни в сказке сказать, ни пером описать… жуть.

---

Соседние участки были безлюдными, да и было их всего три. Место было действительно удобным — почти в лесу, в стороне от глаз.

Заходя в калитку, я сразу наткнулся на затравленный взгляд бледного Вереса: "Или засаду устроить…", — с горечью понял я и во все стороны мгновенно раскинулась "сигналка". Синя сработала сама, без напоминания. Чувство опасности пока молчало.

Верес, выглядевший не краше, чем в мертвец в гробу, сидел на детских качелях. Увидев меня, чуточку оживился. На его физиономии нарисовалась досада, а губы беззвучно прошептали: "Беги…".

Сзади меня хлопнула дверь машины. Я не оглянулся. И так видел знакомую ауру "маленького" братка. Еще "сигналка" показывала ауры Толяна за углом веранды и Мокрого в туалете типа "сортир", дверь которого была приоткрыта. Расстояние до всех пять — десять метров и я у всех на прицеле. Заклинание не показывало оружие, но тут и гадать не нужно. Чувство опасности по-прежнему молчало.

Я заговорил первым, медленно приближаясь к Вересу:

— Что, Саша, сдал меня?

— Вы не понимаете, — вымученно произнес он. Его голос, шедший из пересохшего горла, хрипел.

— Ну почему же, отлично понимаю!

— Стой, где стоишь! — крикнул вышедший из-за стены Толян. — Или ты думаешь, что самый крутой? От пули убежишь? Ма-зи-ла, — процедил презрительно, каждый слог как бы сплевывая. Причем, догадаться, что последнее слово означает "художник", а не "плохой стрелок" было довольно сложно. Но я — умный, я — догадался.

Я остановился и медленно поднял руки. Но мысль все же закончил:

— Мафия. Ноги в цемент и все такое. Кино смотрел, Саша.

— Ты мне пошути еще! — взвизгнул Толик, — Бандерос! — это мелкому. А точно, похож! Только с короткой стрижкой. — Аккуратно обыщи его. Пушку отложи подальше, на предохранитель поставь, а то он, пидор, верткий! А ты даже не дыши, я быстро стреляю, поверь на слово. — Он все еще оставался взвинченным. Однако, почувствовав себя хозяином положения, постепенно обретал уверенность.

Толян стоял, расставив ноги. Глаза, мутные, лихорадочно блестящие, были прищурены. Правая рука в гипсе висела на перевязи, в левой, согнутой и прижатой локтем к туловищу — пистолет неизвестной мне марки. Дуло смотрит мне в грудь. Классическая поза стрельбы "от бедра", с пяти метров и слепой не промажет. Сзади щелкнул предохранитель, Бандерос сделал первый медленный шаг.

— Клешня не болит? — посочувствовал я Толяну, старясь говорить не очень глумливо. Пусть обозлится, но не до пальбы.

— У-у, падла! — прошипел он. Лицо перекосило, ствол дрогнул, меняя направление от центра моей груди к… стало неважным куда:

"А он точно псих", — заключил я, входя в ускорение. В нормальное, усиленное магией.

Шаг влево и прыжок вперед сквозь привычно плотный воздух. Своей правой рукой отвожу пистолет вниз, а локтем левой бью снизу под челюсть. Голова Толяна дергается назад, тело расслабляется. Вспышка из ствола, затвор отходит назад, отдача дергает руку. Звуки, как это всегда бывает в состоянии "ускорения", не слышны. Пуля летит быстро, но я её замечаю, вспарывает землю. Я увидел пулю! Боковым зрением отмечаю другую, пролетевшую из туалета точно в то место, где я стоял мгновенье назад. Сразу вторая, ближе ко мне, третья… в Вереса! Он колыхается всем телом и начинает медленно сползать с качелей. Следующая пуля летит в меня!

"Автомат?!" — догадываюсь я, падая, но полностью уйти с траектории не успеваю: пуля все же задевает "щит жизни", рикошетит и впивается в почти упавшее тело Толяна, точно в голову. В туалет летит "ловчая сеть" — оглушающее плетение, — и я чувствую, как пустеет аура. В два прыжка подлетаю к Бандеросу, который только — только сообразил, что происходят какие-то "непонятки": шагнул назад, развернулся и нагнулся за пистолетом. Пинаю его, метя кроссовкой в челюсть, но… попадаю в горло, ломая гортань и все, что там есть. Не жилец. В груди как будто когтем скребанули, душу царапая: не хотел убивать, видит бог! Тело отвыкло от причуд "нормальной" скорости, где надо внимательней следить за инерцией, ошиблось… Звуки хлопнули по ушам — я вышел из "ускорения".

Хрипит и булькает кровью Верес, сучит ногами и ногтями царапает землю Бандерос. Его лицо наливается красно-синим, глаза выпучены. Спасти и того и другого возможно, но маны мало, надо выбирать кого-то одного.

"Боливар, к сожаленью, не вынесет двоих… — тоскливо думаю я и шагаю к Вересу, почти не задумываясь. — Почему же моя аура, черт побери, так быстро опустела? Не должно так быть всего лишь с одной "ловчей сети"…", — недоумеваю я, по пути к Александру. Этот факт расстраивает меня едва ли не больше, чем невозможность создать два сильных исцеляющих плетения.

— Глаза разуй, — в голове раздался голос Сини. — Ручками посмотри! У тебя маны Жизни еще выше крыши. Хотя согласна, расход непропорциональный, надо изучить это явление внимательней. А зачем "ловчую сеть" третьего уровня вызвал? Там и первого за глаза бы хватило. Но это полностью лишний расход не объясняет… Не мечись! На обоих Силы все равно не хватит.

— Помолчи, знаю. — Прервал я её рассуждения и потратился на "реанимацию" и мощное "исцеление" для Вереса. Теперь аура на самом деле опустела практически полностью.

Надо же! В Эгноре, помню, одного парня: простолюдина, жителя моего баронства, за измену приказал повесить на площади, а Вереса лечу. Конечно, тот предал осознанно, к тому же шла война, а здесь… не знаю. Интересно, а сам бы я заложил малознакомого человека, которому в верности не клялся, если бы мне пистолет к виску приставили? Бр-р! И думать не хочу! Друзей и родных бы точно не предал, а остальных… скорей всего нет, но боюсь зарекаться. Избави нас боже от таких ситуаций!.. А ведь я полагал, что окончательно очерствел на той войне с чернокнижниками, а смотри-ка, о Бандеросе, о насильнике, кстати, сожалею… Мутит, будто мочи кошачьей напился. Противно. Словно впервые человека жизни лишил… Здесь, на Земле, вообще как-то странно себя ощущаю: как нашкодивший хулиган перед учительницей. Самого себя стыжусь! Нельзя так. И Бандерос, и Толян, мафиози недоделанные, свою судьбу заслужили…

Кое-что вспомнив, я отвлекся от переживаний и внимательно вгляделся в ауру Толяна. Пока живая. Начинает тускнеть и медленно гаснет. "Душа" не отлетела. Земля ему пухом. Перевел взгляд на Бандероса. Повезло, момент смерти уловить успел. Отделения от тела бледно-сероватой субстанции тоже не заметил. Полегчало: "души", конечно, ушли, но я их не увидел! Эти подонки, слава богу, никому себя не посвящали; суть свою не продали.

"Что ж, как говорится, Бог им судья. Мне, кстати, тоже. Творец, в смысле, загадочный ты наш, неведомо где зарытый… А тот грабитель-скинхед, значит, действительно сатанистом оказался, теперь уже вне всяких сомнений… А был бы другой, неизвестно как бы все повернулось. Эх, "провидение"! И к горю ты, и к счастью… Все! Разгребусь здесь и сразу домой, немедля!", — так, рассуждая о вещах отвлеченных, я аккуратно обшаривал карманы пострадавших, ища предметы, которые могут вывести на меня. "Сигналка", как сказали бы вышеназванные "пострадавшие", "стояла на шухере".

Сотовый Вереса оказался у Толяна. Я удалил себя из книжки, стер исходящий ко мне и входящий от меня вызова. Протер от отпечатков, вложил трубу в его руку и сунул ему же в карман. Занялся Мокрым.

Он всей задницей провалился в очко и продолжал держать в руках укороченный "калаш" с откинутым прикладом (такие еще в милиции используют, маркой никогда не интересовался). Прицельно бил, гад. Далеко Мокрого не поволок, прислонил на улице к двери туалета. Воняло терпимо.

— Фиона, ты, случайно, не научилась память читать, как Лиона умела.

— Во-первых, не сама Лиона, а Богиня с неизвестным именем, которая решила спрятаться в её душе, да в плен попала. Во время вашей общей схватки с Вартарааром, как ты уже знаешь, Богиня освободилась, забрав с собой и нашу графиню. Человеческая душа — потемки, даже для богов, возможно всякое. Во-вторых, я-то научилась снимать недавние воспоминания, но опять-таки через интерфейс — тебя. Слияния случиться не должно, но боюсь рисковать.

— Ты мне зубы не заговаривай, сможешь посмотреть его недавнюю память?

— Да. Но ты можешь сойти с ума. А можешь и не сойти. Рискнем? — усмехнулась стихия.

— Ну, уж нет! — я содрогнулся, — Ладно, так допрошу, по старинке. Синя, приводи его в чувство.

— Не торопись, торопыга, — снова усмехнулась Фиона, — помнишь, как Лиона внушением работала? Я также умею. Устраивает? — она говорила быстро, но и такая скорость всем "девочкам" давалось тяжело: им приходилось сильно замедляться для общения со мной вне астрала.

— Спрашиваешь! Буди, Синя. — Меня это более чем устраивало!

Мокрого окутала синяя сеть и как только он очнулся, глаза обрели осмысленность, к нему протянулась тонкая фиолетовая нить. Взгляд мгновенно стал преданным.