Анна Оранская - Сладкая жизнь

• Название: Сладкая жизнь
• Автор: Анна Оранская
• Издательство: ООО “Фирма “Издательство ACT”
• Жанр: Детектив
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-01891-2

Она живет двойной жизнью. В первой она — верная жена и счастливая мать. Во второй — любовница крупного бандита. В первой жизни — семейный уют. Во второй — блеск и роскошь, перестрелки и разборки. Рано или поздно ей придется выбирать. Выбирать без права на ошибку. За сладкую жизнь платят дорого…

---

Розы, фантастически красивые, ослепительно красные, даже в тускло освещенной комнате подсвечивали темноту за окном, делая ее насыщеннее и ярче. Странный тип — но за сегодняшний день следовало сказать ему спасибо. Впрочем, они квиты — она помогла ему тогда, пусть и не совсем по своей воле, а он своим букетом подарил ей сегодня такое настроение, тоже совершенно случайно, не догадываясь, какие эмоции преподносит ей в хрустящей фольге, не представляя, что весь день благодаря этим цветам она будет чувствовать себя молодой и беззаботной. Совсем другой.

Фужер опустел, и она подлила себе еще, ощущая себя очень комфортно в призрачно-слабом, невесомо-легком опьянении, готовом уйти, как только ее внутренняя расслабленность перейдет в собранность. Придвинулась вплотную к низкому подоконнику, глядя в холодную черноту, лопнувшую посередине, разрезанную пополам белеющей деревяшкой рамы, плещущую за стеклом, как густая тяжелая вода. Глядя на блестящую белую дорожку, на сумрачные тени деревьев, сугробы у подъезда, подпирающие их старенькую «шестерку», на фонарь, куском масла желто висящий над улочкой, — и снова возвращаясь в тот Новый год пяти- или шестилетней давности. А потом решительно встала и через полчаса, убрав все со стола и приняв душ, снимала халат, ложась рядом с то ли спящим, то ли дремлющим еще мужем — и после некоторого выжидания погладив его по груди. Сначала почти неощутимо, потом конкретнее.

— Ты что, мать?

Она прижалась к нему вместо ответа, не обращая внимания ни на вопрос, ни на то, что он продолжал лежать без движения. Подумала вдруг, что, наверное, надо было снять и ночную рубашку, когда ложилась, так бы он сразу все понял, — и, поспешно встав, исправила оплошность, радуясь, что в спальне темно, при свете она бы постеснялась раздеваться. И легла обратно, прижавшись еще теснее, гладя густые короткие волосы, прижавшись губами к груди.

Сергей раздраженно заворочался, приподнялся на локте.

— Ну что, Ал?

Она несмело провела пальцами по его животу вместо ответа, вдоль резинки трусов, и он, вздохнув тяжело и грустно, отвернулся, запуская руку под матрас, туда, где лежали презервативы.

— Нет, что-то с тобой сегодня точно не так…

Она лежала на спине, выжидая, прислушиваясь к недовольным шорохам, скринам и покашливаниям, не придавая значения окраске звуков. Потом пришли его руки, ласкающие полусонно и нестарательно, а затем он навалился на нее всем нелегким своим телом, проник внутрь, задвигался медленно, а затем все поспешнее, дыша тяжело и горячо. Она чуть постанывала в такт, уверенная с давних времен, что именно так должна вести себя женщина в постели — так, как делала в тот канувший в Лету Новый год, в который перенеслась сейчас. И тихо вскрикнула, когда он засуетился и тут же обмяк, — ей казалось, что ему нравится, когда она так делает.

— Я сама, — вскинулась предупредительно, беря у него из руки использованный презерватив. — Лежи, я сама.

Кое-как накинула халат, помогая себе одной рукой, — ходить голой по квартире даже ночью, даже когда все спят, она позволить себе не могла. Да и не дай Бог Светка проснется — в туалет захочет или попить — и столкнется с матерью в таком вот виде. Тщательно промыла слабо заполненный кусочек резины, прошла на кухню и после некоторых усилий засунула его на самое дно мусорного ведра. А когда вернулась, Сергей уже спал.

«А эти все про любовников, — подумала, вспоминая девчонок с кафедры и сегодняшний разговор за отмечанием Рождества. — Ну и кому они нужны? Может, тем, у кого мужа нет или у кого с мужем отношения не очень? Вот им — да…»

Было радостно и спокойно от мысли, что ей не нужны никакие мужчины, что она любит мужа, а муж любит ее, и живут они полноценной жизнью. И поставить эту жизнь под угрозу ради ненужных и стопроцентно неприятных ласк какого-то другого, чужого совсем мужчины — непозволительная глупость. На которую лично она не способна…

— …А он спит, Андрей Юрьевич. Я минут сорок назад зашла, а он спит…

Наташка смущенно улыбнулась, словно чувствовала себя виноватой в том, что Андрей, вернувшись, застал приятеля спящим. Молодец девка, помнит, кто бабки платит, и отрабатывает на совесть.

— Да, Андрей Юрьевич. Врач сегодня днем приезжал — Владимир Иванович, который каждый день приезжает, — жалел, что вас не застал.

Он посмотрел на нее вопросительно — вроде договорились с близким, который врача дал и Наташку, что рассчитаются потом, когда Кореец оклемается. Так чего ему надо-то, эскулапу херову, — ведь точно бабок хотел.

— Владимир Иванович говорит, что еще один специалист понадобится. Я всего не поняла — в общем, у Геннадия Николаевича приступы сильные головной боли, спазмы в мозгу, все из-за этого ранения. Мало того что спайки образовались, так еще и это. Владимир Иванович говорит, что опасно, мало ли что, и завтра с другим специалистом приедет. Ян Львович в курсе, но вы позвоните ему на всякий случай…

— И что, серьезно все? — переспросил недоверчиво. Кореец вроде на поправку шел уверенно, говорил, что все о'кей, и тут на тебе.

— Владимир Иванович говорит, что очень серьезно. Кучу препаратов принимать надо, и специалист нужен. Он сам не знал, в чем дело, — Геннадий Николаевич молчит же все время, его послушать, так давно все в порядке, а сегодня при враче чуть сознание не потерял. Врач сказал, что двигаться пора начинать, важно это, — так мы Геннадию Николаевичу подняться помогли, чтобы он сделал шагов пять, и еле удержали, когда он падать начал. Я так перепугалась, думала, что…

Андрей покачал головой задумчиво. Вполне в духе Корейца — он даже врачу не может сказать, что ему хреново. Ну натуральный азиат — хитрый, скрытный, весь в себе. В падлу ему, чтобы кто-то знал, как он себя чувствует. Надо будет напихать ему, чтоб не понтовался, — а то сам пихать мастак, а тут…

Хреново все это было — думал, что Кореец через пару недель на ноги встанет. По крайней мере Ян, тот близкий, у которого клиника своя, сказал, что так и будет, если без осложнений. Проблем херова туча, решать чего-то надо с Трубой и вообще, а Кореец твердит, чтобы без него и шагу не делали. Начнем, мол, как только поднимусь. А теперь, похоже, затягивается все, А затягивать стремно, вычислить могут запросто — знают ведь, что не добили Генку, значит, ищут. Ну, сюда-то, может, и не сунутся — посмотрят, увидят, сколько тут народу, поймут что со стволами. А получится у них телефон слушать, ну, может, вычислить номер как-то, — так и это херня, у всех мобильные, а по этому, кроме Наташки и врача, никто и не говорит. Но вот засаду устроить — это запросто. Им, конечно, Кореец нужен, но могут до кучи попробовать и его завалить. Да и пусть пробуют — им дороже встанет.

— Ну дела, — протянул расслабленно, совсем другим уже тоном. — А я-то думал американцу нашему праздник устроить. У них же Рождество сегодня отмечают — знаешь, оно для них важнее, чем Новый год. А теперь, выходит, ему и выпить-то нельзя?

— Наверное, нет… — Наташка смутилась снова, и он в который раз подумал, что, может, медсестра она и ничего, в том плане, что умеет судно подложить, давление померить и все такое, но врач из нее никогда не выйдет, не знает ни хера. — Вы позвоните Яну Львовичу, он все равно просил, заодно и проконсультирует насчет спиртного…

Он кивнул, набирая номер Яна. Дал отбой, услышав, что абонент не отвечает или временно недоступен. Поглядел на Наташку, топтавшуюся перед ним, — пухлую, грудастую, круглозадую, румяную, с примитивными завитушками на голове. Вот лафа ей — живет тут за городом, бабки хорошие получает, куча мужиков вокруг. Он, правда, пацанам сказал в самом начале, чтобы не лезли. Сама даст — дело другое, а так чтоб ни-ни. Не то пацаны звереют тут, наверное, без баб — разведут ее на групповуху, а у нее другие обязанности.

Надо им, кстати, Новый год тут организовать нормальный — места много, развлечься можно. Пусть сами кинут, кому дежурить, — десять человек всегда в доме, не считая тех пятерых пацанов, что с ним ездят. Вот пусть пятеро охраняют, а остальные отдыхают. Не, точно, надо будет жратвы хорошей заказать и выпивки — шашлык, может, какой-нибудь соорудить, мангал-то есть. Точно — за день послать пацанов на рынок, пусть мяса купят килограммов пятьдесят, замаринуют, а тридцать первого пусть за зеленью сгоняют и пивом — чтоб не напиваться, но чтоб всем по кайфу. И пусть нескольких телок снимут на братву, развлекутся. А то озвереют ведь вконец.

— Ну ладно. Ты меня позови, когда он проснется…

«Может, сейчас нюхнуть?» — подумал, поднявшись наверх, в свою комнату, и рука уже потянулась к внутреннему карману, к сразу почувствовавшемуся пакетику, до этого невесомому, а тут вмиг потяжелевшему. Нет, стремно — Кореец проснется вот-вот. И так озлобится, что уехал утром, пока он спал, и так будет пихать, говорить, что просил не сматывать никуда. Стремно — а если еще увидит, что Андрей под коксом, весь кайф обломает в натуре.