Федор Тютерев - Необыкновенные приключения юных кубанцев

• Название: Необыкновенные приключения юных кубанцев
• Автор: Федор Тютерев
• Жанр: История

---

А петух все еще почему-то не убегал. Недовольно бормоча, издали с опаской поглядывал на незнакомца, забравшего его подругу. Не желая вспугнуть, последний стал целиться издали, но тщательно: опустившись на колено и положив пистолет на запястье левой руки. Переливавшаяся всеми цветами радуги цель не стояла на месте, и стрелок долго не мог поймать ее на мушку. Наконец нажал на спуск, щелкнуло, но выстрела не последовало. Петух, тем не менее, подпрыгнул, сердито кудкудахнул, но... опять-таки не убежал. Немец извлек пустую обойму, затолкнул запасную. И тут случилось совсем уж непонятное: не успел изготовиться снова, как жертва, безо всякого повода высоко подпрыгнув, с кудахтаньем скрылась в акациях... Озадаченный, тот пошел следом и неожиданно заметил притаившегося в терновничке Андрея.

- О-о!.. - протянул удивленно, изогнув белесые брови. - Ком гэр!

Он что-то еще лопотал по-своему - Андрей, разумеется, не понял; зато жест пистолетом был красноречив и означал: подь-ка сюда! Такой поворот дела предусмотрен не был и застал явно врасплох. В растерянности малец даже забыл про прящ в руке. Лишь выбравшись на карачках наружу и поднимаясь с колен, спаситель петуха спешно отвел руку назад и взмахом кисти отшвырнул улику к кусту.

Не испытывая особой тревоги, прикидывал, что же предпринять? Первая мысль была - метнуться в акации, проскочить в подсолнухи, попробуй догони! Но ведь у него наготове пистолет... Уж на этот раз он не промахнется, пристрелит - и глазом не моргнет. Прикинуться чокнутым, будь что будет? Сделал три нерешительных шага навстечу, настороженно глядя в водянисто-голубые вражьи глаза. Собирался уже изобразить придурковато-покорную мину на лице, как вдруг высокомерно-презрительная физиономия гитлеровца исказилась злобной гримасой: это фашист заметил повисшую на кустарнике рогатку с резинками и кожаткой и наверняка догадался о причине неудавшейся охоты на почти ручного петуха. Словно взбесившись, зверем сорвался с места, сгреб всей пятерней правое ухо подростка и с таким остервенением крутанул, что брызнула кровь.

Стиснув зубы от боли, Андрей обеими руками вцепился в кулак, нащупал мизинец, отогнул и с силой дернул вбок. Тот отпустил ухо, но замахнулся рукояткой пистолета. От удара спасла выработанная боксом реакция: вовремя отшатнулся, и удар пришелся вскользь. Чтобы избежать следующего, отпрыгнул в сторону, но, споткнувшись (схватка случилась на грядке с окученной картошкой), растянулся в полутора-двух метрах. У Андрея екнуло серце, когда фашист взвел пистолет и нацелил дуло промеж глаз...

В этот критический момент на его руке, пронзительно взвизгнув, повисла Марта. Выстрел прогремел, но пуля ушла в землю рядом. Белая от ужаса, вся в слезах, девчонка лепетала что-то по-немецки, кошкой вцепившись в рукав кителя. В следующее мгновение подоспела мать, ухватилась за левую руку - и тоже стала умолять пощадить "киндер".

Нетрудно представить, чем все бы кончилось, не подоспей солдат с каким-то срочным сообщением. О важности его свидетельствовали возбужденный вид последнего и то, что начальник, выслушивая (Андрей с Мартой, прикрываемые матерью, тем временем пятились к хате), сунул пистолет в кобуру и заспешил к танкеткам в акации.

Во дворе, приставив лестницу к лазу на чердак, мать приказала: - Быстро наверх! И сидеть тихо, пока не позову.

Когда за ребятами захлопнулась дверца, она унесла лестницу за сарай и сунула в густой малинник.

В прохладном сумраке (камышовая, под корешок, кровля не прогревалась даже в августе) спасенные, пригнувшись и держась за руку, пробрались к чердачному окошку в одно стекло и затаились прислушиваясь.

- У те... тебя шея в крови, - часто дыша, шепотем сказала Марта. - И ру... рубашка... все плечо. Ты ранен?

- Вроде нет... Из уха, наверно: чуть, гад, не открутил совсем.

- Повернись к свету. Красное, как помидор... Больно?

Носовым платком осторожно промокнула надорванную мочку, принялась удалять кляксы с шеи.

- Печет немного... Ты не разобрала, о чем докладывал этот прибежавший фриц? Я уловил слово "комиссарен".

- Он сказал, что по шоссе скачет на лошади красный комиссар. И что он уже близко.

- И ты молчала! - Андрей встал на колени и, протерев стекло, припал к окошку.

- Я же еще не кончила же!.. - упрекнула она, тоже подхватясь. - Надо убрать, пока не засохла. - Продолжила с помощью слюны и платка убирать с шеи кровь, - Говори, что видишь.

- По гравийке со стороны Ивановки на лошади действительно скачет какой-то военный. Уже приближается к мосту... это метров четыреста отсюда. Хорошо видны портупея поверх гимнастерки... на ремне кобура, а на груди, кажись, футляр от бинокля. Фуражка, как и гимнастерка, командирские. Похоже, и в самом деле комиссар или командир.

- Все, Андрюша... весь платок в крови.

- Спасибо. - Он подвинулся, дав и ей место у окошка. - Галопом скачет... Неужли не знает, что тут уже кругом враг?

Словно в подтверждение сказанному, заработал мотор танкетки - она, видимо, развернулась на месте, и в следующий момент резко застучал пулемет. Тотчас же, вскинувшись на задние ноги, рухнула лошадь; всадник, успев соскочить, кинулся в сторону подсолнухов. Тут последовала еще очередь, продолжительнее первой, и комиссар (назовем и мы его так), словно споткнувшись, упал...

Фыркая, танкетка напрямик, подминая подсолнухи, устремилась к мосту небольшому, деревянному, служившему для пропуска весенних вод. С броневика спрыгнул старшой, крадучись приблизился к раненому (тот оказался в стороне от места падения). Через некоторое время оттуда до окошка донесся слабый хлопок выстрела. После чего танкетка тем же следом вернулась обратно.

- И чего его занесло сюда, этого комиссара? . . - вздохнув, нарушила тягостное молчание Марта. - Чтобы так вот умереть...

- Кто-кто, а он-то должен бы знать, что враг уже здесь, - заметил Андрей.

Отошли и сели в метре от окна. Разыгравшаяся трагедия потеснила собственные тревоги, и даже частая стрельба, раздававшаяся по всему хутору, не вызывала особой озабоченности: тоже, видать, на "дичь" охотятся. Когда глаза снова привыкли к сумраку, заметили кучу старого барахла. Марта взяла из нее свернутую в рулон половую дорожку домотканной работы, раскатала, предложила садиться.

- Мне бы прилечь. Что-то плечо ноет, этот черт задел-таки рукояткой пистолета.

- Ложись. - Она раскатала рядом вторую, еще одну положила заместо подушки под головы, примостилась рядом. Опершись на локоть, задумчиво смотрела на товарища. Андрей взял ее ладошку, положил себе на грудь, крепко пожал.

- Я теперь по гроб жизни твой должник, - признался, глядя в глаза своей спасительницы. Не подоспей ты, мне бы точно хана... Расскажи, как это у тебя вышло.

Она высвободила руку, легла навзничь. - Когда послышалась стрельба, а потом затарахтели эти мотоциклы, мама сразу сунула в закуток под припечком приготовленное для дяди Саши, - начала она неторопливо. - А мне велела залезть под топчан. Хотела выйти на стук, но дедушка придержал, вышел сам. Потом он вернулся и сказал, что немцы ушли к колодцу умываться, а маме приказано приготовить им горячий завтрак. Подали мне старое ватное одеяло, велели не вылезать и вышли. Постелила, лежу. Слышу - выстрел, затем еще. Почему-то стало страшно за тебя; я оставила убежище и подошла к окну на огород. Вижу, ты вылез из кустов, а он кинулся к тебе с наганом... Не помню, как я распахнула окно, как выпрыгнула, как вцепилась ему в руку... закончила она свой рассказ.

- Да-а... Еще секунда - и не успела бы. Никогда не подумал бы, что ты такая храбрая и отчаянная! Он ведь мог прикокнуть и тебя.

- Не знаю, как получилосъ, ведь я, вообще-то, трусиха. Но о себе даже не подумала. Конечно, если б не мама, он отшвырнул бы меня, как котенка. И не случись этот несчастный комиссар.

- Да, конешно, - согласился спасенный. Помолчав, добавил, с оттенком неприязни: - Я знаешь, что сичас подумал? Вдруг он предатель и спешил сдаться им в плен. Ну не может быть, чтоб командир - и не знал обстановки!

- Даже если и так, - согласилась она. - Но ты обязан ему жизнью и не должен говорить о нем с презрением. Кто б он ни был, мне его жалко.

- Ну, нет... ежли он изменник Родины, то туда ему и дорога!

- Как ты можешь такое говорить! - искренне упрекнула она. - А еще говоришь - тоже верующий...

- На изменников и предателей милосердие не распространяется, им не может быть прощения!

Последовала долгая пауза. Ее прервала Марта вопросом: - Как получилось, что ты - никак не ожидала! - не сумел спрятаться понадежней? И чем надосадил ему, что он так взбеленился?

- Случайно получилось... А взбеленился потому, что я помешал ему застрелить петуха.

- Помешал? Как это?

- Пужнул из пряща, он и удрал в акации.

- И ты рисковал из-за какого-то петуха? - не одобрила она поступка.

- Не какого-то. А красивого и умного. Навроде тебя.

- Нашел время для комплиментов! - не приняла она шутки.