Андрей Марченко - Милитариум. Мир на грани (сборник)

• Название: Милитариум. Мир на грани (сборник)
• Автор: Андрей Марченко
• Издательство: Литагент «Снежный Ком»9ebea33f-2a93-102a-9ac3-800cba805322
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-904919-98-6

Рождение нового мира всегда начинается с разгрома прежнего. Век назад Европа стояла на грани войны, и хватило нескольких выстрелов, чтобы черта была пройдена. Невиданное оружие и средства массового запугивания положили конец рыцарству и империям. Бесчисленные армии сражались за Париж и Иерусалим. Одним из последних сражений стала Армагеддонская битва, развернувшаяся в окрестностях горы Мегиддо,  – именно там, где, согласно Библии, надлежит произойти битве конца времен.

В антологии представлено множество вариантов того, какой могла быть и какой была тогдашняя реальность под тонкой коркой повседневности.

---

Милитариум. Мир на грани (сборник)

© «Снежный Ком» 2014

* * *

Огонь бытия

Алекс Громов, Ольга Шатохина Плечом к плечу Повесть

Всё, кроме четырех судеб, взято из нашей реальности

…За свет, за мир мы боремся,
Они – за «Царство тьмы».

Вставай, страна огромная!
Вставай на смертный бой.
С германской силой темною,
С тевтонскою ордой!

Гнилой германской нечисти
Загоним пулю в лоб.
Отребью человечества
Сколотим крепкий гроб!

Апокрифическая версия песни «Священная война».По некоторым данным, этот текст был написан в 1916 г. учителем словесности из Рыбинска Александром Адольфовичем Боде

Окружающий мир медленно, но неизбежно двигался к своему совершенству, радуя предстоящих потомков как цифрами промышленного роста, так и изобилием товаров и фотогеничностью владык обитателей Российской, Британской и Германской империй. Тех самых властителей – родственников друг другу, наслушавшихся не тех советчиков или просто боявшихся прослыть слабаками, а может, уверенных в том, что на коммунальной мировой кухне не обойтись без небольшого скандала, чьи итоги будут очевидны, пока еще не опадут свежие листья с деревьев…

Еще на складах громоздились только что изготовленные пушки, спешно строились дредноуты, изобретатели обивали пороги военных министерств, предлагая к производству чудо-огнеметы, супермины и баллоны с ядовитейшими газами, а безымянные герои сурового Грядущего уже значились в мобилизационных списках…

Слепок времени № 1. Санкт-петербургская жизнь до августа 1914 года

21 февраля 1914 года на заседании Госсовета был рассмотрен новый законопроект по борьбе с пьянством, согласно которому за подпольную торговлю алкоголем, нарушающую государственную монополию, полагалось шестнадцать месяцев тюрьмы. Кроме того, предусматривались и штрафы в размере от десяти до пятидесяти рублей за «неохранение пьяного», поскольку, как говорилось в тексте, «кто споил пьяного, тот пусть и охраняет».

27 февраля, на второй день работы съезда русской группы Международного союза криминалистов обсуждалась проблема хулиганства. Выступивший приват-доцент Павел Исаакович Люблинский заявил, что слово «хулиган» – американское, название дикого племени в Северной Америке, с которым боролись англичане. Затем на съезде начались обсуждения, как же бороться с этим явлением – действовать убеждением или усилить репрессии? В ходе дискуссий пришли к выводу, что «хулиганы – моральные нигилисты». Заодно и выяснили, что хулиганов больше всего в Москве, и немало – в Санкт-Петербурге.

5 марта состоялась встреча министра иностранных дел России С. Д. Сазонова с послом Германии Ф. Пурталесом, во время которой от него было потребовано объяснений по поводу публикации три дня назад в германской проправительственной газете «Кёлнише цайтунг» статьи «Россия и Германия». В ней говорилось о возможной угрозе российского нападения в 1917 году: «Политическая оценка Россией своей военной мощи будет иной через три или четыре года. Восстановление ее финансов, увеличение кредита со стороны Франции, которая всегда готова предоставить деньги на антинемецкие военные цели, поставили Россию на путь, конца которого она достигнет осенью 1917 года».

В конце марта коммерческий суд столицы объявил несостоятельным должником Федора Григорьевича Круглова, владельца колбасной мастерской, добавлявшего в колбасу краску для придания ей более привлекательного цвета.

9 апреля в Институте путей сообщения прошел товарищеский суд над двумя студентами, написавшими в блокнот товарища несколько непристойных выражений. Сквернословам объявлен выговор.

На следующий день петербургская охранка отправила в Департамент полиции донесение, посвященное «оккультическим бдениям в доме Константина Арсеньева», происходившим в Царском Селе на Московской улице в доме Сутугина. Константину Константиновичу Арсеньеву, академику, редактору журнала «Вестник Европы», отставному статскому советнику, было семьдесят три года. На беседы «мистического характера» у него ежедневно собиралось до тридцати человек, в том числе графиня Софья Сергеевна Игнатова, княгиня Вера Федоровна Гагарина…

16 апреля в газете «Петербургский листок» была опубликована статья «Торговля живым товаром в Петербурге». В ней говорилось, что З. Алексеева и М. Качалова, занимающиеся совращением несовершеннолетних, на улицах подходили к ученицам мастерских, угощали конфетами и призывали бросить ученье и начать веселую жизнь.

28 июня на поле «Невского общества подвижных игр», располагавшемся на Малой Болотной, петербургская британская колония устроила спортивный праздник для моряков английской эскадры, прибывшей в Санкт-Петербург с дружеским визитом. В программе были бег на сто метров, бег парами со связанными ногами, бег в мешках и прочая экзотика – на потеху публике. Российским морякам из Второго Балтийского экипажа, приглашенным в качестве почетных гостей, предложили поучаствовать в перетягивании каната. Отечественные матросы не подкачали и дважды перетянули команду крейсера «Королева Мэри». В качестве призов победители соревнований получили серебряные портсигары и подсвечники, а также деревянные шкатулки в традиционном русском стиле.

Милая Франция. Клермон-Ферран

Ферма «Серебряная Терраса», расположенная неподалеку от столицы департамента Овернь, на склоне древнего вулкана, славилась живописностью и отменными сырами канталь, салер и фурм-д’амбер. И не только ими – путешественники иной раз делали изрядный крюк, чтобы отведать фаршированный рубец, ветчину с бобами и, конечно, печеный картофель алиго, запивая всё это стаканчиком доброго вина. А чего стоит касуле с белой фасолью, гусятиной и душистыми травами из большого котла, что день и ночь мерно побулькивает на очаге!

Кухней и харчевней ведала хозяйка, мадам Лугару с дочерями и невесткой, женой старшего сына. Мужчины семейства трудились на винограднике, на полях, на скотном дворе. Кстати, хозяйственные постройки, равно как и главный дом, были добротные, старинные, помнившие не то что императора Наполеона, но и Людовика XV. Дата постройки – 1765 – была выбита над воротами, и, узрев ее, почти каждый гость вспоминал об экспедиции королевских охотников во главе с лейтенантом де Ботерном против легендарного зверя-людоеда, бесчинствовавшего в этих краях. И потому не отказывал себе в удовольствии спросить:

– А сейчас тут волки на людей нападают?

– Когда как, – уклончиво отвечали хозяева фермы.

– И вам не страшно?

– Да чего нам бояться, с нашей-то фамилией! Любой оборотень за своих примет![1]

Примерно так и отвечал средний сын фермера Арман-Эжен парижскому промышленнику, путешествовавшему по Оверни и Лангедоку с чадами и домочадцами аж на трех автомобилях. Причиной, побудившей их завернуть на «Серебряную Террасу», была не только слава о кулинарном мастерстве мадам Лугару, но и необходимость починить разболтавшиеся за время пути машины.

Парижане проследовали в обеденный зал, который хоть и сохранял атрибуты старинной харчевни – тяжелую мебель, гравюры «под старину» и расписные тарелки на стенах, – но был уже перестроен так, чтобы гости не страдали от тесноты и могли наслаждаться видами окрестностей за панорамными окнами. Арман, исполнявший на ферме обязанности механика, занялся автомобилями.

Вся округа знала – этот молодой человек с детства испытывал интерес к железу и двигателям, а окончив курсы при заводе в Клермон-Ферране, он стал признанным в округе мастером. Иной раз соседи даже судачили – вот уехать бы парню в Париж и выучиться там на настоящего инженера. Но, с другой стороны, покинуть родной край насовсем, жить в большом городе… Нет, качали головами виноделы и пастухи, это здесь, среди потухших вулканов и зеленых долин столичные гости умиляются окситанскому говору, а дома на обладателя такой речи они будут смотреть, как на жалкую деревенщину…

Хотя, быть может, и стоило попробовать, возражали другие соседи. И у них были свои резоны. Ведь Франция переживала невероятный автомобильный взлет. Уже закрылась в Париже последняя линия конного омнибуса, и шестьсот автозаводов от Peugeot и Renault до Berliet и даже Delaunay-Belleville, поставщиков русского императорского двора, наперебой предлагали почтеннейшей публике множество самоходных экипажей. Во всем мире большинство автомобилей были французского производства. Так что у хорошего механика была возможность основательно продвинуться, несмотря на окситанский акцент[2].