Теодор Гладков - Герои Гражданской войны

• Название: Герои Гражданской войны
• Автор: Теодор Гладков
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1963

Настоящий сборник является продолжением сборника «Полководцы гражданской войны», изданного в серии «Жизнь замечательных людей» в 1960 году № 11 (301) и содержавшего биографические очерки о М. В. Фрунзе, С. С. Каменеве, А. И. Егорове, В. К. Блюхере, Я. Ф. Фабрициусе, С. С. Вострецове, Г. И. Котовском, Е. И. Ковтюхе, В. И. Киквидзе, Н. А. Щорсе, В. М. Азине, О. И. Городовикове, Р. Ф. Сиверсе.

Новая книга, как и первая, не претендует на изложение всех событий гражданской войны и объединяет шестнадцать биографических очерков о других выдающихся советских военачальниках: М. Н. Тухачевском, И. П. Уборевиче, И. Э. Якире, В. И. Шорине, Р. П. Эйдемане, В. М. Примакове, В. И. Чапаеве, П. А. Павлове, И. Ф. Федько, Ф. Ф. Раскольникове, Н. В. Куйбышеве, С. П. Медведовском, И. У. Павлове, М. К. Левандовском, К. Б. Калиновском, Д. П. Жлобе.

---

После взятия Одессы Иеронима Петровича Уборевича назначили командовать 9-й (Кубанской) Красной армией. Это было сделано по просьбе командующего Кавказским фронтом М. Н. Тухачевского и члена Реввоенсовета фронта Г. К. Орджоникидзе. Они поставили перед вверенными им 8, 9, 10, 11 и 1-й Конной армиями общую цель: окончательно ликвидировать армии Деникина.

Имелись сведения, что Деникин намеревался отсидеться до весны на выгодных рубежах по Дону и Манычу, где его поддерживали контрреволюционные донские и кубанские казаки.

Но Деникин не стал ждать весны и назначил мощное наступление на середину февраля 1920 года, намереваясь закрепить за собой ростовско-новочеркасский плацдарм.

М. Н. Тухачевский, решил опередить действия Деникина и назначил встречное наступление на 14 февраля, несмотря на то, что превосходство в живой силе и вооружениях было на стороне белых.

До назначения И. П. Уборевича руководство 9-й армией рапортовало М. Н. Тухачевскому о том, что оно не в состоянии наступать: лед на Сале и Маныче тонок, реки должны были вот-вот вскрыться. Ледяной покров на Дону хоть и был покрепче, но и он едва ли мог выдержать тяжесть груженой повозки. Временный командующий 9-й армией готовил плавучие средства с тем, чтобы начать организованное наступление недель через пять, когда реки снова войдут в свои русла.

Но Уборевич отверг этот план. Он решил использовать последние ночные морозцы и приказал денно и нощно мостить по льду настилы, чтобы первой по ним перешла конница, а за ней пехота и артиллерия. План Уборевича поддержали члены Реввоенсовета Анучин и Лиде.

В штабе армии засуетились снабженцы и связисты, забегали начальники различных родов войск, с озабоченными лицами выходили из кабинета командующего разведчики.

Тем временем Уборевич создал две ударные группы для наступления. Наиболее крупной из них, правофланговой, в которую входили 21-я и 23-я стрелковые дивизии и конный корпус, назначил командовать Г. И. Овчинникова, бывшего прапорщика, вступившего в партию еще в 1915 году, человека крайне отважного.

Наконец все приготовления кончились: можно наступать!

Все дивизии пришли к намеченной Уборевичем цели, как это ни было трудно, в точно назначенный срок — 5 марта.

К этому времени войска фронта сумели нанести крупные поражения белогвардейцам в районах Батайска, Егорлыкской и Ставрополя. В частях советских армий царило общее воодушевление.

Для непосредственного руководства боями Уборевич организовал полевой штаб армии, перемещавшийся с места на место на верховых лошадях.

Стояли солнечные мартовские дни. Ночью земля схватывалась, твердела, а к полудню безудержно таяла. Войскам идти было крайне трудно: густая, глинистая грязь навертывалась на колеса, лошадям иногда было не под силу тянуть даже пустую повозку. Пехота двигалась с большим трудом, едва вытаскивая ноги из липкой грязи. Конница шла быстрее, но и ей приходилось местами тащиться шагом. В помощь артиллерийским упряжкам иногда придавалось по нескольку пар волов.

Трудность сразу увеличилась, когда части Уборевича столкнулись с другим, незримым врагом. Это был сыпной тиф, валивший целые взводы. Попадавшиеся на пути хутора встречали зловещей тишиной, забитыми наглухо окнами.

И все же армия неустанно двигалась вперед.

6 марта конно-сводный корпус Жлобы и части 33-й дивизии Левандовского, подавив огонь двух бронепоездов и разогнав конницу белых, достигли Новопашковской. На следующий день у Екатериновской завязался ожесточенный бой между Ударной группой и сильной конницей генерала Секретова. 8 марта войска Уборевича взяли Екатериновскую и развернули мощное преследование.

Ворвавшись в загоревшуюся с обеих сторон Павловскую, корпус Жлобы навел такую панику на белых, что ему удалось взять в плен три полка 4-го Донского конного корпуса.

В эти дни Ударная группа оставила у себя за спиной Сасыко-Павловскую, затем Кореневскую. Здесь серьезное поражение понесли конники генералов Павлова и Секретова, сильно были потрепаны отступавшие вразброд ряды кубанских пластунских частей, 3-го Донского и добровольческих корпусов.

Но вот Деникин принял решение во что бы то ни стало вернуть Тихорецкую и Кавказскую, ибо без этого было немыслимо восстановить связь с Северным Кавказом.

Для начала Деникин нанес решительный контрудар по смежным флангам 9-й и 10-й армий.

Уборевич направил армию навстречу белым, создав сильный кулак на реке Челбас. Форсируя ее у Тихорецкой, красные части столкнулись с мощным напором белых. Бой продолжался два дня. Конный корпус Жлобы восемь раз бросался в атаку и, наконец, при поддержке 33-й, 21-й и 23-й дивизий все же заставил белоказаков попятиться с большими потерями к Кореневской. За эту победу на груди Д. П. Жлобы появился орден Красного Знамени.

Но Уборевич и командующий фронтом Тухачевский решили, что мало сорвать замысел Деникина, — успех надо было закрепить. 13 марта 9-я армия устремилась к рубежам Кубани. Началась подготовка к штурму Екатеринодара.

Разведка донесла, что враг сильно укрепился как в самом городе, так и на подходах к нему, на реке Кубани. Поэтому Уборевич применил любимый маневр — охват белой цитадели с трех сторон.

После двенадцатичасового сражения 9-я армия ворвалась в город. Начались упорные уличные бои. Белые массированным огнем бомбили с воздуха, стреляли из пулеметов с крыш, из окон и подворотен. И все же красные бойцы и командиры шли и шли вперед, захватывая улицу за улицей, переулок за переулком. То тут, то там штурмом брались преграды, созданные из набитых песком мешков, повозок, бревен, убитых лошадей и всего, что попадало белым под руку.

Наконец все было кончено: белые, огрызаясь, насколько было возможно, оставили город. 9-я армия захватила 15 тысяч пленных и богатые трофеи: бронепоезда, много орудий, аэропланы, пулеметы, снаряды, патроны, обозы, штабы, огромное количество подвижного состава.

Битва за Екатеринодар измотала Донскую армию настолько, что она уже почти не в силах была сопротивляться.

Почувствовав начавшееся разложение в стане белых, несмотря на невероятную усталость красных дивизий, Уборевич делал все, чтобы враг не успел эвакуировать свои войска в Турцию или Крым.

Ударная группа, захватив в арьергардных боях станицу Абинскую, уперлась в горы. Командарм резко повернул свои войска на запад, гоня отступавших деникинцев вдоль железной дороги на Новороссийск. И как ни труден был путь красных бойцов в болотистой долине, командарм не сдавал темпов наступления ни днем ни ночью.

Стремясь затормозить движение бронепоездов Уборевича, белые взрывали железнодорожные пути, оставляли на них горящие составы. Красные бойцы и саперы самоотверженно скидывали горящие вагоны под откос, восстанавливали пути, прокладывая дорогу вперед, несмотря на то, что мощные взрывы вражеских снарядов то и дело раздавались по обеим сторонам железнодорожного полотна.

Так, в шуме и грохоте, в постоянных и ожесточенных перестрелках, Ударная группа дошла до станицы Ниберджайской. Здесь Уборевич лично руководил ожесточенным четырехчасовым боем. Деникинцы держали у каждого орудия, каждого пулемета прикрепленного офицера, готового расстрелять белого дезертира.

Но и этот бой был выигран. Уборевич подал команду Овчинникову вести Ударную группу к Ниберджайскому перевалу, где белые собрали новый, довольно сильный кулак. Красные бойцы знали, что освобождение Ниберджайского перевала — последний этап тяжелого пути, поэтому и дрались они исключительно самоотверженно.

9-я и 8-я армии, прижимая деникинцев к Черному морю, наконец, окружили последний, опоясанный тройной линией обороны оплот белых — город и порт Новороссийск. Перед этим Добровольческий корпус в ночь на 27 марта поспешно отошел к городу и погрузился на суда, ничего не сообщив об этом Донской армии.

«Когда меня назначили в комиссию по учету трофеев и отправке их из Новороссийска в тыл, — вспоминает бывший работник штаба 9-й армии В. П. Суханов, — я встретился с некоторыми затруднениями, натолкнулся на штабные вагоны белой армии, на внешней стороне которых были нарисованы масляной краской портреты Деникина, Улагая, Шкуро и членов английской и французской миссий. Нельзя же их отправлять в тыл в таком виде! Но сколько я ни искал масляной краски, чтобы замазать все эти ненавистные рожи, ее не нашлось. Что было делать? Я запросил Уборевича, и он мне ответил:

— Найдите художника, и пусть он нарисует этим «героям» кандалы на руках.

Я нашел художника, он «заковал» руки белым генералам, и вагоны пошли в тыл…»

Некоторая часть Донской армии во главе с генералами Шкуро и Улагаем бросилась в горы, а другая, отчаянно сражаясь за город, грузилась на иностранные корабли, утекая в Крым.

Но белым не помогло ни их собственное сопротивление, ни стрельба из орудий английского линкора «Император Индии» и французского крейсера «Валь-дек Руссо». Ранним утром 27 марта, едва засветился горизонт, кавалерийская дивизия Екимова ураганом ворвалась в Новороссийск, а затем на его окраинах появились и стрелковые части 9-й и 8-й армий.