Даниэль Герен - Анархизм: от теории к практике

• Название: Анархизм: от теории к практике
• Автор: Даниэль Герен
• Издательство: Радикальная теория и практика
• Жанр: Публицистика
• Год: 2013
• ISBN: 0853451753

Герен, Д.

Анархизм: от теории к практике

Написанная в доступной форме книга французского общественного деятеля и писателя Даниэля Герена (1904–1988) знакомит читателей с основными идеями анархизма — социально-политической философии, идеалом которой является общество свободных личностей, основанное на самоуправлении, солидарности и отсутствии власти и принуждения. Впервые вышедшая по-французски в 1965 году книга Герена способствовала подготовке революционного взрыва 1968 года и возвращению анархизму доброго имени после десятилетий гонений и клеветы. Она была переведена на многие языки, неоднократно переиздавалась и до сих пор остается замечательным популярным введением в анархические идеи. В ней излагаются основные принципы анархизма в том виде, как они были сформулированы его теоретиками, а также рассматривается практический опыт построения свободного и справедливого общества — либертарного социализма.

Книга предназначена для всех интересующихся историей идей и общественных движений.

Перевод: Сообщество анархистов Барнаула, Т. Давыдова и Жак Петивер

Редактор: Михаил Цовма

Корректор: Петр Рябов

Дизайн обложки: Варвара Корнилова

Верстка: Сообщество анархистов Барнаула

Фото на обложке: Тина Модотти

Лицензия: Сreative Commons, Attribution Non-Commercial Share Alike

---

Когда в мае 1936 г. съезд НКТ принимал Сарагосскую программу, никто, конечно, не рассчитывал, что уже через два месяца пробьет час ее воплощения на практике. В действительности, социализация земли и промышленности, последовавшая за победой революции 19 июля, в значительной степени отклонилась от этой идиллической программы. Хотя слово «коммуна» встречалось в каждой ее строке, для социалистических производственных групп был вскоре принят термин «коллективы». Это был не просто вопрос терминологии: создатели испанского самоуправления многое почерпнули и из другого источника.

Действительно, проект экономической структуры, представленный за два месяца до конгресса в Сарагосе Диего Абадом де Сантильяном в его книге «Экономический организм революции», был совсем иным.

Сантильян не был, как многие другие, бесплодным и строгим эпигоном великих анархистов XIX века. Он сожалел, что анархистская литература двадцати пяти — тридцати последних лет столь мало занималась конкретными проблемами новой экономики и не открыла оригинальных перспектив для будущего, в то время как на всех языках анархизм породил изобилие трудов, в которых концепция свободы обсуждалась исключительно абстрактным образом. В сравнении с этими неудобоваримыми произведениями, ему представлялись блестящими доклады, сделанные на национальных и международных конгрессах Первого Интернационала. В них, отмечал Сантильян, можно найти гораздо более глубокое понимание экономических проблем, чем в последующие периоды.

Сантильян не был человеком отсталым, он был человеком своего времени. Он знал, что «бурное развитие современной промышленности создало целый ряд новых задач, предвидеть которые в прошлом было невозможно». Нет никаких сомнений в невозможности возвращения к римским колесницам или примитивным формам ремесленного производства. Экономическая обособленность, местечковое мышление, «малая родина», дорогая сердцам многих испанских крестьян, ностальгирующих по золотому веку, маленькие средневековые «вольные коммуны» Кропоткина — все это должно быть сдано в музей древностей. Все это остатки устаревших общинных концепций.

С экономической точки зрения не может существовать никаких «вольных коммун»: «Наш идеал — коммуна ассоциированная, являющаяся частью федерации, интегрированная в общую экономику страны и других территорий, присоединившихся к революции». Коллективизм, самоуправление не есть замена частной собственности одним многоголовым владельцем. Земля, фабрики, шахты, транспортные средства являются продуктами труда всех и поэтому должны служить всем. В наше время экономика не может быть ни местной, ни даже национальной, но только мировой. Характерной чертой современной жизни является слияние всех производительных и распределительных сил. «Обобществленная экономика, управляемая и планируемая, является настоятельной необходимостью и соответствует тенденциям развития современного экономического мира».

Для выполнения функции координации и планирования Сантильян предусматривает Федеральный экономический совет, не имеющий политической власти, но представляющий собой простой координационный орган, осуществляющий экономическое и административное регулирование. Он получает директивы снизу, от заводских советов, объединенных одновременно в синдикальные советы по отраслям промышленности и в местные экономические советы. Федеральный совет, таким образом, это итоговое звено приема указаний от двух цепочек органов, основанных на территориальном и на производственном принципе. Низовые органы предоставляют ему статистику, что позволяет в любой момент быть в курсе действительной экономической ситуации. Таким образом, он может выявить основные недостатки, области, в которых необходимо неотложно развивать новые отрасли промышленности или новые зерновые культуры. «Жандарма более не потребуется, когда верховная власть будет заключаться в цифрах, в статистике». Государственное принуждение в такой системе неэффективно, оно бесплодно и даже невозможно. Федеральный совет следит за распространением новых норм, взаимодействием регионов, за укреплением общенациональной солидарности. Он стимулирует поиск новых методов работы, новых производственных и сельскохозяйственных технологий. Он распределяет рабочую силу между различными регионами и отраслями экономики.

Нет сомнения, что Сантильян многому научился у Российской революции. С одной стороны, она научила его остерегаться опасности возрождения государственного и бюрократического аппарата, но, с другой, научила тому, что победоносная революция не может избежать прохождения через промежуточные экономические формы,[102] в которых какое-то время продолжает существовать то, что Маркс и Ленин называли «буржуазным правом». Например, не может идти и речи об отмене банковской и денежной системы одним махом. Эти учреждения должны быть преобразованы и использованы в качестве временного средства для организации обмена, чтобы обеспечить функционирование жизни общества и подготовить путь к новым экономическим формам.

Сантильян сыграл важную роль в Испанской революции: он был, последовательно, членом Центрального комитета антифашистской милиции (с конца июля 1936 г.), членом Экономического совета Каталонии (с 11 августа) и министром экономики правительства Каталонии (с середины декабря).

«Аполитичная» революция

Итак, Испанская революция в достаточной мере созрела как в головах либертарных мыслителей, так и в народном сознании. Поэтому не вызывает удивления, что испанские правые восприняли победу Народного фронта на выборах в феврале 1936 г. именно как начало революции. И действительно, массы, не медля, расширили слишком узкие рамки победы, принесенной выборами. Презирая правила парламентской игры, они не дожидались даже образования нового правительства, чтобы освободить заключенных. Крестьяне перестали платить арендные платежи землевладельцам, сельскохозяйственные работники захватили землю и начали ее обрабатывать, сельские жители избавились от своих муниципалитетов и установили самоуправление, железнодорожники вышли на забастовку, требуя национализации железных дорог. Строительные рабочие Мадрида потребовали введения рабочего контроля, что являлось первым шагом к социализации.

Военные под руководством генерала Франко ответили путчем на эти симптомы революции. Но тем самым они только поспособствовали развитию революции, которая фактически уже началась. В частности, в Мадриде, Барселоне, Валенсии, почти в каждом крупном городе, за исключением Севильи, народ перешел в наступление, осадил казармы, строил баррикады на улицах и занимал стратегические пункты. Повсеместно рабочие откликнулись на призыв своих профсоюзов. С полным презрением к смерти, с открытой грудью и голыми руками поднялись они в атаку против франкистских бастионов. Им удалось захватить вражескую артиллерию. Они вовлекали солдат в свои ряды.

Благодаря этому народному порыву, военный путч был остановлен в течение первых двадцати четырех часов. После этого стихийно началась социальная революция, неравномерно развивавшаяся в различных городах и регионах. Нигде она не достигла такой безудержной стремительности, как в Каталонии и, в частности, в Барселоне. Когда вновь образованные власти оправились от удивления, то обнаружили, что их попросту больше не существует. Все указывало на то, что существование государства, полиции, армии, администрации утратило свой смысл. «Гражданская гвардия» (Guardia civil) была разогнана или ликвидирована, победившие рабочие самостоятельно обеспечивали порядок. Самой неотложной задачей стало обеспечение продовольствием: комитеты распределяли продукты питания на баррикадах, превращенных в лагеря, а позже открыли общественные столовые. Квартальные комитеты организовали администрацию, а военные комитеты — отправку рабочей милиции на фронт. Народные дома превратились в настоящие муниципалитеты. Это уже была не просто «защита республики» от фашизма, это была Революция. Революция, которой не потребовалось создавать, как в России, свои органы власти по частям: выборы советов потеряли смысл в силу повсеместного присутствия анархо-синдикалистской организации, из которой выделялись различные базовые комитеты. В Каталонии НКТ и ее сознательное меньшинство, ФАИ, обладали гораздо большим влиянием, чем ставшие призрачными власти.

Ничто не мешало рабочим комитетам, особенно в Барселоне, де-юре захватить власть, которую они уже осуществляли де-факто. Но они этого не сделали. На протяжении десятилетий испанские анархисты предупреждали людей об обмане «политики» и подчеркивали примат «экономики». Они постоянно стремились отвлечь людей от буржуазной демократической революции, для того чтобы направить их к революции социальной, посредством прямого действия. На заре революции анархисты рассуждали примерно следующим образом: пусть политики делают, что хотят, мы «аполитичны» и возьмем в свои руки экономику. 3 сентября 1936 г. в «Информационном бюллетене НКТ-ФАИ» была опубликована статья под заголовком «Бесполезность правительства», в которой утверждалось, что проходящая экономическая экспроприация в силу самого своего факта приведет к «ликвидации буржуазного государства, которое умрет от удушья».