Виктор Гламазин - Любимые враги

• Название: Любимые враги
• Автор: Виктор Гламазин
• Жанр: Космическая фантастика

У каждой цивилизации свой образ Врага. Что будет, если Враг Рода Человеческого выступит против аналогичной фигуры, но относящейся к совершенно не похожей на человеческую цивилизации? А самое любопытное в этой истории то, что в этом противостоянии участвует простой русский прапор-космофлотец, совершенно не похожий на супергероя.

Демоверсия (сокращенный вариант) для Самиздата

---

— И Шролл тоже? Он, кстати, уже в двух шагах от тебя.

— Не удивлюсь, что и он — тоже не существует в реальности.

— Тогда тебя придется признать, что всех обитателей станции, сожранных им, ты выдумал. Может, ты и вовсе не на Кобо, а в психушке Зыкинска?

— ?!!

— Примотан к постели и обколот корректорами сознания.

— Э-э-э… А, может быть, так оно и есть!

— Сильный ход… Тогда тебе вообще должно быть по барабану — разрешать мне капсулировать твое сознание, либо нет. Все равно — все бред. Чего тогда кочевряжиться?

— Если я дам волю своему бреду, это может осложнить врачам работу по моему оздоровлению.

— Великолепно! Только не кажется ли тебе, Семен, что для безумца ты чересчур уж горячо заботишься о своем здоровье?

— Может, я ипохондрик.

«Собственно говоря, — подумал я. — Чего мне терять? Ежели мои совсем мозги гикнулись, чего мандражить-то?»

— Предлагаю нечто вроде компромисса! — решительно заявил я.

— Браво, Сеня! — одобряет подобную решительность Повелитель Ада.

— Если Шролл нападет на меня, тогда можешь распоряжаться моей башкой. А если нет, то извини-подвинься.

— Оное вполне разумно. Согласен. По рукам?

— Вроде того… Э-э… — тут на меня, вдруг, накатили всяческие подозрения и сомнения. — А что тебе надо-то?

— В данный момент или в тысячелетней перспективе?

— Вообще.

— Не мир да благодать мне нужны. И не райские кущи.

— Что же тогда? Дерьмо какое-нибудь?

— Дерьмо — это тоже жизнь. Отходы жизни иногда превосходят ее саму. Возьмем, к примеру, декаданс.

— Но все-таки: зачем тебе все это?

— Во-первых, прикольно. А во-вторых, такова моя сущность. Натуру авантюриста и задиры не переменишь в одночасье. Мне все интересно, Сеня. Я дьявольски любопытен.

— А это ты меня заставил изучать кобонков?

— А кто же еще, друг мой? Я возбудил в твоем мозгу небольшую зону, связанную с детством. Там у тебя был короткий период увлечения археологией.

— Никогда я…

— Было дело, Сеня. Не спорь. Я тебя лучше знаю, чем ты сам. Кстати, скажи мне спасибо и за свои спортивные и интеллектуальные успехи последних недель…

Я потянулся воспоминаниями назад и… провалился в мрачное видение.

И привиделось мне затянутое желтовато-зеленым дымом небо и окруженная черными скалами долина с гейзерами и трещинами в земле, через которые вырывались длинные языки пламени, вокруг которой водили хороводы бесы с трезубцами.

И все это шоу сопровождалось чьими-то горькими стенаниями и криками: «Помилуй мя, грешного!»

— Да хватит доканывать меня этой хренью! — заорал я. — Что за бредятина, блин?! Какие-то древние суеверия — откуда это все?

— Прошу прощения, — извинился Сатана. — Опять к тебе из меня кое-что просочилось… Говоришь, я «древние суеверия»… А может, наоборот?

— В смысле?

— Может, это зрелище не плод воображения людей прошлого, а будущая реальность?

— Чушь! Чушь однозначно!

— Возможно. Нет времени на споры по поводу парадоксов времени и пространства. Хорош, Сеня, сопли жевать! Шролл близок. Решайся!

Часть III

Глава 1. Черт знает что

1

Я думал долго. Ну, по крайней мере, мне так показалось. А показалось мне, будто размышлял я аж целую неделю. Но даже сей мнимой недели мне не хватило, чтобы решится на предложение Сатаны. И я произнес:

— Не знаю, что и сказать.

— В чем дело, Сеня? — возмутился Сатана. — Что за гамлетовщина!? Разговор не про то, быть или не быть, а жить или не жить. Вот в чем вопрос! Неужели непонятно, что самый решительный момент, который изменил твою судьбу коренным образом и вверг тебя в полосу потрясений и изменений уже давным-давно миновал? После падения в надпространственную воронку уже ничего сногсшибательного тебя не ждет. Даже встреча со Шроллом — ерунда по сравнению с твоим буханьем в гиперкуб. Ты гениальный неудачник, а не удачливый гений. Не парь себе мозги, делай, как говорю.

— Отстань, Враг Рода Людского! Дай подумать… — зло огрызнулся я — терпеть не могу, когда меня называют неудачником.

— Не могу. Времени нет.

— А на то, чтобы меня «неудачником» обозвать время нашлось.

— Дружище, я назвал тебя не просто «неудачником». Ты не простой, а гениальный неудачник! Таким людям, как ты, памятник надо еще при жизни ставить. Поскольку она у вас бывает обычно хоть и мучительной, зато — недолгой. Ну а я — самое удачливое существо во всех мирах. Положись на мой опыт и удачу, Сеня.

— От-вя-жись!

— Вот ты как заговорил. «О, люди, порождение ехидны». А на Анаконде ты не расспрашивал меня, а умолял спасти. Тогда я с твоего согласия блокировал твою личность и разогнал тварей.

— Чушь! Бред! Сделка с дьяволом — ха-ха-ха! Я просто болен. Болен! Болен! Болен!!!

— Сейчас ты вспомнишь Анаконду. Я заглушил в твоей памяти кое-какие воспоминания о ней. Теперь возвращаю.

И я вспомнил. Вспомнил, как слезно умолял Сатану о спасении. Вспоминает, как по-детски радовался, когда тот истребил собравшихся вокруг бункера тварей.

— Может, это ложная память, — не сдавался я. — Как бы что-то вроде дежа вю.

— Ты плохо слушал медика из своего компа, Сеня. Либо ты живешь в мире грез и являешься шизофреником и дежа вю тут ни причем, либо ты просто не хочешь воспринять реальные факты за реальные факты. Страусиная логика — раз башка в песке и ничего не вижу и не слышу, значит, хищники исчезли. А они не исчезнут, а сожрут страуса… Ты должен был вспомнить, что мы уже заключали договор. И я выполнил все его условия.

Да, я действительно вспомнил, что произошло с ним, когда он спасался от кровожадных аборигенов Анаконды. Тогда был разговор. И был договор.

— А ты сможешь вздуть Шролла? — спросил я.

— Не вопрос! Порву, как Тузик грелку!

— А я буду помнить о…

— Увы, но нет. Ты не будешь помнить даже нашего с тобой разговора. Вспомни медобследование после Анаконды. Если бы я перед ним не стер у тебя из памяти нашу замечательную беседу, то, как пить дать, томились бы мы сейчас с тобой в какой-нибудь клинике для душевнобольных… Тебя после Кобо станут проверять сотнями методов. Твой разум ковырнут в первую очередь. Извлечь оттуда любое воспоминание для современной науки — проще простого. Но мы им представим свою благостную картинку под названием «Нашему прапору снова повезло остаться в живых».

— Не поверят.

— Могут. Но если даже и копнут дальше, то примут твои воспоминания обо мне за галлюцинацию. Если же оставить тебе память обо мне, то медики подумают, что в тебе поселился какой-либо неизвестный науке космический паразит. И будут тебя потрошить до тех пор, пока не угробят. А я не могу рисковать твоим телом. Вероятность того, что когда-нибудь кто-либо сможет так виртуозно окунуться в протовакуум, как окунулся туда ты, по мере усиления запретов на эксперименты с ним, приближается к нулю…

2

— А как насчет того, чтобы, когда меня кончат изучать, хоть кое-что вернулось ко мне? — решил я поторговаться, не столько ради какого-либо гешефта, сколько чтобы потянуть время — уж очень мне не хотелось делать то, чего требовал от меня Князь Тьмы.

— Это не лучший вариант. Наблюдение за тобой может перейти в скрытую стадию.

— Я настаиваю.

— Да будет так. Заметано. Осталось десять секунд до прихода нашего главного злодея. Уже спеклось соседнее хранилище, то, что с запчастями к вездеходам. Пора отключать твой личный блок в мозгу.

Я сжал кулаки, зажмурился и выдавил из себя:

— Валяй!

Что-то начало происходить со мной, но понять физическую суть происходящего невозможно. Меня охватило чувство невесомости. А потом, несмотря на яркий свет ламп, все краски окружающего меня пространства начали стремительно блекнуть. И окружающий мир стал тусклым и невзрачным.

Вдруг затряслись стены.

— Явился, не запылился, — прокомментировал стенотрясение Сатана.

На меня дохнуло жаром. И я увидел, как содержимое хранилища, вдруг, начало терять очертания, плавясь, словно воск под действием пламени. Страшное оружие на глазах превратилось в бесформенные массы.

«Шролл!!! — мне стало жутковато. — Добрался-таки сюда, сволочь…»

Потом мне стало еще страшнее. На моей груди в области сердца открылось отверстие. Но из него хлынула не кровь, а струя ярко-оранжевого пара.

Ко мне приблизился Сатана. Он обратился в темное облако, которое смешалось с паром и втянулось вместе с ним обратно в меня. Отверстие в груди исчезло. И даже комбез в этом месте был абсолютно цел.

И тут я ощутил, как чужое сознание, проникшее в мой разум оттесняет мою личность от управления телом. Я еще мог скрипеть стиснутыми зубами, стараясь не заорать от страха, но мои руки уже не слушались меня. Я даже не смог сжать их в кулаки.