Александра Гейл - Загнанная в ловушку. Дело Пентагона [СИ]

• Название: Загнанная в ловушку. Дело Пентагона [СИ]
• Автор: Александра Гейл
• Издательство: СамИздат
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2015

Все началось банально: опрометчивая молоденькая студентка и не простивший ей оплошности ректор. Продолжилось не менее заурядно: студентка оказалась амбициозной, а ректор к этому качеству благоволил. И даже результат этой истории нельзя назвать неожиданным: скандальный разрыв с криками, истериками, перелетом за тысячи миль и клятвами избегать друг друга до конца своих дней… Если, конечно, не рассматривать вариант, где спустя два с лишним года я стою в офисе полковника военно-воздушных сил США, который сообщает мне что кто-то, а, скорее всего, мой бывший драгоценный ректор, хакнул Пентагон, и найти виновного, наряду с уликами, должна с какой-то стати именно я…

---

Тем не менее, жизнь налаживается, и вместо занудных переливов волынки включается Тина Тернер и ее «I will survive». Это я твержу себе каждый день. Я выживу. Выживу. Все мы выживем. Мной завладевает меланхолия, но ровно до того момента, пока Шон со студентами снова не выпивают и не начинают ходить кругами, изображая нечто подозрительно напоминающее американских ковбоев. Текила, которую я пытаюсь проглотить, попадает аккурат мне в легкие, и чуть не умираю от кашля. Бармен даже воду мне протягивает. Серьезно? Ковбои? Мои руки так и чешутся записать это и выложить на ютуб. И, кажется, они даже поют. Хором, хотя получается, разумеется, нескладно. То, что Миссиссипи граничит с Техасом не означает, что мы любим наших соседей. Открою вам тайну, техасцев никто не любит. Наверное, этот штат еще жив, потому что там обитают настоящие мужчины: пыльные, потные, широкоплечие и со шпорами на ботинках… Но, черт, в исполнении Шона это так смешно! Студенты вопят и улюлюкают. И где-то внутри меня распространяется тепло. Мне хочется улыбаться, и мне все равно, даже если виной тому одна лишь текила. Но почему он не может быть таким? Может быть спившийся Шон Картер не такая уж плохая идея? Он веселится и никого не взламывает. А потом я вспоминаю про журнальный столик, и… мне нужно еще текилы.

И только я делаю глоток, Шон вдруг поднимает руку и заявляет:

— Спо… спорим. — У него даже язык заплетается. — Что хоть я и пьяный, обыграю в бильярд каждого из вас. — И студенты, которые едва ли более трезвые, нежели Картер, соглашаются с готовностью бойскаутов!

И пока мы с ним идем к столу (в некотором смысле я его тащу на себе), он мне рассказывает, что бильярд — одно из немногих увлечений, которое они разделяют с Алексом. И эти слова снова посылают по моему телу теплые токи, заставляют улыбаться. Может быть это была очень плохая идея. Я не планировала влюбляться в Шона, а в отсутствие других кандидатур и при наличии бутылки — он просто идеал!

Сильно сомневалась, что он кого-то обыграет, но он… обыгрывает. Одного за другим. Словно насмехаясь. Может быть пьяным он только притворяется? Это длится уже несколько часов, удары по шарам, пьяные крики и новые и новые порции выпивки. И я бы и дальше продолжала этот вечер, но мысли о сексе гонят меня прочь. Когда мы покидаем бар, на часах уже три ночи.

— Как мы доберемся и куда? — спрашиваю я Картера, не особенно рассчитывая на ответ, потому что адекватным он не выглядит. А он и не отвечает, просто со второй попытки достает из кармана ту самую уже знакомую мне кредитку и указывает на ближайший отель.

На нас с ужасом смотрит администратор. Видимо, мы сегодня собой являем тот еще колорит. Надо собраться. Соберись, Джоанна, сделай умное выражение лица, ты же доктор философии! Да не перекошенное, а умное. Я залихватским жестом (чуть не промахнувшись) откидываю назад волосы, стараюсь идти ровно и придать себе максимально высокомерный вид, потому что это у меня получается лучше, чем все остальное. Мне, кстати сказать, все это удается, но тут, за моей спиной Шон сносит вазу, слышится отборный мат, я оборачиваюсь, спотыкаюсь и в итоге повисаю на стойке регистрации. Администратор в ужасе.

— Здравствуйте, я доктор Конелл, а это редкий вредитель и будущий труп, если вы нас не пустите, — сообщаю я весьма трезвым голосом. Затем, вспомнив о карточке, протягиваю ее женщине за стойкой.

— Но эта кредитка на имя мистера Картера.

— Он доктор Картер, и этим именем вы можете опознавать будущий труп в морге. Не обращайте внимания на мой лепет. Американцы, — доверительно сообщаю я, подкладывая ладонь под щеку. Кстати, когда говоришь слово американцы, все как-то сразу становится проще, никому неохота связываться со свободомыслящей нацией. Только вот сволочь-Картер каким-то образом услышал мои слова и орет на весь вестибюль, что он австралиец. Однако, женщине это очень даже помогает. И она начинает стучать по клавиатуре с удвоенной скорость.

— Что-нибудь еще нужно? — спрашивает она, пока я медленно засыпаю, опершись о стойку.

— Бутылку вина на опохмел, — сообщаю я сонно и веду Шона к лифту.

Пока мы едем несчастные пять этажей, взгляд Шона трезвеет с каждым последующим. Интересно, что ему помогает: высота, время или созерцание меня? Потому что все это время он не отрывает от меня глаз. Я, кстати, занимаюсь тем же, но IQ мне это явно не прибавляет. Звяк, я, покачнувшись, иду к выходу из лифта.

— Джо, — вдруг совершенно осознанно выдыхает Шон, и что-то в этом есть очень непривычное. Что-то настолько интимное, что я спотыкаюсь на выходе, он меня пытается поймать, но в его состоянии это невозможно. Мы падаем на коврик и начинаем целоваться. Не знаю чем бы закончилось, если бы ногу Шона не зажало дверями лифта. После этого нам удается встать и найти номер с указанными в буклетике цифрами. Как самый трезвый из имеющихся в наличии, я беру на меня обязанность открыть дверь, но, как выясняется, вставить карту в замок — задача экстра-класса. Не меньше двадцати минут мы пытаемся открыть дверь. Точнее первые пять пытаюсь я, потом меня пробивает истерический хохот, и я сползаю вниз по стене, а спасать безвыходную (или безвходную) ситуацию берется лучший хакер мира. Оказывается, за пятнадцать минут трезвый Картер может вскрыть средненький мэйнфрейм, и те же пятнадцать минут пьяный Картер может пытаться попасть в щель замка простейшей двери.

Дверь распахивается, и мы дружно падаем на пол. Снова. Он лежит на мне. И, собственно, задача выполнена, мы в номере, пьяные и счастливые, вероятно даже более счастливые, чем когда-либо за те четыре года, потому что ограничений, наконец-таки нет. Это просто одна ночь, именно то, что могло бы быть у меня в самом начале, но не вышло из-за моих же нервов. Я определенно не из тех, кто может спокойно отдаваться каждому встречному. Но теперь Шон — никакой не первый встречный, он у меня в печенку въелся, как яд, даже в ФБР оценили, так что сейчас… сейчас все просто идеально. Мне удается пинком захлопнуть дверь, и все, мы одни, отрезаны ото всего внешнего мира, скрытые пузырем безмятежности, обеспеченного нам избытком алкоголя.

Губы Шона касаются моей шеи и, видимо, чтобы не отрываться от процесса, он мой топик он снимает через ноги, но возражать по этому поводу я не вижу смысла, так как его губы опускаются ниже, все ближе к моей груди. А я не в состоянии расстегнуть его пуговицы, потому рву рубашку, ломая ногти (Бог мой, представляете насколько я не в себе, раз не обращаю на это внимание?), мои стоны, наверное, до первого этажа слышны. Я определенно счастливейшая из женщин этого потрясающего мира! А у меня больше нет ни одной проблемы, кроме той, что он все еще пока не во мне, что он все еще недостаточно близко. Но это случится, скоро.

Под моими пальцами тело, знакомое мне, пожалуй, лучше, чем собственное. Я переворачиваю Шона на спину и начинаю целовать его. Что делает его таким невероятно сексуальным? Только тело? Да, он красивый, но он не самый красивый. Может быть дело в том, что в нем не найти ни одной женской черточки? Его нос с горбинкой, а щетина всегда оставляет на моей коже борозды. И его тело состоит из мышц и углов. Это сводит меня с ума. Его губы ни капельки не мягкие, и его пальцы причиняют мне боль. Я люблю видеть, как он теряет из-за меня контроль. Я люблю, когда он входит в меня, и реальность еще больше отдаляется. Какая же я дура, почему от этого отказалась? Почему мы оба от этого отказались? Разве оно того не стоило?

Где-то в процессе нас прерывают, приносят шампанское, и я, загородившись дверью, беру его. Если бы не это, мы бы, наверное, так до кровати и не добрались — остались на полу.

В первых лучах солнца я почти достаточно трезвая, чтобы быть в шоке от видения того, что стало с мебелью гостиничного номера. Радуюсь, что я не попросила номер люкс. И это последняя мысль, после нее я проваливаюсь в сон.

Просыпаюсь я только в полдень. Шон лежит на кровати, накрыв голову подушкой. Простыня бесстыдно откинута в сторону, почти ничего не скрывает, и я вижу как свет струится по рельефным мышцам его тела. И почему мы договорились всего об одной ночи? Но на самом деле ответ я уже прекрасно помню, потому что алкоголь выветрился. Теперь я трезвая и разумная, и Картер тоже. Если жив, конечно. Я чувтсвую себя человеком процентов на сорок, никак не больше. Стягиваю с кровати простыню, ведь Шону она все равно ни к чему. Он так бесподобен, ему нечего стыдиться. Я бы на его месте тоже не стеснялась. Наверное. Начинаю искать припасенную бутылку вина. Гхм, она стояла на столике, но столик стоял определенно не в этом углу, а то бы дверь не открылась… а где, кстати, столик стоял? Я не помню. Наконец я ее нахожу — закатившуюся под тумбочку и прикрытую моим бюстгальтером. Кладу ее в безжизненную руку Шона. И он чуть ли не одним пальцем откупоривает бутылку.

— Это именно то, чего я хочу больше всего на свете, — бормочет он и делает большой глоток. Ему определенно повезло, что на бутылке крышка, а не пробка. Некачественное вино только что спасло жизнь Шона Картера. Ха-ха.