Александра Гейл - Дневник. Поздние записи [СИ]

• Название: Дневник. Поздние записи [СИ]
• Автор: Александра Гейл
• Издательство: СамИздат
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2015

Моя жизнь — живое доказательство, что если тебе могут сказать гадость, они это сделают, если над тобой обладают властью — обязательно начнут шантажировать. И никому нет никакого дела то того, что ты хочешь, какие у тебя жизненные ценности. Никому!

---

— Я думаю, ты должна помириться с мамой. — Большего ужаса я и представить не могла. Я его не заслуживала. Не могла заслуживать такого человека! Он заботился, беспокоился, а я… Ведь, наверное, сначала моя мама тоже уезжала из дома, чтобы безобидно посидеть со своим эстон-мартином. Можно ли ее осуждать? Можно, но только не мне. — Ведь она должна быть на нашей свадьбе…

— К-кажется мне звонит телефон! — воскликнула я и вылетела из спальни.

Все это время попытки объясниться со мной мама не оставляла. Она приходила ко мне на работу, звонила, оставляла сообщения, она даже до Димы добралась… но я держалась как неприступная крепость. Которая благодаря Виту пала. Я позвонила ей сама, и этот звонок было можно охарактеризовать одним словом: неловкость.

— Здравствуй, — произнесла я.

— Карина… — ахнула мама и, судя по звуку, что-то уронила. Надо отдать ей должное, когда она упавшее подняла, ее голос уже стал ровным и спокойным. — Как твои дела?

— Ой, вот только не надо делать вид, что все в порядке. Нам надо серьезно поговорить. И на моей территории.

— На твоей территории, — эхом повторила она, но на шпильку я не отреагировала.

Она согласилась. У нас с ней у обеих какие-то странные отношения с чувством вины. Этим я и воспользовалась. Мама примчалась как на крыльях, будто бы до метро она бежала со всех ног… равно как и после тоже. Она влетела в мою квартиру и начала беспричинно метаться, заламывая руки.

— Карина… Я… — начала она.

— Мама! — воскликнула я, начиная поддаваться общей панике. — Сядь! Я налью чай. С мятой.

Она села на диван в гостиной и стала собираться с мыслями. Я тоже не стала торопиться, итак каждый удар сердца в ушах отдавался. Но когда я ставила чашки на журнальный столик, казалось, мы обе уже немного пришли в себя.

— Давай я буду спрашивать то, что хочу знать. Остальное можешь оставить в каких-нибудь мемуарах, может, я их когда-нибудь прочитаю.

— Ну, хорошо, — кивнула она.

— Как давно вы с ним знакомы? — спросила я у мамы, она закрыла глаза.

— С детства, Карина. Наши семьи дружили. Мы росли по соседству. Он был всего очень мил со мной. Он был моей первым любимым… И даже не знал об этом.

Приехали.

— То есть через много лет вы просто встретились и…

— Что-то вроде того, — грустно улыбнулась мама. — Леша знал. До свадьбы знал. И когда мы снова встретились с ним… твой отец тоже догадался. Ты должна уяснить для себя, моя девочка, что измену скрыть практически невозможно.

Но я уже знала. В тот день, когда я выбежала из спальни после реплики о свадьбе, я все поняла. Измена это не то, что можно скрыть. Можно избавиться от запаха духов, снова нанести на губы стертую помаду и залить в бензобак потраченное топливо, но лихорадочный блеск глаз, перепады настроения и вечное чувство вины все равно выдадут!

— А ведь я тебя предупреждала, — она потянулась к моему лицу, заправила волосы за ухо и грустно улыбнулась. — Я была виновата. Я боялась, что ты узнаешь. Я боялась, что ты пойдешь по моим стопам. Но, знаешь, мои страхи сбылись. А я так не знаю где мы свернули не туда и как это все исправить. И, самое страшное, не уверена, что исправлять нужно.

И в угнетающей тишине гостиной все той же квартирки на Заневском, в восемь сорок семь вечера третьего октября прозвучал сакраментальный вопрос:

— Ты с ним счастлива? — мой шепот словно зафонил, завибрировал в ушах. Это был единственный вопрос, на который я хотела знать ответ и боялась услышать. Только он имел значение.

Щеки моей мамы расчертили две слезные дорожки. Она их слизнула и прошептала:

— Больше чем когда-либо в жизни.

Если бы сейчас зазвучала траурная музыка, или раскололись небеса, я бы вовсе не удивилась. Потому что это были похороны моих иллюзий. И тут… соответствующие декорации вступили в силу, но приняли они вид трели дверного звонка. Мы с мамой синхронно стерли слезы, взбили волосы, натянули на губы одинаково-фальшивые улыбки, и я пошла открывать.

— Привет, — радостно объявил Вит, поцеловал меня в щеку, но заметил маму и остановился как вкопанный. Сюрприз, родной! Не хватало хлопушек и конфетти.

— Вит, познакомься, моя мама. Ирина Леонидовна.

Его я тоже знакомила с моей мамой первым (опять же Алекс не считается).

— Здравствуйте, — с неким подобострастием в голосе проговорил Вит. — Карина на вас очень похожа, такая же красавица. — Я опасливо стрельнула в него глазами. Раздался синхронный вымученный смех.

— Мне очень приятно. Вы что предпочитаете, чай или кофе?

— Чай.

И мама… сбежала. А мы с Витом сели на диванчик, взялись за ручки и с полной мере почувствовали себя подростками на церемонии одобрения второй половинки родителями. У меня вообще отношения с родителями сложные, Вит, видимо, не мог перестать вспоминать их первую встречу, а мама… разливала нам чай. А потом она открыла рот и начала его расспрашивать. Корректно, приятно и совсем не тепло. Даже меня удивило ее отстраненное высокомерие. Но вдруг чашка в ее руках дрогнула и она спросила:

— Вы знакомы с Алексом Елисеевым?

Из моего горла вырвался какой-то странный звук.

— Нет. Но я, разумеется, о нем слышал. Он… довольно заметный человек.

— Да. И это делает его окружение добычей сплетен и слухов.

— Мама…

— Я слышал все. — Они оба меня проигнорировали.

— И как вам?

— Я предпочитаю не обращать внимания на желтую прессу.

— Это определенная репутация, Виталий.

— Не могу сказать, что она безупречная и у меня тоже. Я не политик и не директор детского сада.

— Звучит очень храбро и самонадеянно.

— Вы хотите мне что-то сказать? — нахмурился Вит.

— Хочу сказать держитесь. — А он моргнул и рассмеялся.

Когда он ушел, мама сухо сообщила, что лучшего кандидата она бы и сама не нашла. Но после всего, что было сказано, я сомневалась, что это комплимент. Во избежание дальнейших душевыворачивающих откровений мы занялись готовкой, и как-то вышло, что она осталась у меня ночевать.

И как назло в два часа ночи снова завалился Алекс. Я уже была готова к подобному сюрпризу, но разозлилась не на шутку. После того, как я познакомила Вита с мамой, ко мне ночью приходит Алекс! Я запахнулась в свой сиреневый халат и с видом фурии (глаза горят, волосы растрепаны) набросилась на Алекса. На этот раз, к моему удивлению, он был трезв как стеклышко.

— Ты совсем с ума сошел?! Убирайся, — я толкнула я его в плечо. — И немедленно отдай ключи от моей квартиры! Это переходит все границы.

— Неужели он и сегодня здесь? Два дня подряд, вот так сюрприз, не думал, что он в состоянии, — усмехнулся Алекс.

— Ты что творишь Алекс, вчера ты был хотя бы пьян, а сегодня зачем пришел? Совсем рехнулся? — Я вцепилась в горловину халата, будто он мог защитить меня от посягательств.

— Я скучаю. Каждый день. — Внутри меня что-то оборвалось, я почти растаяла. — Я не могу забыть тебя. Да и не согласен. — Он сделал шаг, обхватывая меня руками, и коснулся губами виска, он помнил, что мне это нравится, черт бы его побрал! У меня подкосились колени.

— Уходи, я прошу тебя! — Я вцепилась в ворот его рубашки.

— Подожди. Сейчас. — Он отпустил меня, а потом направился… в мою спальню.

— Ты что делаешь? — ощетинилась я.

— Я просто попрошу его уйти, и мы поговорим. Всего лишь поговорим. Я должен хотя бы поговорить с тобой.

— Нет, Алекс. — Я попыталась его остановить, но только глупо проехалась по паркету. Алекс решительно влетел в мою спальню и остановился как вкопанный. Затем распахнул дверь ванной, и туда заглянул. Представляю что бы было, если бы он там Вита обнаружил!

— Ну что ж, два дня подряд он не в состоянии, — сообщил мне Алекс. — И что тогда за форс-мажор заставляет тебя отложить разговор?

— Ты заваливаешься ночью в мою квартиру и удивляешься, что я недовольна?! — воскликнула я. — Алекс, проваливай. Я хочу спать.

— Хорошо, — кивнул он. — Ложись спать, я не буду тебе мешать. Я просто посижу здесь. А утром поговорим.

— Я хочу не спать, а чтобы ты ушел! — всплеснула я руками.

— Правда хочешь? — он шагнул ко мне, обхватил мое лицо руками. У меня на глазах снова выступили слезы.

— Да, — дрожащим голосом проговорила я. Он откашлялся.

— Почему?

— Вероятно, я тому причина, — сказала мама, которая, конечно же, услышала нашу перебранку. И глухой бы услышал. — Ну присаживайся, Алекс. Поговорим, раз уж ты так настойчив.

Алекс и мама сели в кресла друг против друга, словно собирались скрестись шпаги. И я затрудняюсь ответить, чье выражение лица было более пугающим. Но тут мама произнесла такоооое:

— Давай поговорим, наконец, без поправок на личностность. Знаешь, Вит сегодня был здесь. — Алекс застыл. — Вит был здесь, мы поговорили. Он весь такой вежливый, и правильный, и ужасно скучный. — У меня буквально челюсть отвисла. — Но он сделал все, чтобы угодить мне, рассказав о своих дальнейших планах на мою дочь. Знаешь, я привыкла быть ее матерью. Я привыкла судить как мать. Но, объективно говоря, как женщина я бы никогда не выбрала его. И, уверена, у тебя получится вернуть Карину всегда, в любой ситуации. Вот только зачем? Прежде чем ты разрушишь ее будущее с правильным мужчиной, отнимешь право на спокойствие, ответь не мне, а ей. Ради чего. Что будет дальше? Чего ты от нее ждешь?