Александра Гейл - Дневник. Поздние записи [СИ]

• Название: Дневник. Поздние записи [СИ]
• Автор: Александра Гейл
• Издательство: СамИздат
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2015

Моя жизнь — живое доказательство, что если тебе могут сказать гадость, они это сделают, если над тобой обладают властью — обязательно начнут шантажировать. И никому нет никакого дела то того, что ты хочешь, какие у тебя жизненные ценности. Никому!

---

— В отличие от тебя, Немаляев, мне нет дела то парней, с которыми эта девчонка спит, — хмыкнул большой босс. — И переводить ее я не собираюсь.

— Да, вы правы, пойду к ней и сообщу, что не против с ней переспать. Записать вам на диктофон, как далеко она меня пошлет или на слово поверите?

Тон Немаляева практически уверил меня в собственной непрошибаемой стервозности. Интересно, если бы он пришел ко мне с таким заявлением, что бы я ему ответила? Даже самой любопытно. Ко мне еще никто с такими заявлениями не приходил. Я не стала дослушивать и ушла на обед на десять минут раньше. Алекс появился, когда я уже с самым задумчивым видом жевала жареные грибы.

— Где витаешь? — спросил он, изучая устройство солонки, в которой не оказалось то ли соли, то ли незабитых дырок. В общем исполнять собственное предназначение она отказывалась.

— Лучше не спрашивай, — буркнула я.

— И все же.

— С тобой бывало такое, что ты не мог работать из-за какой-нибудь женщины?

Не удержав злополучную солонку, Алекс поднял на меня глаза и удивленно произнес:

— Какой оригинальный вопрос. По-моему с профессиональной деятельностью у тебя все в норме.

— Я не о себе.

— Конечно, — хмыкнул он. — А о ком?

— Неважно. Что ты ходишь вокруг да около, Алекс. Да или нет?

— Допустим да, что дальше? — постаравшись подойти к ситуации максимально беспристрастно, то есть не выцарапать никому глаза, я продолжила свой импровизированный соцопрос:

— И что ты делал?

— Либо ты мне сейчас же скажешь в чем дело, либо ищи новую тему для разговора, — мрачно буркнул он.

— Ладно, — сдалась я. — Я нечаянно подслушала один разговор. — Даже не пытаясь не краснеть, закрыла руками лицо и продолжила. — Где один человек сказал, что из-за меня не может работать.

Я немножко раздвинула пальцы, чтобы увидеть реакцию Алекса. Уголок его губ неумолимо полз вверх. Это меня разозлило:

— Не вздумай начать смеяться!

— Но это забавно.

— Ничего забавного в этом нет! — я оторвала руки от лица и уставила на него. — Он просит о моем переводе в другой отдел, но меня не переводят. Вот я и выясняю, как мне теперь реагировать.

Я знала, что разговор глупый, и заводить его не стоит. Я знала, что после всего, что у нас с Алексом было, неправильно рассказывать ему о других мужчинах… не знаю, может быть я надеялась на вспышку ревности, наверное так, вот только ее не последовало.

— Смотря чего ты сама хочешь от этого человека. Он тебе нравится?

— Не думаю, он странный. Симпатичный, но странность определенно перевешивает.

И вдруг Алекс мрачно улыбнулся и уткнулся взглядом в тарелку.

— Да это и не важно. Он не подойдет ко мне на пушечный выстрел.

— Неужели, — без интереса сказал он.

— Конечно нет, ведь я официально числюсь в числе твоих подружек.

Мы встретились глазами. Это был момент истины. И два варианта развития событий: либо он мне скажет, что хочет, чтобы так и было, а я ему, что хочу, чтобы нас было только двое, а не двое плюс сколько-то из газеты, либо отойдет в сторону, и я буду точно знать, что надеяться мне не на что. Я, конечно, уповала на первый вариант, в конце концов эта поездка в Мюнхен была такой замечательной… Только прозвучало нечто совершенно третье:

— Тебе это не нравится?

— Быть в числе твоих подружек? — переспросила я. — Но ведь это вранье, Алекс. Пойми, ты мне очень дорог, ты и сам знаешь, но с текущим раскладом какие у меня шансы на личную жизнь?

Боже. Это звучало совсем не так, как должно было. И Алекс явно тоже понял все неверно. А потому взяла слово снова:

— Алекс, я всего лишь хочу понять мы вместе или нет? Я хочу знать нужно ли мне ждать тебя, потому что если нет… я… я устала от одиночества, я устала от неизвестности. Мне кажется, что я уже целую жизнь одна…

— Одна? — переспросил он с вежливым бешенством.

— Ты хочешь сказать, что ты со мной?

— Ты хочешь скандала?

— Я пытаюсь просто поговорить. Когда-то это должно было случиться.

Некоторое время он смотрел на меня. И весеннее солнце светило так ярко, что его волосы казались почти пепельными. В его глазах было такие странное выражение, не знаю, как его можно описать. Там было слишком много. И гордость, и грусть, и восхищение, и все на свете. А потом он сказал:

— Карина, ты можешь делать все, что хочешь.

Он ничего мне не предлагал. Ничего не обещал. Я не смогла бы это с него выбить. А потому я встала из-за стола, бросила пару купюр и вышла из кафе.

Стоило постучать в дверь, как желание сдаться позорным бегством достигло апогея. Но голос Немаляева заставил остаться на месте. Я зашла в его кабинет и плотно закрыла дверь. В руках у меня была папка с документами, которая служила скорее прикрытием, нежели действительно необходимыми бумагами. Он стоял около книжного шкафа, ко мне спиной и просматривал какую-то папку. Я прислонилась к двери, так как боялась упасть, дожидалась, когда он повернется. Немаляев явно дожидался, а он явно намеревался дождаться, когда я положу документы на стол и исчезну. Когда через две минуты этого не произошло, он обернулся и понял, что я не просто так приклеилась к месту.

— Что-то случилось? — спросил он, глядя на меня с долей раздражения. Если бы я не услышала тот разговор, я никогда бы не догадалась о его… чувствах? Я молча протянула ему папку. Его кабинет нельзя было назвать большим, но ему пришлось сделать шаг, чтобы забрать бумаги. — Вы что-то хотели? — спросил он и сел в кресло, подтягивая рукава рубашки, причем я невольно заметила что у него на манжетах пуговицы. Это напомнило мне об Алекса и разговоре с ним. — Карина?

— Я зашла перед вами извиниться… — пришлось начать издалека. — Потому что невольно услышала ваш разговор с Павлом Григорьевичем. — Он замер на месте, прошло пять секунд, десять, и только тогда он поднял на меня глаза.

— Я вас внимательно слушаю. — После этих слов его губы искривились.

— Вы просите моего перевода, — продолжила я. — Как давно?

Судя по его молчанию — с тех самых пор, как я вообще перешагнула порог этого здания. А заговорил он о другом.

— Вы великолепный программист, вероятно лучше меня. — Он оттолкнулся от стола, стул отъехал почти к стене. — Дело не в вашей профпригодности.

— А в моей, на ваш взгляд, аморальности. Если вам от этого полегчает, то я Алексу не любовница. Я не фанат бессмысленных бездоказательных откровений, но я понятия не имею кем ему прихожусь. И, если это принципиально, я могу написать заявление о переводе.

— Вы уверены, что хотите говорить об этом здесь и сейчас.

Ну, учитывая, что я вынуждена была сдерживать слезы, наверное нет — уверенной я себя не чувствовала.

— Мы могли бы поговорить после работы. Можете выбрать где.

— Где угодно, лишь бы кофе имелся.

Вечером мы вышли из здания вместе. В полном молчании. И хотя я рисковала нарваться не только на коллег, но и на бесконечных журналистов, я просто села в машину Немаляева, а он поехал… куда-то. Мне, признаться, было все равно. Я все еще не отошла от разговора с Алексом, и, как это часто бывает, наделала в итоге глупостей.

Атмосфера же в машине была очень напряженной. Немаляев дергал ручку переключения передач так, будто во всей сложившейся ситуации виновата именно она.

— Знаете, у меня есть теория, — сказала я неожиданно даже для себя.

Он коротко взглянул на меня, будто не был уверен, что хочет услышать. Правильно делал.

— По отношению к машине можно определить, как мужчина будет обращаться с женщинами.

— Отличная мысль, — буркнул он.

— В общем постарайтесь нас обоих не угробить.

— Как к машине относится ваш Алекс?

— Одна не самая блистательная модель, но на все случаи жизни, — усмехнулась я. — Хотя гараж чем только не забит. Куда мы едем? — наконец, решилась спросить я.

— Ко мне домой, — заявил Немаляев, и удивленно на него посмотрела. — Вы мне сказали, что ехать можно куда угодно, где есть кофе. У меня его вагон, и минимальный шанс попасть на первую полосу. — Я неопределенно пожала плечами.

Вот так я оказалась в квартире Немаляева. Это было наитипичнейшее жилище человека, который недавно разорился на стены, но об облицовке подумать забыл: недоделанный местами ремонт, половина мебели собрана у знакомых, еще треть куплена и шестой части в принципе не хватает. Уюта определенно не доставало, но делалось явно на совесть и века. Должно быть, я слишком открыто разглядывала интерьер, потому как спросил у меня то, что единственное можно было спросить в такой ситуации, чтобы отвлечь человека от этого занятия:

— А у вас как?

— Много цвета и фотографий, — ответила я после секундного колебания.

— А я всю жизнь думал, что только серьезные люди добиваются успеха. Ни хобби, ни отвлечений.