Клайв Льюис - Плавание «Утреннего Путника»

• Название: Плавание «Утреннего Путника»
• Автор: Клайв Льюис
• Жанр: Детская фантастика

«Хроники Нарнии» — это избранная книга, сравниться с которой может разве что «Властелин Колец» Дж. Р. Р. Толкиена. Символично и то, что Толкиен и создатель «Хроник Нарнии» Клайв Льюис были близкими друзьями, а теперь их книги ежегодно переиздаются и соперничают по популярности. Так же как и «Властелин Колец», «Хроники Нарнии» одинаково любимы и детьми, и взрослыми. Суммарный тираж «Хроник Нарнии» превысил 100 миллионов экземпляров.

Эдмонд, Люси, их кузен Юстейс и король Каспиан отплывают на корабле «Утренний Путник» на поиски дяди Каспиана, изгнанного после его недолгого правления. Странствия заносят их в страну Эслана на Краю Света.

---

Удовольствие, совершенно новое для него. Быть любимым и, больше того, любить других было тем единственным, что не давало Юстасу погрузиться в отчаяние. Быть драконом было очень печально для него. Он вздрагивал всякий раз, когда, пролетая над горным озером, замечал собственное отражение. Он ненавидел огромные, как у летучей мыши, крылья, острый, как зубья пилы, гребень на спине и ужасные загнутые когти. Он почти боялся оставаться наедине с самим собой, но в тоже время ему было стыдно находиться вместе с остальными. По вечерам, когда его не использовали как грелку, он обычно ускользал из лагеря и лежал на берегу, свернувшись, как змея, между лесом и водой.

В таких случаях, к большому его удивлению, самым постоянным его утешителем был Рипичип. Благородная Мышь украдкой выползала из веселого кружка у костра и усаживалась у драконьей головы, с подветренной стороны, чтобы на нее не попадало его дымное дыхание. Рипичип разъяснял Юстасу, что все то, что с ним произошло — яркий пример поворота колеса Фортуны, и что если бы они с Юстасом находились в его доме в Нарнии (на самом деле у него была норка, а не дом, и даже драконья голова, не говоря уже об остальном, не поместилась бы в ней) он мог бы привести ему более сотни примеров из жизни императоров, королей, герцогов, рыцарей, поэтов, влюбленных, звездочетов, философов и волшебников, которые вначале благоденствовали, а потом по воле судьбы попали в бедственное положение, и многие из которых вновь обрели все потерянное и жили после этого долго и счастливо. И хотя, быть может, в тот момент это не казалось таким уж утешительным, но Рипичип имел добрые намерения, и Юстас никогда не забывал этого.

Однако, мысли всех омрачал вопрос о том, что им делать с драконом, когда они будут готовы к отплытию. Они старались не говорить об этом, когда Юстас находился поблизости, но несколько раз он невольно слышал обрывки их разговоров: «Влезет ли он в длину вдоль одной стороны палубы? Нам придется все запасы переложить на другую сторону вниз, чтобы сохранить равновесие», — или — «Сможет ли он догонять нас по воздуху?» — или (чаще всего). — «А чем же мы его будем кормить?».

И бедный Юстас все больше и больше ощущал, что с первого же дня, когда он попал на борт, с ним было одно лишь сплошное мучение и что теперь он создавал еще больше проблем. Эта мысль въедалась ему в голову точно так же, как браслет — в переднюю лапу. Он знал, что если драть его зубами, делается только хуже, но иногда не мог удержаться от этого, особенно в жаркие ночи.

Однажды утром, через шесть дней после того, как они высадились на Острове Дракона, Эдмунд проснулся очень рано. Только-только начало светать. Глядя на восток, едва можно было различить стволы деревьев. Когда он проснулся, ему послышался какой-то шум. Он приподнялся на одном локте и посмотрел вокруг: тут же ему показалось, что он видит темную фигуру, движущуюся по опушке леса со стороны моря. Первое, что ему пришло в голову, было: «А почему мы все уверены, что на этом острове нет туземцев?» Затем он решил, что это Каспиан: фигура была примерно такого же роста, но он знал, что Каспиан спал рядом с ним и мог видеть, что тот даже не пошевелился во сне. Эдмунд проверил, на месте ли его шпага, затем поднялся и отправился выяснять, что это такое.

Он тихо подошел к опушке леса. Темная фигура все еще находилась там. Теперь он увидел, что она слишком мала ростом для Каспиана, но слишком велика для Люси. Незнакомец не убегал. Эдмунд вытащил шпагу и уже собрался бросить ему вызов, когда тот тихо спросил:

— Это ты, Эдмунд?

— Да. А ты кто? — ответил он.

— Ты что, не узнаешь меня? — сказал незнакомец. — Это же я — Юстас.

— Клянусь Юпитером, — воскликнул Эдмунд, — точно. Дорогой мой…

— Тсс, — сказал Юстас и покачнулся, как будто он вот-вот упадет.

— Привет! — воскликнул Эдмунд, подхватывая его. — Что с тобой происходит? Ты болен?

Юстас молчал так долго, что Эдмунд стал думать, не потерял ли тот сознание, но, наконец, он произнес:

— Это было ужасно. Ты не представляешь… но теперь все в порядке. Не могли бы мы пойти куда-нибудь и поговорить? Я не хочу пока встречаться с остальными.

— Да, с удовольствием, куда хочешь, — сказал Эдмунд. — Мы можем пойти и посидеть на скалах вон там. Слушай, я очень рад видеть, что ты — э — снова выглядишь самим собой. Ты, должно быть, провел весьма неприятные дни.

Они пошли к скалам и уселись там, глядя на залив. Небо тем временем становилось все светлее и светлее, звезды исчезли, за исключением одной, ярко светившейся низко над горизонтом.

— Я не буду тебе рассказывать, как я превратился в дракона, до тех пор, пока не смогу рассказать об этом всем остальным и покончить с этим, — начал Юстас. — Кстати, я даже не знал, что это называется драконом, пока не услышал, когда объявился здесь тем утром, что вы все пользуетесь этим словом. Я хочу рассказать тебе, как я перестал им быть.

— Давай, говори, — сказал Эдмунд.

— Ну, прошлой ночью я чувствовал себя еще более несчастным, чем обычно. И этот проклятый браслет резал руку, как не знаю что…

— Теперь все в порядке?

Юстас рассмеялся, но совсем другим смехом, чем когда-либо раньше, и легко снял браслет с руки.

— Вот, — сказал он, — и, что касается меня, пусть забирает его кто хочет. Ну так, как я уже говорил, я бодрствовал и гадал, что же все-таки со мной станется. И тогда — но, заметь, все это могло быть лишь сном. Я ни в чем не уверен.

— Продолжай, — сказал Эдмунд, проявляя исключительное терпение.

— Ну, так вот, я поднял голову и увидел то, чего уж вовсе не ожидал: ко мне приближался огромный лев. Самым странным было то, что прошлой ночью не было луны, но там, где ступал лев, было лунное сияние. И так он подходил все ближе и ближе. Я ужасно испугался его. Ты, конечно, можешь подумать, что будучи драконом, я бы мог без труда пришибить любого льва. Однако это был не такой страх. Я боялся не того, что он меня съест, я просто боялся его самого — если ты можешь это понять. Он подошел близко ко мне и посмотрел мне прямо в глаза. И я крепко закрыл глаза. Но от этого не было никакого толку, потому что он приказал мне следовать за ним.

— Ты хочешь сказать, что он заговорил?

— Я не знаю. Теперь, когда ты упомянул об этом, я не думаю, что он говорил. Но он все равно приказывал мне. И я знал, что должен делать то, что он приказывает, поэтому я встал и последовал за ним. И он повел меня далеко в горы. И все время вокруг льва, куда бы он не шел, было это лунное сияние. Так, наконец, мы взошли на вершину горы, которую я никогда раньше не видел, и там был сад — с деревьями, фруктами и всем прочим. В центре его бил источник.

Я знал, что это источник, потому что было видно, как вода бьет ключом и пузыри поднимаются со дна, но он был гораздо больше, чем обычный источник, он был похож на очень большую круглую купальню со спускающимися в нее мраморными ступенями. Вода была совершенно чистая, чище всего на свете, и мне подумалось, что если бы я мог войти туда и окунуться, то это уменьшило бы боль в моей лапе. Но лев сказал мне, что прежде я должен раздеться. Заметь, я не знаю, говорил ли он что-нибудь вслух или нет.

Я только собирался ответить, что не могу раздеться, потому что на мне нет никакой одежды, как подумал, что драконы ведь похожи на змей, а змеи могут сбрасывать кожу. Конечно же, подумал я, именно это и имел ввиду лев. Тогда я начал чесаться, и повсюду стала отходить чешуя. Тогда я запустил когти глубже и, вместо чешуек, отлетавших тут и там, начала прекрасно сходить вся моя кожа, как будто кожура банана, как это обычно бывает после болезни. И уже через пару минут я смог выйти из нее целиком. Я видел, как она лежит рядом. Выглядела она довольно противно, но мое ощущение было очень приятным. Тогда я начал спускаться в купальню, чтобы окунуться.

Но как только я собрался коснуться ногой воды, я посмотрел вниз и заметил, что мои ноги опять покрылись чешуей и стали жесткими, грубыми, морщинистыми, совсем, как прежде. Ну, ладно, подумал я, это означает лишь то, что под первым костюмом у меня надет другой, меньший, и что его мне тоже надо снять. Тогда я снова царапал и драл себя когтями, и эта кожа тоже прекрасно сошла, и я вышел из нее, оставив ее лежать рядом с первой, и снова направился к источнику искупаться.

Ну, и снова произошло тоже самое. И я подумал: о Господи, сколько же еще кож я должен с себя снять? Мне очень хотелось омыть свою больную лапу. Тогда я в третий раз стал царапать себя и снял третью кожу, также, как и две предыдущие, и вышел из нее. Но как только я взглянул на свое отражение в воде, так понял, что опять все было бесполезно.

Тогда лев сказал, но я не знаю, говорил ли он:

— Тебе придется позволить мне раздеть тебя.

Знаешь, я боялся его когтей, да еще как, но к этому моменту я был почти в отчаянии. Так что я просто лег на спину, чтобы он мог это сделать.