Валентин Пронин - Завещание мессера Марко (сборник)

• Название: Завещание мессера Марко (сборник)
• Автор: Валентин Пронин
• Жанр: Морские приключения
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4444-7497-6

В новую книгу известного писателя и историка Валентина Пронина вошли две историко-приключенческие повести о знаменитых европейцах-путешественниках. Повесть «Завещание мессера Марко» рассказывает о необычайных приключениях известного венецианского купца, дипломата и писателя Марко Поло (1254–1324), совершившего многолетнее путешествие через страны Средней и Центральной Азии в Китай и больше пятнадцати лет состоявшего на службе у хана Хубилая – внука Чингисхана, завоевателя и правителя Китая, – в качестве его официального торгового и дипломатического представителя в Индии, Иране и Персии. Повесть «Великий поход командора» посвящена знаменитому португальскому мореплавателю, торговцу и пирату Васко да Гаме, графу Видигейра (1469–1524), который на четырех маленьких каравеллах в компании со своим братом Пауло совершил в 1497–1498 гг. беспримерное плавание от Лиссабона до Каликута, расположенного на Малабарском берегу Индостана, проложив морской путь в сказочную страну пряностей и золота.

---

Валентин Пронин Завещание мессера Марко (сборник)

© ООО «Издательство «Вече», 2014

* * *

Завещание мессера Марко

Часть первая Пристанище кораблей

Венеция ныне самый прекрасный и приятнейший город во всем свете…

Мартино да Канале, XIII в.

Глава первая

Пригоршня островов рассыпана по лагуне. У самой воды тесно стоят деревянные дома на сваях и каменные церкви с высокими кампанилами. Десятки каналов перегорожены на ночь цепями. Нависли горбатыми арками мосты, их византийское изящество не в гармонии с соломенными крышами и затхлой вонью каналов.

Иной раз на отдаленной улочке мелькает тусклое пятно фонаря, движутся неясные силуэты, слышатся голоса. Внезапно глухую ночь вспарывает истошный вопль, беспорядочный топот, и опять опускается тишина, зыбкая и недобрая. Пляшут на отсыревших стенах отсветы факелов, – гулко шагая по выщербленным плитам, стражники с алебардами спешат к месту происшествия, натыкаются на неподвижное тело и, зацепив крючьями, волокут его к мосту Риальто для утреннего опознания.

Так случается, но сегодня в Венеции спокойно. Патруль последний раз обошел свои кварталы. У Санта-Кроче двое неизвестных, проворные и бесшумные, как летучие мыши, без плеска опустили под воду укутанный мешковиной труп, и некто удачливый и отважный благополучно выбрался из опочивальни солидного купеческого дома.

В темной воде меркнет отражение звезд. Дымятся каналы. Венеция еще дремлет в сером полумраке рассвета, ее набережные пустынны. Сонно плещет волна, скрипит ржавая цепь, подает голос дневная птица…

Между тем невидимая кисть провела по восточному краю неба розовую полоску. С моря налетел прохладный, солоноватый ветер – сотни гондол закивали изогнутыми носами у причальных столбов, на мачтах галер и фелук щелкнули стяги, тихо звякнули колокола старинной церкви Сан-Джакомо ди Риальто.

Галки и воробьи, бойко гомоня, слетелись на грязную, заплеванную Пьяцетту.

По улицам бродили длиннорылые свиньи из монастыря святого Антония Падуанского: рылись в кучах мусора, чесали бока об углы домов, карабкались по крутым мостам. В их утробном хрюканье слышалось предостережение каждому, вздумавшему их потревожить. Хранимые незримым заступничеством святого, эти свиньи пользовались боязливым уважением горожан.

Показался край солнца, легкие облака вспыхнули и рассеялись, открыв голубоватые линии гор. Небо над Адриатикой распахнулось – стало ярко-синим, радостным и бездонным.

Звонко ударили на колокольне святого Марка – спугнули пеструю стаю голубей, взлетевших над собором, над Дворцом дожей, над соломенными и черепичными крышами.

Подплывали крутобокие лодки, накренив выцветшие, заплатанные паруса. Рыбаки выгружали корзины со свежим уловом и покрикивали на мальчишек-помощников просоленными голосами: «Эй, Ванни! Эй, Спинелоццо! Живей поворачивайтесь!» Благодатное изобилие осени пестроцветным потоком затопило венецианские рынки. Барки огородников тяжело оседали под грудами тыкв, арбузов, огурцов, редьки, салата, спаржи, капусты. Белокурые толстухи с Оливоло и Луприо расставляли под полотняными навесами корзины с персиками, гранатами, яблоками, лимонами. Веронцы привезли на тележках запечатанные смолой остродонные амфоры с вином, падуанцы – мед, равеннцы – оливковое масло, тревизцы – деревянные клетки с откормленными каплунами и индейками.

По гладкой поверхности каналов, по живописной мешанине торговых рядов, по скользким ступеням, белесым от налета соли, хлестнули, отдаваясь раскатистым эхом, веселые возгласы и гортанный смех.

Бородатые горцы в войлочных шапочках пригнали баранов, переполнивших тесные улочки ревом, блеяньем, душным запахом пыльной шерсти. Постукивали копытами вереницы смирных ослов, несущих плетенки с козьим сыром и кувшины с молоком. Угольщики тащили мешки древесного угля, харчевники разжигали жаровни, торговцы открывали лавки. Ремесленники стояли у порога мастерских и, переговариваясь, ждали боя цеховых медных бил – до этого нельзя было приступать к работе. Опухшие от пьянства нищие, злобно ругаясь между собой, обнажали гнойные язвы, выставляли увечья и брели к церквам клянчить у первых прихожан.

Старый дом на узенькой набережной в приходе Сан-Джованни Кризостомо издавна принадлежал купеческой семье Поло, происходившей из далматинских славян. Дом походил на отслуживший корабль, навечно пришвартованный близ монастыря Сан-Лоренцо. Деревянные стены, крытая дранкой кровля и покосившаяся дверь – все почернело от времени и зимних туманов.

Седобородые говорили, что дом построен еще до крестовых походов. Выходцы из Далмации старались не отставать от предприимчивых сынов лагуны, а как раз тогда венецианцы торопливо забивали сваи новых построек и оснащали галеры, будто предвидя наступление рыцарства на Византию и сарацин.

Старый дом знавал времена торжеств и веселья, теперь он мрачно ветшал, будто не надеясь больше на удачу своих хозяев.

Солнечные лучи проникли в сырую, темную комнату и осветили лицо спящего юноши, пятнадцатилетнего Марко. Рядом заворочались маленькие братья, стянули с него шерстяное одеяло. Он открыл глаза и, взглянув на окна, улыбнулся: за окнами сияло солнце и бирюзовое небо.

Марко потянулся, изогнув смуглое тело. Потом быстро надел короткие штаны, рубашку с широкими сборчатыми рукавами и красный жилет. Сунув ноги в грубые башмаки, выбежал во двор, тесный и гулкий, как колодец. От стен, покрытых холодными каплями росы, и от сточной канавы воняло нечистотами.

Особой опрятностью венецианцы не отличались. Она казалась излишней, подозрительной, даже враждебной христианскому обычаю. Утренний туалет ограничивался пригоршней воды и причесываньем давно не мытых волос.

Дом Поло проснулся: стучали двери, гремела оловянная посуда на кухне, по сумрачным переходам разносились звонкие голоса сыновей и дочерей донны Флоры – тетки Марко по отцовской линии.

Марко никогда не видел ни отца, ни матери. Никколо Поло с братом Маффео пятнадцать лет назад уехали торговать в Константинополь, а оттуда еще дальше – через Крым в татарские степи. Никколо уехал, оставив дома беременную жену. Она умерла при родах, и мальчик вырос в семье донны Флоры, среди ее законных и побочных детей.

Донна Флора вздыхала и молилась о возвращении братьев. Торговые дела семьи совсем расстроились. Донна Флора вела домашнее хозяйство благодаря помощи состоятельных родичей. Овдовев, она произвела на свет еще троих детей, что, впрочем, никого не смутило. Такие случаи не были редкостью: многие имели побочных детей и в завещании не забывали указать причитающуюся им долю наследства.

Донну Флору считали благочестивой христианкой и доброй матерью. Она не утомляла детей назиданиями и предоставляла им полную свободу.

Когда Марко подрос и освоился в жизни венецианских улиц, он уже не мог подолгу находиться дома. С приходом весны в него словно вселялся непоседливый бес: начинались бесконечные путешествия по островам, набережным и верфям.

Марко любовался и восхищался красотой Венеции.

Где еще можно увидеть собор величественней Собора Святого Марка и дворец прекраснее Дворца дожей? Куда приплывают ежедневно корабли со всех стран света? Какой город богаче и многолюднее Царицы Адриатики? На эти вопросы Марко Поло, как и все его соотечественники, не искал ответов. Он твердо знал, что лучше Венеции нет города на земле.

Гондольеры смеялись и пели, выплывая из тесноты каналов на простор лагуны. Перед ними, будто со дна морского, вставала церковь Сан-Джордже Маджоре – среди ослепительного сияния неба и воды.

Марко пел вместе с веселыми лодочниками под мерные взмахи весла. Он бегал глядеть на спуск новых галер со стапелей знаменитого Арсенала, на соревнования кулачных бойцов и стрелков из арбалета. Он участвовал в лодочных гонках по Большому каналу, в карнавалах и торжественных шествиях.

Целыми днями он играл и забавлялся. Когда же звучал колокол, возвещавший о тушении огней, он с неохотой возвращался в старый сумрачный дом и с восходом солнца вновь летел на шумные площади и сверкающие каналы, к кудрявым волнам, ласкавшим песчаную косу Лидо.

Глава вторая

У пылающего очага суетилась толстая кухарка Катаруцца. Ей помогала молоденькая Занина.

– Эй! – крикнул Марко с порога. – Эй, Занина! Дай-ка мне быстрее поесть!