Лорел Гамильтон - Страдание

• Название: Страдание
• Автор: Лорел Гамильтон
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Каких зомби можно поднять. А каких лучше оставить лоне земли. Об этом вам стоит спросить Аниту Блейк.

До сих пор, она считала их просто отталкивающими, но никак не опасными. Ей никогда еще не приходилось слышать, чтобы кто-то из них мог стать причиной долгой и мучительной смерти человека. Но все изменилось.

Давно уже не видевший своего сына, отец Мики лежит присмерти, разлагаясь заживо от странной болезни, о которой, лечащие его врачи шепчутся как о «болезни зомби».

Анита всю свою жизнь поднимает мертвецов, но такое видит впервые. Эти существа охотятся в дневное время, с такой же скоростью и сноровкой, как вампиры. Если они вас кусают — вы становитесь точно такими же, как они. И так далее, до бесконечности…

Чем все это закончится?

Не знает даже Анита Блейк.

Предупреждение: книга не прошла финишную вычитку, поэтому

содержит много ошибок, т. к. бета вопиюще неграмотна, а так же

присутствует ненормативная лексика. В общем, все как всегда!

---

— Анита, не делай этого сейчас. Не когда рядом отец Мики и его семья.

— Не делать чего? Не выяснять, что вы все, включая и Мику, что-то от меня скрываете?

Руки Домино начали сжиматься и разжиматься. Это и кулаками назвать было нельзя, больше походило на то, как кошка выпускает когти. Среди всех крупных кошачьих ликантропов это был знак сильной тревоги. Домино знал, что я понимаю его реакцию, и то, что он все равно это делал означало, что либо он отчаянно пытался успокоить себя, либо боролся за контроль. Это меня испугало, потому что Домино отлично контролировал своего зверя. Если сейчас он находился в таком состоянии стресса, тогда ответ на мой вопрос был хуже, чем я думала.

— Господи, — выдохнула я. — Мика борется за власть, чтобы присоединять группы к Коалиции?

Домино покачал головой, его руки сжимали воздух, пальцы были напряжены и скрючены, словно он боролся с жаром, который, казалось, так и искрил вокруг него. Я повернула голову в бок и смогла увидеть, как от Домино исходит «жар». Плохой знак.

— Анита, после того, что случилось с Арэсом, если Домино потеряет контроль перед копами, они его пристрелят, — заметил Никки.

Я попыталась успокоиться, потому что не могла отделаться от мысли сколько раз Мика уезжал из города на встречи с различными группами. Никто не мог выиграть столько битв в месяц и не получить видимых ранений, а Мика не был достаточно большим или сильным… он был лидером, но не такого рода.

— Домино, успокойся, — сказала я. — Не хочу потерять тебя из-за какой-то глупости.

Он прикусил нижнюю губу и покачал головой, словно я задала ему еще один вопрос.

— Я не буду наседать, потому что, честно говоря, твоя реакция только что дала исчерпывающий ответ.

Домино сделал несколько глубоких вдохов и я ощутила, как его сотрясает от жара зверя, запертого в метафорической клетке. Наконец, я смогла настолько дистанцироваться, что ощущала только жар, а не тигра. Мои собственные кошки не пытались показать даже носа. В этом я поднаторела. Все мы. Вот только не знала насколько хорошо с этим справлялся Мика, например, с тем, что лгал мне.

Наконец Домино заговорил низким, осторожным голосом, как будто ему по-прежнему приходилось бороться за контроль.

— Клянусь, Мика не дерется каждый раз, когда покидает город. В большинстве случаев срабатывают дипломатия и… тактичные методы.

— И что это за тактичные методы? — поинтересовалась я.

Сила Домино начала покалывать, будто мою кожу жгла лихорадка.

— Анита, не сейчас, — вмешался Никки. Он передвинулся так, чтобы закрыть Домино от полиции.

Я медленно досчитала до десяти, не способная сделать глубокий вдох, который помог бы мне справиться, а счет едва ли меня успокоил.

— Домино, сейчас я больше не буду задавать тебе вопросы, обещаю.

Тело Никки закрывало мне обзор, но я чувствовала, что к нам приближался еще один оборотень. Их энергия обдавала мою кожу как горячий воздух. Эта сила волновала моих зверей, и внутренним зрением я «видела» как моя гиена поднялась и встряхнулась как большая собака, на которую и походила. Она пустилась рысью по длинному, залитому солнечным светом туннелю, который обычно был темен, но гиена посеменила к свету и высокая пожелтевшая трава, казалось, побудила ее перейти на бег. Она двигалась так неуклюже в сравнении с кошками или волчицей, но все равно продолжала путь, и если я не возьму ее под контроль, гиена попытается вырваться из моего тела и стать реальной. Но я была зла. В гневе гораздо тяжелее держать все под контролем. Я была зла и напугана, потому что Мика был моей комплекции, и не важно насколько ты крут, когда у бойцов одинаковая подготовка габариты имеют значение. Кожа покрылась мурашками от мысли, что Мика противостоит кому-то с габаритами Никки или Дева. Казалось, страх озадачил гиену, потому что та затявкала и села, глядя на меня странными карими глазами, которые сошли бы за человеческие, если бы зрачки не были как у кошки.

— Держи себя в руках, — тихо произнес Никки.

Я закрыла глаза и попыталась сделать так, как он сказал. Пыталась успокоиться, отыскать центр спокойствия, но им был Мика, который годами рисковал своей жизнью, а я об этом не знала. Я чувствовала себя идиоткой. Неужели я и правда думала, что лишь одна дипломатия заставляла все те животные фракции по стране присоединиться к нашей Коалиции? Да, ведь так и считала. Я верила в способность Мики убеждать, руководить, манипулировать и идти на сделки. Я даже знала, что он для этого делал. Знала, что он спал с некоторыми женщинами-оборотнями, чтобы скрепить сделку или увеличить количество союзников, чтобы было проще убедить лидеров групп. Вероятно, это и имел в виду Домино под «тактичными методами». Мика рассказывал мне про секс, потому что не хотел, чтобы я узнавала об этом от кого-то другого. Но несколько раз он возвращался домой с травмами или с ранеными охранниками, и говорил, что все вышло из-под контроля, но в итоге им удалось их убедить. В конечном счете, возвращался ли Мика домой без согласной присоединиться к нам группы? Нет.

Я снова была спокойна, но это было спокойствие воды, которая неподвижна, пока ее не коснется ветер. Я открыла глаза.

Никки смотрел на меня.

— Ты с этим справишься?

Я кивнула.

Он отошел в сторону и я увидела Сократа. Его кожа была цвета кофе со сливками, сильно кудрявые волосы были сострижены по бокам и чуть длиннее на макушке, почти как у Домино, но волосы Сократа были достаточно густыми, чтобы оставаться почти в квадратной форме — что-то вроде живой изгороди, подстриженной в желаемую форму. Глаза у него были карими, но не такими карими, как у животного, сидящего сейчас у меня в голове. Они были совершенно человеческими.

Гиена принюхалась и издала лающий звук, от которого на моих руках волоски встали дыбом. На мгновение я задумалась, а не издала ли этот звук своим человеческим ртом и горлом, но решила, что все же нет.

Сократ провел руками под пиджаком, и я увидела за его поясом пистолет. Он был бывшим копом, которого уволили, когда он помог поймать городскую банду, состоявшую из вер-гиен. Он стал героем, полиция избавилась от банды, но Сократ потерял жетон и любимую работу.

— Когда у тебя появился мой зверь? — прошептал он.

— После пули, прошедшей сквозь Арэса в меня, — ответила я.

— Твоя гиена не должна была заявить о себе до следующего полнолуния. Еще две недели, но я ее чувствую, ощущаю на тебе ее запах.

— У меня все быстро развивается.

— Верно, ты — это что-то, — согласился он, снова потерев руки.

— Ты же, время от времени, выезжаешь с Микой из города?

— Анита, зачем задавать этот вопрос? Ты же знаешь, что это так.

Я посмотрела на него, просто посмотрела.

Его взгляд был направлен мимо меня на Домино. Взгляд был сердитым и красноречивым, и, казалось, говорил: «Как ты мог?». Сократ чуть приподнял бровь и еле заметно наклонил голову в сторону.

Сила Домино снова вспыхнула.

— Я ничего не сказал.

Ни взгляд Сократа, ни сам Сократ не выражали доверия.

— Неужели ты думал, что я никогда бы это не выяснила? — спросила я.

Он перевел взгляд на меня.

— Понятия не имею, что ты там, как считаешь, выяснила, поэтому мне сказать нечего.

— Сократ, больше не лги мне.

К нам направлялся Гонсалез. Я так пристально на него смотрела, что Сократ тоже на него оглянулся. Мы привлекли внимание всех копов. Я погрузилась эмоциями во взволновавшее меня дело, и к чертям забыла о здравом смысле. Копы по большей части наблюдательны, особенно с теми, кому приходится доверять свои жизни, поэтому наша стоящая особняком компания, их не успокоила.

— Анита, какая-то проблема? — спросил Гонсалез.

Если я скажу «нет», то он поймет, что это не так, но…

— Нет, — ответила я, и это «нет» было очень твердым, очень уверенным. Вообще-то однажды таким «нет» я заставила разреветься официантку. Гонсалез не заплакал — он был крепким орешком — но понял, что это было абсолютным, непоколебимым отрицанием. Порой я говорила слишком яростно и случайно заставляла официанток плакать, но порой в свои слова я вкладывала точное количество силы, необходимое для того, чтобы заставить людей прекратить расспросы.

Гонсалез глянул на меня, а затем поочередно на стоявших рядом мужчин.

— Ладно, как себя чувствуешь? Ты малость позеленела.

— Скажу лишь, что жалею, что не выпила побольше жидкости за обедом.

Он слегка усмехнулся, но взгляд его оставался настороженным, и снова оглядел всех мужчин. Гонсалез снова перевел взгляд на меня и его подозрительные глаза полицейского сказали, что я в полном дерьме и он мне не верит. Вы можете спросить: не верит чему? Он ветеран полиции, который уже десять лет как в запасе. Он не верит ни одному чертову слову, что ему говорят.

— А я думал, что ты крута, Блейк, — пробасил мужчина с другого конца коридора. — Слышал, тебя беспричинно вывернуло ланчем.