Александр Юрин - Сквозь тернии

• Название: Сквозь тернии
• Автор: Александр Юрин
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2015
• ISBN: 9781312905542

Девочки играли на берегу моря. Они бросали гальку в воду и пристально наблюдали за волнующейся стихией. Правила были простыми: та, чей камешек первым укроет зеленоватая волна, может ринуться в тёплый прибой, стараясь как можно скорее оторваться от завистливых взглядов подружек!

Ведь те лишь поджидают момента, чтобы сорваться, в свою очередь, и устремиться в погоню! Звонко смеясь, перепрыгивая через ракушки, поднимая снопы переливчатых брызг, тыча пальцами в блестящие спины дельфинов — таково озорное детство и не важно, где именно оно протекает!

---

Совершенно спонтанно Александр Сергеевич вспомнил об Альке, а затем, и о мёртвой Анне.

Светлана вздрогнула. Закрыла рот, медленно повернула голову к замершему в нерешительности Александру Сергеевичу.

— Вам плохо. Почему?

Александр Сергеевич вздрогнул. Переступил с ноги на ногу, стараясь не выдать своего эмоционального состояния. Тут же вспомнил, что девочка не видит. На душе заскребло: ну вот зачем перед ребёнком-то всё это!

Светлана потёрла замёршие ладони друг о друга, поднесла к дрожащим губам, принялась дышать на посиневшие пальцы.

Александр Сергеевич подошёл к скамейке. Немного помялся в нерешительности и присел рядом. Распахнул плащ, накинул на плечи трясущейся от холода девочки.

«Кончилась игра — кончилась сказка. Всё возвратилось на круги своя, как вернулся и холод одиночества».

Светлана, без тени смущения, скользнула подмышку к Александру Сергеевичу. Немного повертелась, устраиваясь поудобнее. Затихла.

Александр Сергеевич молчал: он просто не знал, что сказать. Потом всё же собрался с мыслями и произнёс первое, что пришло на ум:

— И часто вы вдвоём с Мухтаром, так вот, прогуливаетесь?

Светлана пожала плечами.

— На самом деле, не так часто, — она помолчала. — Просто временами становится совсем не по себе… особенно когда метёт вот так… или дождь беспросветный. Я не могу сказать, что именно не так. Просто вокруг скапливается эта тьма. Она как бы кристаллизуется в душе, словно засохшая краска в тюбике. Она обжимает сердце со всех сторон, а то всё бьётся и бьётся, не желая уступать! Оно рушит корку тьмы своей пульсацией, но неизбежно ранит и себя соприкосновением с осколками зла. Оно начинает кровоточить, а мне становится больно. Вот тогда-то я и иду навстречу этой мгле, в надежде, что она дрогнет окончательно и уберётся прочь! Там, — Светлана задрала голову вверх, упершись пальцем в тёмный свод беседки. — Там, глубоко в космосе, ей и место! Я знаю. Но я не знаю, что делать дальше. К тому же и Мячик остался далеко-далеко. Без него ничего не получится.

Светлана замолчала. Сунула руки подмышки, силясь унять дрожь.

Александр Сергеевич снова был не в силах проронить ни слова: сознанием завладела какая-то апатическая жуть, которая пожирала все мысли, попросту не желая убираться прочь.

— Вы ведь тоже её видите?

— Конечно вижу, ведь она моя дочь, — Александр Сергеевич сам не понял, как слова слетели с губ. — Ох, прости меня, Светлана! Ведь ты наверняка имела в виду кого-то другого…

Светлана замерла на груди.

— Ваше сердце… Что с вашей дочерью? Где она?

Александр Сергеевич глубоко вздохнул, силясь совладать с беснующимся в груди сгустком боли.

— Анна… моя дочь. Она умерла от рака этим летом. Очень долго противостояла. На год дольше предписанного врачами срока продержалась, но выстоять в неравной схватке с чудовищем так и не смогла, — Александр Сергеевич обречённо вздохнул. — Анна была неимоверно сильной! Она не боялась смерти. Она лишь всё время переживала за Альку.

— Так Алька тоже остался совсем один… — Светлана такое ощущение даже не дышала, превратившись в слух.

Александр Сергеевич попытался улыбнуться.

— Вовсе нет. Алька поступил на службу в военное училище.

— В военное училище? Сколько же ему лет?

— Двенадцать, как и тебе — совсем ещё пацанёнок, — Александр Сергеевич вовремя спохватился, серьёзно посмотрел на Светлану. — Ты только не вздумай обижаться.

Светлана улыбнулась.

— Нет, что вы, я нисколечко не обиделась! Ну какая из меня девушка? Вон, вся худющая и нескладная, словно пацанка.

— А вот и нет! Ты необычайно симпатичная девчушка, которая годика этак через два-три превратится в восхитительную мадмуазель, за которой толпами будут ходить восторженные поклонники, не зная с какой стороны подступиться!

Светлана засмеялась, прикрывая ладонями выступивший на щеках румянец, а Александр Сергеевич спросил:

— А про кого говорила ты, Светлана? Кого видишь ты? Родителей?

Светлана вздрогнула. Мотнула головой.

— Нет. Я имела в виду Тьму. Ведь если вижу я, значит, Её могут видеть и другие члены экипажа. Разве не так? Мне кажется именно поэтому корабль и выбрал нас. Хотя мы и избавлены от бездны, тем не менее, она по-прежнему рядом с нами. Она наблюдает.

Александр Сергеевич задумался. Потом всё же решился и махнул на всё рукой: была, не была!

— Послушай, Светлана, можно тебя кое о чём попросить?

Светлана, не задумываясь, кивнула.

— Конечно! Что вы хотите знать?

Александр Сергеевич собрался с мыслями и спросил:

— Светлана, помнишь, ты говорила, что твой друг, Мячик, при желании, может прочесть чужой страх? — Пауза. — А ты сама способна на это?

Светлана неуверенно кивнула.

— Так вот… — Александр Сергеевич спешно облизал пересохшие губы. — Не могла бы ты прочесть… Попытаться прочесть мой самый жуткий страх? Просто так. Не подумай только, что я тебе не доверяю или пытаюсь что-нибудь выведать исключительно для себя!

— Я и не думала! Но, правда, зачем вам это? Ведь страх — ваш, и если вы им поделитесь, то сразу же сделаетесь слабее, ведь кто-то ещё — та же я — узнает, чего именно вы боитесь больше жизни, — а ведь при помощи этих знаний можно легко манипулировать человеком.

«О господи! — Александр Сергеевич побледнел. — А что если всё именно так?! Тьма каким-то образом пронюхала про наши страхи и теперь населила ими сны! Но тогда, действительно, как?! А может Тьма и есть страх? Страх, что на нас посылает кто-то другой. Что-то чуждое, о существовании чего мы даже не подозреваем».

— Если вы уверены, что Алька счастлив, тогда, получается, что вы переживаете за Анну. Вы думаете, ей что-то угрожает даже после смерти. Там, на другой стороне, — Светлана вовсе не спрашивала, она констатировала, как что-то само собой разумеющееся.

Александр Сергеевич кивнул.

Девочка долго молчала. Потом всё же осторожно сказала:

— Я могу попытаться, но для этого вы должны отчётливо представить свой страх, таким, каким вы видите его во сне. Иначе ничего не выйдет, — Светлана вновь умолкла, но вдруг спросила буквально в упор: — За ней что-нибудь гонится? Или просто следит?

Александр Сергеевич опешил, не зная, что ответить.

Светлана терпеливо ждала, на ощупь, пересчитывая пальцы на руках.

Александр Сергеевич вздохнул.

— Видишь ли, Светлана… как же проще объяснить, чтобы было понятно… Мне кажется, душой Анны стремится что-то завладеть. Точнее уже завладело.

— Не нужно, чтобы было понятно. Говорите, как всё есть на самом деле. Иначе я не смогу помочь, а наша беседа утратит всяческий смысл, как и всё там, — Светлана вновь ткнула пальцем в черноту крыши.

Александр Сергеевич понимающе кивнул.

— Хорошо. Так и быть, скажу, как есть. Точнее было. Просто, последнее время, кошмары сошли на нет — оттого, я и интересуюсь, потому что… И впрямь, мало ли что могло стрястись.

Светлана молча кивнула в ответ.

— Так что я должен сделать? Рассказать или представить мысленно?

— Просто вспомните образы, — медленно прошептала Светлана. — А лучше, почувствуйте. Мы с вами очень близко друг к другу, так что, скорее всего, получится!

Александр Сергеевич попытался представить… и не смог. Точнее смог, но не то, что происходило во снах. Он не понимал почему, но Тьмы больше не было. Анна явилась живой и улыбчивой, в цветастом платье, с румяном на щеках! Александр Сергеевич даже мог с точностью определить возраст этой Анны. Ну конечно, ведь это тот самый день, когда дочь впервые собралась с подругами на танцы. Это был день, когда Анна, в хорошем смысле этого слова, стала взрослой. От неё нёсся аромат ландышей, а всё вокруг буквально расцветало, особенно то, с чем соприкасались тонкие пальцы дочери: заиграло искорками зеркальце в прихожей, ожила в своей клетке канарейка, озорно брякнули в кармане ключи. Всё жило в лучах Анны, всё буквально парило, всё наслаждалось светом.

Александр Сергеевич сглотнул ком в горле. Происходящее казалось, с одной стороны, чем-то иррациональным, а с другой, напротив, именно тем, что должно остаться в памяти после смерти близких родственников, а тем более, детей: светлая память и ничего более.

— Но как же так? Это… — Александр Сергеевич почувствовал, как какая-то неведомая сила сдавливает его лёгкие, будто в тисках, а Светлана в это время говорила шёпотом:

— Ваша Анна — в светлом месте. Она сидит на берегу лесного озера и смотрит на волны. Нет, она смотрит на шквал, что вращается у самых её ног. Смотрит и плачет. Нет, это вовсе не страх. А это ещё что?.. Я вижу в шквале мальчишку. Он… Он… Но его тут не должно быть! Вы уверены?!

Александр Сергеевич совершенно не был ни в чём уверен. Он чувствовал внутри собственной груди безразличный обсидиан, мутная оболочка которого обволакивала израненное сердце. Последнее отчаянно билось, в надежде высвободиться, воспарить, улететь. Билось, но безрезультатно.