Александр Юрин - Сквозь тернии

• Название: Сквозь тернии
• Автор: Александр Юрин
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2015
• ISBN: 9781312905542

Девочки играли на берегу моря. Они бросали гальку в воду и пристально наблюдали за волнующейся стихией. Правила были простыми: та, чей камешек первым укроет зеленоватая волна, может ринуться в тёплый прибой, стараясь как можно скорее оторваться от завистливых взглядов подружек!

Ведь те лишь поджидают момента, чтобы сорваться, в свою очередь, и устремиться в погоню! Звонко смеясь, перепрыгивая через ракушки, поднимая снопы переливчатых брызг, тыча пальцами в блестящие спины дельфинов — таково озорное детство и не важно, где именно оно протекает!

---

Свет вспыхнул и тут же погас, словно вагон пронёсся мимо фонарного столба, освещающего в ночи безлюдную платформу.

— Это вовсе не завихрения, — прохрипел Проводник, ложа у каждой кружки по чайной ложке. — Это целые миры.

Колька отвернулся от нарисованного человечка.

— Такие маленькие?

— Маленькие, говоришь… — Проводник оглядел стол и удовлетворённо хмыкнул. — Отнюдь. Просто они очень далеко от нас, вот и кажутся забавными ветерками или искрами новогоднего салюта. Всяк видит в этих вспышках что-то своё, что определяет состояние его души в данный конкретный момент.

— А что видите вы? — осторожно спросил Колька, кидая в чай рафинад.

Проводник сел на табурет. Посмотрел сначала в окно, потом на притихших ребят. Указал на стол.

— Да вы угощайтесь. Наверняка уже и думать забыли, когда лопали в последний раз.

У Яськи кусок в горло не лез. Он уже было открыл рот, собираясь сказать, что не голоден, но тут же почувствовал острый Колькин локоток, больно упёршийся в отбитый бок. Колька при этом ничего не сказал, положившись на благовоспитанность друга.

Проводник, такое ощущение, не заметил столь очевидного нравственного втыка. А может, заметил, но просто не стал встревать не в свои дела — мальчишки, чего с них взять? К тому же настоящие друзья, что всегда понимают друг друга с полуслова или и вовсе без слов, как сейчас. Разберутся.

— А что я вижу… — вздохнул Проводник, рассматривая собственные ладони. — Вижу многочисленные миры, по которым скачет через скакалку босоногий мальчишка. Они словно дни или года, мельтешат перед глазами, так что и не разобрать толком. Но один эпизод я вижу отчётливо и ясно, словно он повторяется день изо дня или просто царит вечность… За мальчишкой бежит взволнованная женщина. Она кличет его по имени и всё тянет руки, в надежде схватить и прижать к груди, — потому что сын бежит прочь от дома, туда, где его могут обидеть. Но сыну нет до матери дела: он скачет на низкое Солнце, уверенный в том, что всё взаправду, и далёкая звезда, рано или поздно, упадёт к его ногам. Но он не знает, что на Пути много преград… Он попадает ногой в канаву, падает и долго не может понять, что такое с ним приключилось. Потом приходит боль, и мальчишка ревет, потирая ушибленное колено. Зовёт маму… а той больше нигде нет. Мальчишка пугается, забывает про боль, которую оказывается можно легко стерпеть, мотает заросшей головой из стороны в сторону, в поисках самого дорогого, что было, и что он не ценил, пока не утратил окончательно. Он понимает, что боль саднящей болячки — ничто, по сравнению с утратой и одиночеством. Но уже поздно. И вот, он бредёт, поникший, на горизонт, волоча за собой скакалку, будто тяжкий груз, напрочь позабыв о недавнем веселье. Бредёт и не знает, как быть дальше… А вокруг по-прежнему светит Солнце, скачут такие же мальчишки, волнуются мамы… И самое страшное во всём этом — то, что, повзрослев, никто не оборачивается на зов. Все уверены, что сегодняшний день никогда не закончится. Что так, как сейчас, будет царить вечно! А потом падают… и падают… и падают… И нет этому конца, как нет конца Пути.

Проводник умолк. Уставился в окно, за которым разразилась очередная вспышка.

— Грустная история, — сказал Яська, протягиваясь к кружке. — Ай! Жжётся!

— А ты чего хотел? — возмутился Колька. — Вот же салфетка лежит!

Яська виновато покраснел.

— История грустная, но поучительная, — вздохнул Проводник. — Возлюби ближнего своего и живи в вечном мире. Пока же есть суета, мир зациклен на самом себе. Он решает не те задачи, на которые запрограммирован. Он становится слабее, растрачивая всю накопленную энергию на борьбу с проказой, что проникла в его организм. Так — не правильно. Так не должно быть. Мы должны видеть эту проказу на расстоянии и защищать организм, чтобы он и дальше заботился о нас.

— А тот мальчик, — ну который со скакалкой, — он сильно переживал из-за того, что поступил неправильно? — Яська поднёс кружку к губам, вдохнул аромат заварки и осторожно отхлебнул.

Проводник улыбнулся.

— Все люди склонны к переживаниям. На то они и люди. Запомни другое слово: раскаяние. Именно оно и наставляет на Путь истинный. Оно не ослепляет, как, например, злоба или месть. Наоборот, открывает душу такой, какой та сотворена изначально. Естественно, раскаявшийся человек сразу же становится уязвим. Потому что в открытую душу намного проще плюнуть. Но он уже стряхнул с плеч забвение, а потому видит дальше, мыслит глубже и чувствует наперёд.

— Здорово! — прошептал Яська, на что снова получил от Кольки локтем в бок: мол, не перебивай!

Яська проглотил язык, а Проводник лишь усмехнулся.

— Возможно, я говорю непонятные для вас вещи, к тому же отвлёкся от первоначального вопроса. Но по вам видно, что вы перенесли утрату, вдобавок к этому, вы вините во всём случившемся каждый — себя. Причём ни один из вас не подозревает в предательстве своего друга. Это — истинная дружба. А чувство вины преодолевается раскаянием, да.

— Но как раскаяться по настоящему? — не стерпел Яська. — Да и Тимку ведь этим не вернуть!

Проводник вздохнул.

— Ушедшего человека, возможно, и нет. Но, по крайней мере, ты сохранишь собственную душу в целости. Куда в большей степени, она нужна здесь, чтобы противостоять Тьме, так как на той стороне, в твоей душе не останется ничего светлого, а армия зла — пополнится очередным новобранцем. А как раскаяться по-настоящему?.. Это вопрос. Главное, не перепутать раскаяние с самоистязанием, потому что это — очередной тупик, преграда, о которую можно заново споткнуться. Раскаяние приходит через поступки. Мы сами вершим свою судьбу, а отдельные ошибки вовсе не определяют появление очередного «слепца». Так или иначе, вы сами познаете, как именно нужно быть. Главное, никогда и ни за что не опускать руки, иначе будет нечем указывать Путь тем, кто только «прозрел». А они нуждаются в помощи, потому что подвержены страху, особенно в самом начале — вспомните хотя бы себя.

Проводник замолчал. Потом вздрогнул, засуетился.

— Вы лопайте, налегайте. Знаю, скудно тут у меня всё, — уж не обессудьте. Просто пассажиры в этих краях редкость.

— Да всё отлично! И вкусно! — встрепенулся Колька. — Спасибо вам огромное и за приём, и за рассказ!

Проводник явно смутился, снова загремел кружками и ложками в своём столе.

— А почему пассажиры — редкость? — спросил Яська, грызя крошащийся сухарь.

Проводник резко задвинул ящик.

— Ситуация такая… непростая сложилась. Встречные поезда — все битком, а обратно возвращаться никто не желает. По-видимому, их там всё устраивает.

— А вдруг их просто не пускают обратно? — спросил Колька.

Проводник на это усмехнулся, демонстрируя редкие зубы.

— Как это, не пускают? Да хоть бы и так. Вы же смогли вырваться.

— Но… — Колька так и не нашелся, что сказать; последовал примеру друга — закинул за щеку барбариску, поморщился.

— А что если поезд совсем отменят? — спросил Яська с неподдельным испугом.

— Не отменят.

— Но ведь пассажиров — нет. Смысл гонять поезд туда-сюда порожняком?

Проводник отхлебнул из своей кружки.

— Маршрут всё равно льготный. Это кольцо. Поезд движется только вперёд, обратного хода нет.

— Но кому это нужно?

— Мир не без добрых людей. Раз поезд не отменяют — да, думаю, и не отменят никогда, — значит, какой-никакой прок от него всё же есть. Сегодня подобрали вас, завтра подберём кого-нибудь ещё. И так, по крупице, день за днём, год за годом, глядишь, поднаберёмся сил и развернём систему. Воссоздадим былое начало таким, каким оно и задумывалось до прихода зла, а в этом случае, многое изменится в лучшую сторону.

— Выходит, мрак всё же можно остановить?! — воодушевился Яська.

— А ты разве сомневался? — Проводник поднялся с табурета. — Зря. Утро определит новый расклад сил. И пока оно не наступит, говорить о том, на чьей стороне численный перевес, преждевременно. Поживем — увидим. А то, что Тьма воцарится повсюду — это байка продажных «слепцов». Они просто запугивают, силясь сбить тебя с истинного Пути. Вы доедайте, а я пока обойду вагон — работа.

Яська проследил краем глаза за сутулой спиной Проводника. Правая рука держалась за поясницу, левая нога волочилась по полу…

— Как думаешь, сколько он тут уже ездит?

Колька пожал плечами.

— Не знаю. Наверное, давно. С тех самых пор, как споткнулся.

Они допили чай и улеглись на узкую полку. Яська смотрел в потолок, изредка озаряемый далёкими вспышками. Не смотря на всё произошедшее, на душе, впервые за последнюю неделю, было легко. Яська не уловил того момента, когда произошла эта перемена. В груди словно рассосался комок тревоги и ненависти к самому себе. Непонятно, как и почему, но холод бесследно исчез, а с ним и всё остальное, враждебное и негативное. Мысли успокоились, а сердце гнало кровь размеренными упругими толчками. Оно больше не сомневалось, как и вернулась уверенность в собственных силах. Уверенность в победе. Пускай не скорой, но той самой, с фанфарами, весёлыми лицами и душевным теплом!