Александр Матюхин - 13 маньяков

• Название: 13 маньяков
• Автор: Александр Матюхин
• Издательство: Литагент «АСТ»c9a05514-1ce6-11e2-86b3-b737ee03444a
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-090355-9

13 авторов.

13 рассказов и повестей.

13 серийных убийц и маньяков.

Создатели антологий-бестселлеров «Самая страшная книга 2014» и «Самая страшная книга 2015» представляют новый уникальный проект – сборник, целиком и полностью посвященный, пожалуй, самой ужасающей теме современности.

Писатели, работающие в жанре «хоррор», заглянули на свой страх и риск в кровавую бездну человеческого безумия – и готовы поделиться с вами теми кошмарами, которые в этой бездне увидели.

Не для слабонервных. Не для детей. Не для беременных.

Будь осторожен, читатель. Эта книга способна свести с ума.

Безумие – заразно…

---

Как только они оказались в коридоре, Щербатской остановился, развернувшись к товарищу и буравя его гневным взором:

– Жорж, изволь немедленно объясниться! Что за ребяческие выходки? Зачем тебе понадобилась чашка Агвана?

– Для того чтобы вылить ее содержимое, голубчик, – невозмутимо ответил Жданов.

Федор Ипполитович, заготовивший уже обвинительную речь, оборвался на полуслове, обескураженный таким ответом.

– Вылить? – переспросил он. – Но зачем?

– Затем, что в чашке был яд, Федор. – лицо Жданова разом утратило спокойную благодушность.

Щербатской нахмурился.

– Яд? С чего ты взял?

– Ты заметил слугу, который приносил сервиз?

– Не обратил особого внимания. Ты что, видел, как он подсыпал яд?

– Нет, к сожалению, нет. Но когда он подал сервиз и отступил – в тот момент он считал, что на него никто из нас не глядит, – лицо его исказила гримаса ненависти. А взгляд был обращен к Доржиеву.

– Гримаса? Жорж, помилуй, но разве это достаточное основание? Честно говоря, я вообще сомневаюсь, что ты видел что-то подобное. Эти монахи – они приучены не выражать явных эмоций…

– Я знаю. Именно это меня и насторожило. А в последующие минуты настороженность моя переросла в подозрение. Ты ведь заметил, когда твой монашек покинул комнату?

– Не помню. А при чем здесь это?

– При том, что он стоял у дверей до тех пор, пока не убедился, что нужная чашка попала в руки Агвана Лобсана. Значит, яд был нанесен на ее стенки. И тогда я решил действовать.

Щербатской задумался.

– Погоди, Жорж, – сказал он, потерев большим и указательным пальцами лоб, – разве не проще было добавить яд в воду?

Жданов покачал головой:

– Нет. Целью отравителя был именно Доржиев. А мы должны были остаться в живых, дабы подозрение в убийстве пало на нас…

– Погоди-погоди… В этом случае всякие дальнейшие переговоры с далай-ламой наверняка прекратились бы! Эвона как! Но почему ты не сказал об этом сразу?

– А что, если я ошибся? – Георгий Филимонович невесело улыбнулся. – Здесь нет ни грамотного специалиста по отравлениям, ни химической лаборатории, которые смогли бы подтвердить наличие яда в чашке. Пусть уж лучше я останусь в памяти старшего кхенпо как неуклюжий растяпа, нежели как клеветник.

– И то правда. – Федор Ипполитович снова в задумчивости потер лоб. – И что же нам теперь надлежит предпринять?

– Ничего, я полагаю, – пожал плечами Жданов. – Но впредь быть настороже.

Они спустились на первый этаж с твердым намерением обсудить произошедшее в более подходящей обстановке. Планам этим помешало новое происшествие: по лестнице мимо них пробежал молодой монах, всем видом выражавший крайнюю растерянность и испуг.

Казаки встретили Щербатского и Жданова с не менее обескураженными физиономиями.

– Что стряслось? – без предисловий спросил Федор Ипполитович.

Один из казаков, по чину урядник, почесав в затылке, заявил:

– Да кто ж их поймет – все по-своему лопочут… Вродь как преставился кто-то…

– Вот ведь как, – досадливо пробормотал Федор Ипполитович. – Дурной знак. Не к добру… Старик, что ли, какой?

– Не думаю, – за урядника ответил Жданов. – Сдается мне, к новому перерождению отправился наш недавний знакомец…

– Говори яснее, Жорж, не до загадок сейчас… – начал было Щербатской, но внезапная догадка поразила его. – Ты думаешь?..

– Предполагаю, – кивнул Георгий Филимонович.

Сзади раздались чьи-то торопливые шаги. Обернувшись, ученые увидели Доржиева вместе со встреченным ими на лестнице монахом.

– Простите, друзья, – сказал Агван сдержанно, – но в нашем доме случилось несчастье. Был убит мой слуга.

– Убит? – Щербатской, догадка которого оправдалась, разом осунулся. – Как это произошло?

– Я еще не знаю, – ответил Доржиев.

Неожиданно снова вмешался Жданов:

– Если досточтимый кхенпо позволит, мы бы могли осмотреть тело. Возможно, я или мой друг сможем помочь в поисках убийцы.

Агван снова бросил на Георгия Филимоновича короткий изучающий взгляд.

– Я готов принять любую помощь, – кивнул он. – Убийство в священном месте, а тем более там, где обитает далай-лама, – неслыханное святотатство. Виновный должен понести наказание в самый краткий срок.

Проследовав за Доржиевым и сопровождавшим его монахом, Щербатской и Жданов оказались у входа в небольшую келью в левом крыле здания. Обстановка здесь была предельно аскетичной: лежак, покрытый соломенной циновкой, стол, табурет, полка для свитков и письменных принадлежностей, небольшой запас свечей.

Убитый лежал на полу, лицом вверх. Судя по пятнам крови, его перевернули обнаружившие тело монахи. Нижняя половина лица несчастного была густо покрыта запекшейся кровью, во рту торчал грубый кляп из скомканной тряпки, а руки и ноги были перетянуты веревкой. Пятна крови также были видны на циновке, покрывавшей лежак.

– Это он, – произнес Агван на бурятском.

Щербатской кивнул, затем спросил Жданова:

– Как думаешь, Жорж, что за рану ему нанесли? Никогда не слышал, чтобы били в рот…

– Это не рана. – Георгий Филимонович осторожно склонился над умершим, кончиками пальцев вытащил изо рта его измочаленную зубами тряпку, заглянул внутрь, затем поддел прилипший к одежде небольшой квадрат бумаги. – Ему вырезали язык, – констатировал он, поднося найденный листок к свече, которую держал в руках один из монахов. На листке было выведено всего одно слово монгольским вертикальным письмом тодо-бичиг. – Что здесь написано? – вопрос этот Жданов задал Федору Ипполитовичу, но Доржиев ответил первым:

– Бегдзе. – Короткое монгольское слово прозвучало в повисшей тишине зловеще. – Скрытая кольчуга. Это имя древнего бога войны, одного из докшитов – ужасных палачей. Бегдзе – верховный покровитель и защитник далай-лам и панчен-лам.

– Благодарю, – кивнул Георгий Филимонович.

– Что вы узнали? – поинтересовался Федор Ипполитович, которому было явно не по себе в компании изувеченного трупа.

Жданов вместо ответа обратился к Агвану:

– Досточтимый кхенпо, давно ли вы были знакомы с этим человеком?

Тот еще раз внимательно посмотрел на погибшего, затем кивнул:

– Давно. С того дня, как далай-лама покинул Лхасу.

– Хорошо. – Лицо Жданова снова приобрело выражение расслабленного спокойствия. – Я благодарю досточтимого кхенпо за возможность осмотреть убитого. С вашего позволения, нам необходимо обдумать увиденное, прежде чем делать какие-то выводы. Вам же я смиренно советую спросить каждого монаха, который находился возле выходов с территории монастыря, кто покидал его в ближайшие час или два.

Доржиев кивнул. Вновь распрощавшись, русские наконец покинули монастырь Едва они вышли за пределы слышимости, Федор Ипполитович буквально набросился на Жданова:

– Жорж, изволь объясниться. Что за мистификация? Почему ты не рассказал Доржиеву о яде? Что за странные вопросы?

Георгий Филимонович поднял воротник шинели, защищаясь от порывов колючего ветра. Порывы эти доносили редкие удары монгольских колоколов. Звук их сильно отличался от звука колоколов русских – был он непродолжительным, фактически лишенным обертонов и вибрации, к которым привычен слух православных прихожан.

– Поспешные выводы, Федор, – вот чего надо бояться, – Жданов втянул голову в плечи и поглубже натянул свою бобровую шапку. – Дело это крайне необычное… Впрочем, стоило ли ждать иного, оказавшись в Урге?

– Лично я не вижу в нем ничего необычного. Какой-то заговорщик подкупил слугу, чтобы тот добавил в питье яд, а после, когда дело было сделано, избавился от него, дабы несчастный не проговорился.

Георгий Филимонович покачал головой.

– Здравое предположение, если не принимать во внимание некоторых особенностей. Предлагаю пока оставить эту тему – я предпочел бы продолжить ее, сидя у печки с чашкой горячего чаю. Здешняя погода, Федор, не слишком располагает к беседе.

– Твоя правда, Жорж, – согласился Щербатской, и остаток пути ученые проделали молча.

Вернувшись в консульство и наскоро переодевшись, они встретились в кабинете Федора Ипполитовича. В небольшом камине весело плясали язычки пламени, тихонько подвывал ветер в оконных щелях, но в комнате царил благостный, умиротворяющий покой, напрочь отбивавший охоту о чем-то всерьез беспокоиться. Ожидая, пока подадут чай, товарищи уселись у камина, протянув к огню озябшие ноги.

– И все же, возвращаясь к сегодняшнему происшествию, – завел разговор Щербатской, – я жду от тебя объяснений, Жорж.

– Увы, Федор, чтобы объясниться, необходимо видеть всю картину целиком, а этим я пока похвастаться не могу. Но кое-какие свои мыслишки по этому поводу таки озвучу. – Поерзав в кресле, Жданов выбрал позу поудобнее, вольготно откинувшись и разложив руки на подлокотниках. – Твоя гипотеза, друг мой, хотя и кажется наиболее логичной, не учитывает один важный факт, – произнес он рассудительно, достав из внутреннего кармана портсигар. Предложив папиросу Щербатскому, вежливо отказавшемуся, он закурил. – Ты присматривался к пятнам крови в келье?