Хироюки Ицуки - Капли великой реки

• Название: Капли великой реки
• Автор: Хироюки Ицуки
• Издательство: Издательский Дом «Гиперион»
• Жанр: Современная проза
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-89332-231-6

Это сборник философских и автобиографических эссе. Классик современной японской литературы Ицуки Хироюки размышляет в этой книге о себе, о своём поколении «детей второй мировой», о том, каково это — расти в японских колониях на материке и стареть в условиях нынешнего японского постиндустриального общества. Ицуки Хироюки пытается высказать своё отношение к вечным темам бытия: болезни, старость, смерть, — но он и просто рассказывает истории из жизни. С юных лет ориентировавшийся на модернизм и западную массовую литературу, к концу жизни писатель пришёл к философии буддийского негативизма. Вместе с японским писателем мы проходим этот путь, узнавая множество интересных подробностей о современном японском обществе и его тревогах.

---

Несмотря на это, Рэннё говорит, что «человеку лучше жить налегке», и чуть ли не настаивает на легкомыслии и непостоянстве. А кроме того, он настаивает, что человек должен говорить и говорить, что чем больше слов, тем лучше, то есть совершает настоящий прорыв, высказывает на удивление революционные мысли. Когда перечитываешь Рэннё в наше время и наталкиваешься на его высказывания: «Человек, который не говорит, — опасен» или «Человеку лучше жить налегке», то удивляешься, насколько необычным был этот человек и сколь решительны были его убеждения.

Действительно, с давних пор в Европе тоже бытовало выражение «Молчание — золото» и существовала тенденция к людям многословным относиться без почтения. Но, с другой стороны, представление о том, что слова лежат в основе человеческих взаимосвязей, также существовало и в Европе, и в Америке, и во многих других странах.

Говорят, что в Англии первоначальное воспитание ребёнка состояло в обучении его двум словам. Это слова «плиз» и «сэнкью»,[45] то есть «пожалуйста» и «спасибо», — прежде всего вбивали в голову именно их. Это называлось «пис энд кьюз», и я слышал, что любой хорошо воспитанный ребёнок, каким бы маленьким он ни был, непременно в начале и в конце фразы использовал эти два слова.

Я буду не вполне последователен и перейду на Францию. Так вот, во Франции раньше путешествующие японцы изрядно сердились. Ведь те, кто не говорил по-французски, терпели весьма пренебрежительное обращение.

Путешественник не говорит на языке чужой страны — разве это не разумеется само собой? А если даже путешественник пытается что-то сказать, его произношение неразборчиво, и потому в ответ на лицах появляются гримасы недоумения. Ему словно дают понять: как можно приехать во Францию, не зная французского? И многие на это обижаются, не могут простить, что на них смотрят с пренебрежением. Ведь такое отношение действительно существует!

Назовём это французским вариантом китайской философии самопревосходства, но французы в душе, по-видимому, очень горды своим языком и верят в его величие. Эта гордость PI вера относятся не только к тому, что французский язык превосходен, и даже не только к тому, что именно они, родившиеся во Франции, способны выражаться на этом языке, за этим стоит уверенность, что на них возложена миссия совершенствования этого языка.

Среди моих знакомых есть супружеская пара, которая живёт в Париже, и, когда пришло время их ребёнку идти в начальную школу, они изрядно поломали себе голову. Отправить ребёнка в Японию, чтобы он ходил в школу там, или дать образование во Франции? На самом деле для них желательно было бы, чтобы ребёнок окончил школу во Франции и принял французское гражданство, но ведь во Франции есть воинская повинность. Достигнув определённого возраста, человек должен пойти в армию. В Японии армии нет, поэтому всё проще, однако чтобы подготовить человека для карьеры в международном масштабе… Словом, после всех этих сомнений они в конце концов решили, что уж начальную школу пусть окончит во Франции.

Но вот что они рассказали мне, будучи потрясены, насколько различается подход к начальному образованию в Японии и Франции.

Во французских школах очень много часов в неделю отводится занятиям, обучающим высказывать своё мнение, можно сказать, урокам ораторского мастерства. Для этого предлагается какая-то тема, и каждый из детей высказывается перед всеми, причём речи произносятся довольно длинные. Моих знакомых родителей поразило, как много времени всё это занимает.

«Так вот оно что! Не потому ли французы столь красноречивы, что с детства получают соответствующий навык?» — подумал я.

Уже довольно давно Французская академия высказывалась в том смысле, что после войны во французский язык влилось много слов англоязычного происхождения, фонетика тоже часто искажается на английский манер и, поскольку это нежелательно, следует принять меры для обеспечения сохранности красивого и правильного французского языка.

После войны среди французов, особенно среди молодёжи, широко распространилось и привилось употребление английских слов, связанных с музыкой, спортом, модой, и французский язык с примесью звуков, напоминающих английские, получил название «франглэ». Вот на это и указала Французская академия как на отрицательное явление.

Таким образом, французы с детских лет прилагают усилия, чтобы научиться самовыражению на родном языке, и, поскольку они горды тем, как отточена и совершенна их речь, у них есть склонность относиться с пренебрежением к иностранцам, мол, тем должно быть стыдно приезжать в страну, не зная французского языка.

То же говорят и в Китае. Существует целая философия, выраженная словами «китайское самопревосходство». Однажды я побывал в крупном китайском городе в составе группы, отправившейся для ознакомительной поездки. Представители городской администрации устроили приём и пригласили нас.

Присутствовало множество высоких особ, и, когда приём начался, все по очереди произносили приветственные речи. Речи были длинные. Десять или пятнадцать минут — это бы ещё ничего, но некоторые выступающие бегло говорили и по полчаса, поэтому мы несколько утомились и ожидали, когда же поскорее можно будет поднять бокалы.

По обыкновению, после того как закончились приветственные речи со стороны хозяев, нам через переводчика сообщили, что теперь слово предоставляется японским гостям.

Руководитель, а лучше сказать, представитель нашей делегации, как человек острого ума и широкой души, подметив, что от звучавших до сих пор длинных речей все утомились, с улыбкой и очень доверительной интонацией произнёс: «Ну что же, одна речь здесь пусть будет очень искренней и весёлой». Он сказал только, что в этот день разок хотел бы обойтись без чопорности, чтобы всем было весело и приятно, и на том вернулся к своему месту. Переводчик тоже передал это очень кратко, и на лицах пригласившей нас китайской стороны явственно выразилось не то разочарование, не то растерянность, мол, вот тебе и на…

Потом уже я узнал, что Китай — это страна, в культуре которой чрезвычайно большое внимание уделяется словам, и жители её, как говорится, готовы думать над ними, «пока волосы не поседеют и не отрастут в три тысячи вершков». Для налаживания отношений между людьми здесь очень важно нанизывать одну за одной цветистые фразы, с нашей точки зрения несколько формальные. Искусно подобрать слова, выстроить их во всевозможные комбинации согласно этикету, а в заключение произнести пышную фразу во имя японо-китайской дружбы — так взрослые люди осуществляют первый обмен приветствиями, и это очень важная церемония. А те, которые даже на такое не способны, не могут считаться цивилизованными людьми. Так мне объяснили вероятную причину неудовольствия китайцев.

Поскольку я всё время наблюдал за выражением лиц присутствовавших, мне было очень хорошо заметно, что на краткость выступления японского представителя китайская сторона сразу отреагировала недовольным и недоумённым видом.

Когда я получил слово, то подумал, что так не годится, и, желая как-то всё это загладить, привёл подходящую к месту строфу из смутно припоминаемого мною стихотворения Ли Бо, вокруг которой потом долго разглагольствовал. Хотя намерения мои были самые лучшие — я хотел выправить ситуацию, за спиной послышались перешёптывания моих спутников, мол, отчего это господин Ицуки так долго говорит. Я же всего лишь от души старался достойно ответить на выступления другой стороны.

Когда мы при помощи слов пытаемся что-то сообщить своему собеседнику, он нам отвечает. К примеру, среди стихотворений древнего сборника стихов «Манъёсю» есть такие, которые названы «ответными песнями». Люди выражали свои чувства, складывая стихи. А те, для которых стихи были сложены, отвечали также в стихах. Это было очень важное действо и очень красивое. Ответ средствами риторики является важнейшим способом коммуникации в обществе зрелых людей.

Японцы думают, что в человеческих взаимоотношениях прямое и непосредственное обращение «без маски на лице» является истинным, но ведь люди при первой встрече не голышом вступают в контакт. Они в костюмах и при галстуках, выглядят соответственно случаю и соответственно случаю общаются. Всё это сплошные формальности, но очень важно начинать именно с них, по крайней мере, для цивилизованных людей это, как мне кажется, основа основ.

Те древние люди, которые пустили в мир изречение: «Кто велеречив и пригож лицом, тому недостаёт гуманности», на самом деле очень ценили велеречивость, и это очень интересная тенденция, присущая не только Китаю или Франции. Иногда мне приходит в голову, что так повсюду.

На церемониях вручения премий Американской киноакадемии или Грэмми лауреаты мастерски произносят речи, при этом их выступления вызывают у людей и интерес, и улыбки. Высказывая слова благодарности своим помощникам и творческим коллективам, они в то же время умеют одним лишь штрихом придать этому сердечность и порой подводят к такому заключению, что у всех зрителей щемит в груди от умиления. Речи их бывают великолепны. Слушать выступления призёров становится одним из наслаждений для присутствующих на церемонии.