Роми Шнайдер - Я, Роми Шнайдер. Дневник

• Название: Я, Роми Шнайдер. Дневник
• Автор: Роми Шнайдер
• Издательство: М.: Зебра Е, СПб.: Композитор • Санкт-Петербург
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: ISBN 978-5-94663-260-7 (Зебра Е), ISBN 978-5-7379-0382-4 (Композитор • Санкт-Петербург)

Ещё девочкой Роми Шнайдер начала вести дневник и продолжала это делать до самой своей смерти. Её тексты — основа для волнующего жизнеописания замечательной актрисы и очаровательной женщины. Роми Шнайдер откровенно рассказывает о своих мечтах и страстях, признаётся в разочарованиях и поражениях.

«Дневник» Роми Шнайдер — захватывающий личный документ, непосредственность и сила которого увлечёт каждого читателя.

Эта книга выходит на русском языке впервые.

---

— Роми, сегодня вечером будет один безумный сюрприз! Сюрпризом оказался Тони Зайлер. За несколько дней до этого он выиграл три олимпийские медали в лыжных гонках и теперь подыскивал себе агента для съёмок — вроде бы он хотел участвовать в “Geierwally” [8].

Вечером, на празднике, когда Охотник представлял всех киношников, я стояла возле Тони; он совсем растерялся и смутился. Он ничего не говорил и только кланялся, а женщины просто набрасывались на него — дело известное.

Потом, много позже, Тони подошёл и пригласил меня танцевать. Ну, мы танцевали. Никто не обращал на нас внимания, и мы болтали. Он рассказал о своих кинопробах, а я, что называется, делилась опытом. Всё свелось к совету: «Не позволяй сделать из себя сумасшедшего».

Оркестр играл без перерыва один танец за другим, и мы всё танцевали и танцевали. Наконец нас обнаружил один репортёр. Пока он нас фотографировал, подошли и другие журналисты. Они потащили нас к тиру и заставили участвовать в игре. А почему бы и нет? Это же карнавал, нам было весело, и вокруг нас собрались тоже только довольные люди. Наутро мы встретились ещё за завтраком, а потом мы уехали — без Тони — в Геную, отдыхать на Средиземном море. Всё. Дальше начался полный абсурд. Трюк, который кто-то специально выдумал, чтобы заработать на нас кучу денег. Я к этому уже привыкла. К сожалению. Эти вечные разговоры: якобы я влюбляюсь в каждого партнёра или я — подружка того или этого.

Не знаю, сыграло ли это свою роль, но то, что эти люди сослужили Тони плохую службу, — это точно. Дома его подняли на смех, и когда он проиграл гонку, то обвинили меня. Чушь!

Он просто не тренировался, потому и проиграл. Это он сам мне сказал. Потом я его ещё раз встретила, в Китцбюэле, и он был по-прежнему мил и прост, как тогда, не строил из себя звезду и не страдал манией величия. Он сказал:

— Знаешь, Роми, я больше не хочу участвовать в этой ахинее. Они же просто запускают руку мне в карман, вот и всё.

Но через два дня это снова красовалось в газете — как будто я не могу хоть раз в жизни тихо-мирно попутешествовать.

Недавно я поссорилась с одним журналистом. Он утверждал: так и должно быть. Публика желает знать, что я делаю, во всех деталях.

Но я — не такая уж важная персона. Мне просто повезло: правильные роли, правильные режиссёры, сценарный материал, который мне подходил. Я же не раздулась от чванства из-за того, что в восемнадцать лет имею девять фильмов. Мне просто повезло (тьфу-тьфу, не сглазить бы!).

Конечно, я хочу стать хорошей актрисой. Как Мария Шелл или Хильдегард Кнеф, или другие, кому я недостойна воды подать. Меня постоянно упрекают, что у меня нет театрального образования. Да, этого мы не предусмотрели, а теперь мне не хватает времени — в прошлом году я снялась в трёх фильмах: «Китти и большой свет» с режиссёром Альфредом Вайдеманном, потом — «Зисси, молодая императрица» с Эрнстом Маришкой, и напоследок — «Робинзон не должен умереть» с Йозефом фон Баки. Это было так утомительно, что я радовалась, получив хоть пару дней отдыха.

Но всё-таки я учила английский, делала упражнения по сценической речи. Конечно, систематически заниматься актёрским мастерством — этого мне было не одолеть. И мама, и я — мы обе этого хотели бы, но график не позволяет: вся жизнь у меня как бег с препятствиями.

В 1957-м я должна сниматься: во-первых, в «Анне Зедльмайер», истории о прекрасной мюнхенской девушке и баварском короле Людвиге I, с печальным концом. Партнёром будет Карлхайнц Бём. Дальше Хельмут Койтнер должен экранизировать роман Габора фон Васари «Монпти» — со мной и с Хорстом Буххольцем, моим партнёром.

Вот на столе куча сценариев. Недавно появился берлинский продюсер Артур Браунер с пятью сценариями сразу! Причем один лучше другого. Но ни один из этих фильмов мы не могли вставить в график. Всякий раз я попадаю всё в тот же переплёт: или график, или сценарии.

С материалом сценариев теперь так: очень много исторических любовных сюжетов. Как будто меня к ним пришпилили. После «Зисси» я будто обязана сыграть все сентиментальные любовные истории последних восьми столетий. Но у Дэдди твёрдая рука, и он отклоняет этот материал, не считая его «товаром». И ещё есть миф: Роми, наивное дитя. Если бы я на самом деле была такой невинной, скучной и глупенькой, как обрисовывают меня некоторые авторы, то мне следовало бы немедленно всё бросить. Но есть и ещё целая «армия», которая меня атакует: прокатчики и продюсеры. Им хочется, чтобы я принесла им жирный навар. Тогда это — фильмы «номер такой-то», которые должны сниматься именно ради кассовых сборов, точно так же, как предшествовавшие им «номера». Можно тут, конечно, и просчитаться, — ну а всё же...

Я не хотела сниматься в «Зисси-2». У меня было скверное предчувствие, да и мама тоже всегда говорила, что пресловутые «вторые части» почти непременно проваливаются. Об этом говорил мне и мой отец Вольф Альбах-Ретти ещё в Вене, когда мы снимали первую «Зисси»; уже тогда пошли разговоры, что если этот фильм будет успешным, то второй части не избежать.

Но я сказала «нет», и это означало — весной 1956-го, — что «Зисси-2» сниматься не будет.

Я тогда приехала навестить родителей в санатории, в Верхней Баварии, и там узнала, что после «Китти и большого света» всё-таки будет сниматься «Зисси-2».

Меня просто взорвало. Я потребовала объяснений и узнала — это устроил прокатчик. Тогда я связалась с Хербертом Тишендорфом. И пока мама и Дэдди в полном молчании слушали наш разговор, собралась с силами и спокойно объявила: в «Зисси-2» я не играю.

Мне правда жаль, что всё было решено за моей спиной. Но если поначалу я была просто несгибаемой, то к концу разговора Херберт Тишендорф всё же меня подавил. Он возмутился:

— Как ты со мной разговариваешь?

А потом заявил, что у него слишком много работы, чтобы отвлекаться на такие пустяки.

Я продолжала настаивать:

— А для меня это совсем не пустяки. Вечно ты рассказываешь, что у тебя бессовестно много работы. Но посмотри: с одной стороны, ты же признаёшься, что я твой «кассовый магнит». С другой стороны — у тебя для меня нет времени. Уж если я и вправду для тебя так важна, то, пожалуйста, обрати на меня внимание и избавь меня от отговорок про твою жуткую занятость...

Услышав, как он выругался в ответ, я сунула трубку Дэдди:

— Говори с ним сам!

В результате Херберт Тишендорф приехал, и они быстренько со мной справились.

Но всё-таки я выторговала, в противовес этой Зисси, мой любимый сюжет: «Робинзон не должен умереть» с Хорстом Буххольцем.

Правда, у меня было подозрение, что этот сценарий будет без конца откладываться. Но я настояла на письменном согласии снимать «Робинзона»; это было впервые в моей жизни — мне удалось не отступить. Я твёрдо решила пробить этот фильм и приложила к этому все усилия, даже когда мы уже начали в мае снимать в Мюнхене «Китти и большой свет». Я страшно боялась Альфреда Вайдеманна, который снял «Канариса» и «Алиби» и о котором шла молва, что его конёк — чисто мужские фильмы.

Но мы друг друга сразу прекрасно поняли — моментально. Мы с Карлхайнцем Бёмом поехали вокруг Женевского озера: через Веве, Монтрё, Эвиан — всюду. Это было неповторимо. В Женеве меня не знали. И только через три недели, пока мы здесь снимали и в газетах много писали о нашем фильме, великолепная анонимность была утеряна.

Здесь, в Женеве, Альфред Вайдеманн объяснил мне, насколько важно играть правильную роль. «Иногда, девочка, достаточно одной-единственной роли, чтобы всё испортить и потерять себя. И тогда — хоть стой на голове, но тебе уже не подняться. Помни о Ханнерль Матц!»

Снова и снова мне напоминали об Иоханне Матц, сделав из неё вечное предупреждение. Она показала себя в «Лесничихе» просто великолепно, и после этой картины, как мне говорили, её гонорары взлетели до небес.

Однако потом, после трёх или четырёх «неправильных» ролей, она рухнула вниз, и я сама знала, как она страдала из-за этой ситуации. Может, ей помог новорождённый ребёнок. Но я это поняла очень хорошо.

Мало-помалу, в течение многих съёмочных недель 1956 года, мне делалось ясно, в каком направлении должна идти моя работа в кино. Мы снимали «Зисси-2».

Я чувствовала, как пошли мне на пользу уроки Альфреда Вайдеманна. Он мне, скажем так, укрепил спинной хребет. «Если тебе что-то не подходит — сопротивляйся!» Это было как волшебное слово, и он мне его подарил. Так я и старалась себя держать.

Но иногда это означало: «Роми просто сбрендила!»

Съёмки «Зисси-2» были безумно напряжёнными. Сначала мы в Инсбруке днями напролёт ждали солнца, а когда потом снимали в горах, на высоте более 2000 метров, от этих гор мне досталось по самую макушку.

В Вене всё было легче — если бы не вернулся мой дурацкий конъюнктивит. В конце октября мы отсняли всё.

Тут же мы вскочили в мюнхенский поезд, и прямо с поезда — на студию. На очереди стоял «Робинзон». С Хорстом Буххольцем.