Роми Шнайдер - Я, Роми Шнайдер. Дневник

• Название: Я, Роми Шнайдер. Дневник
• Автор: Роми Шнайдер
• Издательство: М.: Зебра Е, СПб.: Композитор • Санкт-Петербург
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: ISBN 978-5-94663-260-7 (Зебра Е), ISBN 978-5-7379-0382-4 (Композитор • Санкт-Петербург)

Ещё девочкой Роми Шнайдер начала вести дневник и продолжала это делать до самой своей смерти. Её тексты — основа для волнующего жизнеописания замечательной актрисы и очаровательной женщины. Роми Шнайдер откровенно рассказывает о своих мечтах и страстях, признаётся в разочарованиях и поражениях.

«Дневник» Роми Шнайдер — захватывающий личный документ, непосредственность и сила которого увлечёт каждого читателя.

Эта книга выходит на русском языке впервые.

---

Мы остановились в отеле «Сан-Доменико». Отель просто волшебный. Кругом сад, известный всей Сицилии. Я целыми днями в воде: купаюсь, плаваю, нежусь на солнце.

Здесь еще живёт Алида Валли.

И ещё одна знаменитость из Германии: Густав Грюндгенс. Он меня сразу узнал. Он видел мои фильмы и взглянул на меня по-отечески:

— Давай, Роми, продолжай!

Уж теперь-то — точно!

16 ноября 1954 года

Я полагаю, в раю, где жили Адам и Ева, и то не было прекраснее. В середине ноября всё цветёт. Апельсиновые деревья меня восхищают. Ароматы — наверняка как в садах Эдема. Я бы не удивилась, если бы вдруг проснулась — и оказалась первым человеком. То есть — вторым. Я же точно знаю, кто оказался бы первым!

26 ноября 1954 года

Это было как сон. Теперь я уже опять дома, в Кёльне. Если есть что-то прекрасное, так оно всегда слишком быстро проходит. Путешествие. Хороший фильм. Всё. Только сообразишь, очнёшься — а всё уже кончилось. Остаются только воспоминания. Воспоминания — вообще часто самое прекрасное, что есть в жизни. Так я думаю.

Мы проехали на поезде весь итальянский «сапог», всё время вдоль моря. Редкий случай: поезд ехал на пароме, и потом прямо до Мессины. В Риме мы ещё остановились в «Эксельсиоре», а потом вылетели назад «суперконстеллейшеном» компании «Эйр Индиа». Был попутный ветер, и не успели мы удобно устроиться, как уже долетели. Рим — Дюссельдорф за три часа.

8 декабря 1954 года

К Рождеству будет премьера «Юности королевы». Я ещё не видела готовый фильм! Это — самое захватывающее в кино. Каждая сцена снимается отдельно. И напрягаешься в каждой сцене. А всё решает то, как всё это смотрится вместе. Но Эрнстль сделал всё на самом деле хорошо. И Герман тоже. Герман Ляйтнер ведь не только ассистент режиссера, он и монтировал картину. Уж те эпизоды, где я была не совсем в порядке, он, надо думать, вырезал. Например, где я с воспалёнными глазами! Надеюсь, этого нигде не видно!

14 декабря 1954 года

Странное чувство: теперь, если я иду по улице, люди иногда друг друга подталкивают и шепчутся: это не Роми Шнайдер?

И давай меня рассматривать.

Это здорово. Но и грустно. Иногда я чувствую себя будто меня растаскивает в разные стороны. То я горжусь, что меня узнают, а то вдруг хочется сидеть в обычной забегаловке и есть сосиски, и чтобы меня никто не рассматривал и не контролировал, что я делаю и правильно ли я держу вилку. И если нет, то почему бы и нет?

Я ужасно волнуюсь, когда думаю о премьере. Надеюсь, будет успех. Вот был бы лучший подарок к Рождеству!

И это — уже послезавтра!

20 декабря 1954 года

Я ленюсь, так уютно. Это кино отнимает всё здоровье. Неделями ты пашешь как лошадь. Все силы — съёмкам, и кроме них — ничего. Вдруг целый день — никаких съёмок: то солнце не выходит из облаков, а оно срочно нужно, то ещё что-нибудь. И тогда всё задерживается, всё опаздывает, и в итоге все сидят нервные и измотанные, в то время как должны уже быть совсем в другом месте — дома, в отпуске или где-нибудь ещё.

Здесь, в Кёльне, — что-то неземное. Дэдди освободил чудесные апартаменты в отеле «Бельвю», что в Роденкирхене. Это прямо на Рейне. Когда мы приезжаем, отель вообще закрывается, и нас никто не беспокоит. Мамина гостиная выходит как раз на излучину Рейна. Туда-сюда идут баржи. Всё так спокойно, бесконечно спокойно, мирно. Река поблёскивает на зимнем солнце, течение такое медленное, ленивое, как во сне. Я тоже могу долго спать!

На следующий год у меня уже есть два фильма: «Гроссмейстеры Тевтонского ордена» с сыном Зигфрида Бройера и «Зисси», вероятно, с Карлхайнцем Бёмом. Я радуюсь просто ужасно!

21 декабря 1954 года

Отпуск в Берхтесгадене! Чувствую себя так, как будто вернулась к самой себе. Это так чудесно — снова быть здесь, в моём любимом Мариенгрунде, вдали от всей этой чехарды, от всех людей, только с мамой и двумя собаками, Аяксом и Зепплем. Через несколько дней приедет Дэдди. Я так счастлива быть дома. Очень красиво идёт снег. Мы с мамой были в деревне. Вот теперь сидим вдвоём в охотничьей комнате. Безумно уютно.

20 января 1955 года

Несколько райски прекрасных дней. Мы посмотрели немецкий чемпионат по лыжному спорту, чудесно гуляли с мамой и собаками: Аяксом, это наш маленький сладкий щеночек боксёр (ему полгода), и Зепплем, это наша серьёзная четырёхгодовалая такса — причём типичная такса! Громадное удовольствие гулять с ними обоими!!

Стоп. Хватит. У меня отпуск.

Рождество и Новый год отпраздновали великолепно. Теперь — больше ничего, даже дневника будто бы и нет!

Вена, 4 марта 1955 года

Мой четвёртый фильм! «Гроссмейстеры». Он раньше уже имел большой успех, назывался «Весенний парад». Главную мужскую роль тогда играл папа. На этот раз — Зигфрид Бройер-младший. Прошлый фильм я видела в Зальцбурге. Папа был просто восхитителен. Надеюсь в новой экранизации так же ему понравиться, как он мне — в том фильме.

Мы с мамой живём на этот раз в «Захере». Это один из самых респектабельных отелей, что я знаю. А я знаю уже множество. В Мюнхене, в Кёльне, Риме, Берлине — не забыть еще Сиракузы.

Мне теперь уже шестнадцать. И я уже видела всякие достопримечательности в мире. Тысячи людей знают меня, а я их — нет. Поэтому я часто бываю несчастна. Мне хочется когда-нибудь поговорить с этими многими незнакомцами, спросить: что вы вообще-то думаете об этой Роми Шнайдер?

Может, вы думаете, она просто чванливая гусыня? Или нет? Всё это так тяжело.

Может, я и правда — мыльный пузырь и в один прекрасный день лопну с треском? И тогда от меня ничего больше не останется, кроме клочка пены! Причём я ведь сама себя не надувала! Не надувала!

Я из чего исхожу? Ну просто гусыня. Я сегодня разговаривала с одним старым стреляным воробьём, так вот, он так надо мной посмеивался, очень скептически, будто хотел сказать: ага, малышка, выглядишь-то ты хорошо, но кроме этого... ничего! Всё остальное из тебя лепят режиссёры. Однажды ты вместе со своим талантом сядешь в лужу — и что? Что ты можешь? Ты выучилась чему-нибудь разумному?

До этого я и сама додумалась. Но ведь это чепуха! Я же молодая. Я ещё всему могу научиться. И я так и сделаю. Я хочу играть в театре. Начну с роли горничной в каком-нибудь захолустном балагане и буду говорить на сцене только: «Кушать подано!» Уж если ничего другого не остаётся.

Я ведь и сейчас чему-то учусь. И пока что играю саму себя. Даже когда играю королеву Викторию. Или деревенскую девчонку в «Гроссмейстерах». И там и там — я сама. В других вариантах, с другим текстом. Но это — я. Я остаюсь самой собой!

10 марта 1955 года

Мои мысли крутятся как мельничное колесо. Я расстреляна, разбита, измучена и, к тому же, ещё неправильно развешена повсюду. Могу только спать. Но на это совершенно нет времени. Мы с мамой были на премьере «Королевы» в Цюрихе. Я думала, Швейцария очень уютная! Фигушки с маслом! Но об этом — завтра.

11 марта 1955 года

Была ночь. Где-то на улице, в Вене. Было жутко холодно. Мы снимали всё время один и тот же эпизод. Ещё и ещё раз. И ещё. Опять не получилось. Ещё раз.

Причём всё это вроде бы совсем легко. Простушка из деревни или, если точнее, из Зальцбурга на возу с сеном приезжает в большой город. Она собирается заявиться к своей тётушке, булочнице. Вот и всё!

Мы снимали весь день и всю ночь. К половине четвёртого утра мы совсем обессилели. В полном смысле слова. А в полдевятого — давай вставай! В Цюрих!

Вообще-то всё предполагалось не так. Мы должны были ехать на поезде, так всё и обставили. Но...

Едва мы сели в самолёт, я мгновенно уснула. Если это можно назвать сном. С лицом как мел. Чувствовала себя как жалкая собачонка. Мне было так скверно, что я думала: если ты это выдержишь, значит, у тебя нервы как у вола. Я это выдержала.

В аэропорту уже стояла машина, ждала нас. Мы тут же сели и отправились.

Было ведь объявлено, что мы прибываем поездом. А прибыли самолетом. Для фильма это, конечно, не дело. На вокзале в Цюрихе было темным-темно от народу. Нас же ждали с поезда!

Поэтому мы помчались на другой вокзал, на ближайшую станцию перед Цюрихом, вскочили в тот самый поезд, на котором мы и должны были ехать из Вены, и торжественно подкатили минута в минуту к Центральному вокзалу Цюриха. Вот было бы здорово просочиться сквозь толпу и оттуда пережить, как меня принимают. Просто как любопытный зевака, издали. Хотя, скорее всего, я бы ничего и не воспринимала, так плохо мне было!

Всё перепуталось: приветствия взахлёб, о которых я могла бы только мечтать, если бы не «проспала» их все.

Потом уж я выспалась вволю.

Потом мы со Столерсами из «Элита-Фильм» обедали в ресторане «Эрмитаж», прямо на берегу озера. Всегда у меня так: стоит что-нибудь съесть, и сразу всё в порядке, и душа и тело.