Бернар Лиетар - Будущее денег

• Название: Будущее денег
• Автор: Бернар Лиетар
• Издательство: Олимп, АСТ
• Жанр: Публицистика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-041315-7, 978-271-16487-3, 978-5-7390-2080-2

«Плавая в волнах денег» как рыбы, мы не задумываемся о своей «денежной среде обитания». Автор этой книги, известный специалист в области финансов Бернар Лиетар, помогает читателю стать «летучей рыбой», подняться над привычным окружением, чтобы понять сущность денег и увидеть возможные сценарии их, а значит, и нашего будущего. Причем делает он это не в академической манере, а в форме своеобразного бестселлера, со множеством занимательных отступлений. Книга раскрывает не сведущим в этой области людям глаза на то, чем они расплачиваются каждый день. Однако и специалисты получат огромное удовольствие от оригинального стиля изложения серьезных и архиважных для человечества проблем.

---

Мы не обязаны повторять те же ошибки. Правда, мы можем делать новые с тем же эффектом.

Когда Япония пробует запустить остановившуюся экономику, невзирая на возникающий дефицит бюджета, международные кредитные агентства делают все, чтобы ее невыплаченный долг стал еще тяжелее и она не смогла бы держаться политики, способствующей спасению экономики.

Когда Таиланд, Корея или Индонезия видят крах своей экономики, им рекомендуют увеличить процентные ставки, чтобы «восстановить доверие в отношениях с международными финансовыми рынками», а ведь это еще больше увеличивает глубину кризиса.

У всех дополнительных валютных систем 30-х была одна цель: обеспечить людям средство обмена, необходимое для их деятельности, т. е. дать им работу. Главное, чтобы два средства использовались для достижения этой единственной цели:

• чтобы люди компенсировали дефицит национальной валюты, создавая свои собственные дополнительные валюты;

• чтобы в более сложных случаях они также создавали стимул для исключения валютных накоплений.

Компенсация дефицита национальной валюты. Безработные не зарабатывают денег. Если известное количество ваших клиентов безработные, ваш бизнес терпит неудачу, еще больше увеличивая количество безработных, что в свою очередь разрушит даже крупный бизнес, и т. д. Это эффект снежной лавины, который наблюдался во всем западном мире по мере распространения кризиса конца 20-х годов.

«Когда кто-то знает, что через две недели его могут повесить, это чудесно помогает сконцентрироваться». Внезапно люди поняли, что деньги, в конце концов, только «соглашение в пределах сообщества, чтобы использовать нечто — фактически все что угодно — как средство обмена». А потому они согласились принимать листы бумаги, выпущенные в ограниченных местностях, металлические символы или что бы то ни было еще, о чем только смогли договориться. Среди наиболее экзотических результатов этого мозгового штурма 30-х я нашел:

♦ хвосты кроликов, использовавшиеся в Олни, штат Техас (система введена местной торговой палатой в 1936 году), — эта мера, очевидно, в качестве побочного эффекта привела к избавлению от избытка кроликов в регионе;

♦ морские раковины, опечатанные аптечной компанией Хартера в Пизмо-Бич (выпущены 8 марта 1933 года)[214];

♦ деревянные диски с выгравированной надписью «С нами Бог», изготовленные деревообрабатывающей компанией Кокрейна как средство обмена для Петалумы (1933).

Стимул обращения. После создания новой местной валюты следовало убедить людей не копить ее. Каждый раз, когда кто-то копит валюту, недостаток обращения по определению лишает других представителей сообщества возможности совершать сделки. Более сложные формы дополнительной валюты 30-х годов включали стимул к обращению, рекомендованный немецко-аргентинским бизнесменом и экономистом Сильвио Гезелем (см. текст в рамке). Мы будем подробнее говорить об идеях Гезеля в главе 4, а здесь ограничимся рассмотрением механизма «оборотной марки», который он рекомендовал. Основная идея была в том, чтобы поощрить людей пускать деньги в оборот через антинакопительный налог (технически называемый «платой за простой»). Обратная сторона каждой банкноты имела 12 граф (по одной на каждый месяц), где следовало наклеивать марки, свидетельствующие об оплате, ибо любая банкнота, чтобы иметь силу, должна была иметь марки текущего месяца. Марки можно было купить за местную валюту в магазинах, задействованных в схеме, и каждая марка стоила 1/12 часть номинала банкноты[215]. Так в течение года пользователи оплатили бы в «налогах за простой» стоимость своего счета. Это было способом создать самоликвидирующуюся валюту; валюта австрийского города Вёргль и многие другие валюты времен депрессии в США имели ту же особенность.

Сильвио Гезель (1862–1930): пророк, чудак или просто неудачник?

Сильвио Гезель родился 17 марта 1862 года в Пруссии и был седьмым из девяти детей в семье валлийки и немца. Он эмигрировал в Аргентину в 1887 году и стал успешным бизнесменом. Позже, оставив бизнес своему брату, он вернулся в Европу, чтобы уладить дела на ферме в Швейцарии. Он делал то, о чем Кейнс сказал: «Два наиболее восхитительных занятия открываются тем, кто не должен зарабатывать на жизнь: творчество и экспериментальное сельское хозяйство». В 1911 году он перешел в сельскохозяйственный кооператив около Берлина, основанный Францем Оппенгеймером (1864–1934), чьи идеи позже легли в основу движения кибуцев в Палестине (а также колхозов в России. — Ред.).

Его опыт работы с крайне неустойчивой аргентинской валютой убедил его в том, что ключ к социально ответственному капитализму — деньги и земельная реформа. В 1891 году он описал значение оборачиваемости денег как решающего фактора в определении уровня цен, подготовив базу для работ Фишера 20-х годов.

В конце войны, в 1918 году, Гезель напечатал в берлинской газете Zeitung Mittag пророческое предупреждение: «Несмотря на священное обещание наций навсегда отказаться от войны, несмотря на крик масс «Нет войне!», вопреки всем надеждам на лучшее будущее, я заявляю: если нынешняя денежная система сохранит процентное хозяйство, то не пройдет и 25 лет, как мы будем стоять перед лицом новой, еще более разрушительной войны. Как в прежние времена, будут сделаны попытки захвата иностранных территорий, а оружие для этой цели будет изготавливаться с оправданием, что так, по крайней мере, обеспечивается работа для безработных. В недовольных массах пробудятся дикие революционные настроения, снова пробьются ядовитые ростки крайнего национализма. Больше не будет никакого взаимопонимания между народами, и в конце концов это может привести только к войне».

В 1919 году Гезель был приглашен в правительство Густава Ландауэра в Баварии, но Ландауэр через неделю был убит террористической группой, а Гезеля арестовали по приказу из Берлина. Вскоре бескомпромиссные марксисты заняли Баварию и арестовали Гезеля снова, обвинив его в государственной измене. Даже после его оправдания он был объявлен персоной нон грата в Швейцарии и не смог вернуться на свою ферму. Он умер в 1930 году, немного не дожив до 68 лет.

Гезелевские монетарные теории «свободной экономики» с тех пор часто отклонялись и правыми и левыми — иногда от непонимания, чаще же потому, что его идеи «держали центр» на марксистско-капиталистическом идеологическом поле битвы. Действительно, его работа считается попыткой «согласования индивидуализма и коллективизма». Многие немецкие экономисты полагают, что его работа в наше время снова становится актуальной[216]. Два не немецких нобелевских лауреата в области экономики, Морис Аллаис и Лоренс Клейн, теперь присоединились к более ранним похвалам Гезелю, сделанным Кейнсом и Фишером.

Немецкая система Wara

К 1923 году положение немецкой государственной валюты стало совершенно безнадежным. Чтобы понять это, достаточно посмотреть на обменный курс веймарской валюты против доллара США. Перед Первой мировой войной (1913) стоимость одного американского доллара была 4,2 марки, к концу войны 8 марок, в 1921-м цена дошла до 184 марок, а годом позже— до 7350 марок. Летом 1923 года американский конгрессмен А. П. Эндрю скромно сообщил, что он получил 4 миллиарда марок в обмен на 7 долларов, затем заплатил 1,5 миллиарда марок за еду в ресторане и оставил 400 миллионов марок чаевых[217].

Игра закончилась, когда 18 ноября 1923 года за один доллар стали давать 4,2 триллиона марок. К этому времени в обращении было 92 844 720 триллиона марок[218]. Почтовые марки стоили миллиарды, плата за буханку хлеба требовала тачки, полной денег. Ежедневные переговоры о повышении заработной платы предшествовали работе, жалованье выплачивалось дважды в день и тратилось в течение часа.

Герой истории, сумевший запустить в ход немецкую систему Wara — д-р Хебекер, владелец угольной шахты в маленьком городе Шваненкирхен. Он выбил в банке Rentenmark ссуду, которой хватило бы на поддержание его предприятия в течение еще нескольких недель. А потом собрал своих рабочих и объяснил, что у них простой выбор: или он платит им деньгами из ссуды и шахта закроется в течение месяца, или они примут плату углем, который они же и добывали. После активного обмена мнениями они все вместе пошли к пекарю и мяснику и объяснили, что тем придется принимать угольные квитанции в качестве платы за хлеб и сосиски. Мясник и пекарь пошли в свою очередь к своим поставщикам и так далее…

Так родились Wara. Wara — составное немецкое название, означающее «товарные деньги». Wara были листками бумаги, полностью обеспеченными товарным углем, и (чтобы покрыть затраты на хранение) они также имели маленькую ежемесячную плату в виде наклеиваемой марки. Эта плата была формой «налога на простой», который гарантировал, что деньги не будут копить и они будут циркулировать в пределах сообщества.