Анатоль Нат - Бабье царство. Возвращение…

• Название: Бабье царство. Возвращение…
• Автор: Анатоль Нат
• Жанр: Фэнтези

Вся наша жизнь крутится вокруг женщин. так почему бы и нет:-)

---

— Вопрос, почему? Чего они знают такого, что нам неизвестно. Ну ка, Немой, колись? Что у тебя дома произошло? И почему это вы два дня не ели.

— Кстати, — подсел к ним на одеяло Колька. — Вот краюха хлеба. Наши стратегические запасы на крайний случай. И бутылка молока. Для того же.

— Нет у нас дома, — глухо буркнул Немой.

Судорожно вцепившись в круглую буханку, он первым делом оторвал большой кусок с краю и протянул сестре.

— Ешь, — тихо проговорил он. — Только осторожно, смотри не торопись. А то не в то горло попадёт, раскашляешься. Раскашляешься, охрана застукает и отсюда нас выгонит.

— Голова выгнал?

— Сам ушёл. И сеструху с собой забрал. Чтоб только не видеть этой сволочи и греха на душу не взять.

— Вы же нас не выгоните? — неожиданно спросил он. — Мы тут поживём у вас чуток. Денька два, три, пока спина не заживёт. Потом мы жильё то себе найдём. На хуторах где-нибудь пристроимся. Рабочие руки там всегда нужны. А уж хлеб с молоком для Синьки я всяко отработаю.

— Да живи себе, никто тебя не гонит, — растерянно отозвался Колька.

Переглянувшись с точно таким же растерянным Васькой, он пожал плечами.

— Да живи ты, сколько хочешь, нам не жалко, — повторил он. — Охрану мы предупредим, чтоб точно не тронули.

А то хочешь, можно и в землянке устроиться. Там места свободного много, да и точно теплее. Найдём вам с Синькой уютный уголок. А то чего здесь на сене. Здесь место как бы и не для жилья.

— Не, мы лучше здесь, — сразу повеселел Немой. — А то баронесса ваша, у-у-у, какая серьёзная тётенька. Как зыркнет, так душа в пятки уходит. Так что нет, мы лучше здесь. Тут спокойнее. И к лошадям опять же поближе. А я лошадей люблю. Они добрые, в отличие от Головы.

— А что там у тебя с твоим дядькой то вышло?

Необычно серьёзный Васька, внимательно смотрел на Немого, решительно ожидая от того рассказа.

Помявшись, нехотя Немой заговорил.

— Ударил он Синьку. Сильно ударил. Так что она потом день отлёживалась. Она помои пролила прямо ему на ноги. Споткнулась и пролила. Он её сапогом в бок и ткнул. Как бы походя. Без злобы, как собачонку, что мешается под ногами.

— А она не со зла, не специально, — загорячился Немой. — Ведро слишком тяжёлое для неё было, вот она и споткнулась. А он…

Замолчав, Немой несколько мгновений смотрел перед собой остановившимся взглядом, словно вспоминая тот страшный день.

— А он… он тоже не со зла. Он просто походя пнул, просто убирая с дороги досадную помеху. Он в ней даже человека не видел. Так, помеха под ногами, которую надо просто отпихнуть в сторону.

И отпихнул. Сапогом в бок.

Я это увидел и не выдержал. У Синьки и раньше синяки по всему телу были. Да она молчала. Не говорила откуда. А тут я всё понял. Это Голова её так сапогом каждый раз пихает. Привык уже и даже не замечает что творит.

И тут бы он не заметил бы, пройдя дальше. Да такая злоба меня скрутила. Схватил, что было под рукой и по голове его.

— Сильно врезал?

— Не дали. Телохранители его не дали. Швабру отобрали, а потом на конюшне выпороли. За то, что на хозяина посмел руку поднять. Да так, что я два дня потом встать не мог. А как очухался, ушёл. Синьку забрал и ушёл. Тут у вас решил пока перекантоваться, пока спина не заживёт.

— А то с кровящей спиной, какой из меня работник.

— Так что, парни, если не прогоните, поживём мы у вас с сеструхой, пока спина не заживёт. А потом не хутора подадимся. Там, таким как мы с Синькой, самое место. Денег больших не заработаем, но и от голоду не дадут помереть. Ну а там дальше видно будет. Мир не без добрых людей.

— Врёшь! — хрипло проговорил Васька. — Не мог Голова вот так. Не такой он человек.

— Ну да, не такой, — кривая улыбка исказила худое лицо парня. — Ты-то богатенький. Тебя он облизывал, пока земли твои из тебя не вытащил. А потом выкинул как кутёнка, чтоб не мешал. С нами то же самое было. Пока земли в пользование ему не отписали, чтоб он ими до моего и Синькиного совершеннолетия мог пользоваться, он нас с Синькой привечал как родных. Как только пергамент на руки получил, так сразу сеструха забыла своё имя, что родители ей дали, и стала Синькой.

— Похоже, сам ты уже обо всём забыл, раз такие разговоры ведёшь. Давно ты у нас не был.

— Не верю.

— Тебе спину показать?

На, смотри!

Резко развернувшись, Немой задрал на голову рубаху. Жутко исполосованная спина парня, кое-как перевязанная кусками какой-то серой неряшливой материи, даже сквозь тряпки кровила. Что хорошо было видно в тусклом свете потайных фонарей.

— Тебе синяки показать? На смотри!

Задранная вверх со спины девичья рубашка показала парням болезненно худую, с выступающими рёбрами и костлявым позвоночником спину, всю исполосованную тонкими белыми шрамами, с правого боку которой желтел успевший уже почти сойти большой продолговатый синяк.

— Полосы это что?

— Оброненный поднос с пирожками и следом вожжи на конюшне, — тихо проговорила девчонка, медленно опуская рубашку. — Кольки тогда месяц не было дома. Он на ловах был. К его приезду успело зарубцеваться. Иначе не знаю, что бы и было. Я промолчала, а он так и не узнал до последнего дня. Как узнал, мы ушли из этого дома.

— Слушайте парни, возьмите нас с собой.

— Куда?

— Две пары удивлённых растерянных глаз непонимающе смотрели на Немого.

— Куда взять? — повторили оба синхронно.

— На юг. Я пулемётчиком могу быть. Сейчас не умею, но научусь. А Синька пульки подносить будет. И кашеварить. Она хорошо кашу готовит.

— И щи, — раздался рядом с ним тоненький голосок. — Я ещё щи умею хорошо готовить. А пока будем собираться, я ещё и борщ научусь. Меня тётя Даша научит. Та, что у вашей тёти Маши в банке работает. Она мне давно рассказала, как это делается, да всё возможности попробовать не было. Меня на кухне лишь к помойному ведру допускали, да грязную посуду мыть. И готовить ничего не позволяли. У нас повариха ух, какая строгая была.

— Наверное, тоже боялась чего-нибудь напортить, чтоб и её Сильвестр Андреич не бил. Его все в доме боятся. Кроме моего Стёпки. Он один его не боится. Он его ненавидит. Поэтому возьмите нас с собой. Чтоб мы уехали подальше отсюда. А то Стёпка точно Сильвестр Андреича убьёт. А мне бы не хотелось. Тогда Стёпку тоже убьют, и я совсем одна останусь.

— У меня кроме него никого нет. А он этого не понимает. Поэтому, возьмите нас с собой на юг. Может там Стёпка про него забудет.

— Мы там останемся и сюда больше не вернёмся.

Тонкий девчачий голосок замолк и на сеновале надолго установилось тяжёлое молчание, нарушаемое лишь позвякиванием лошадиных удил снизу да звуками, обычно свойственными конюшне.

— У меня и деньги есть. Я могу заплатить.

Сунув руку в карман, Стёпка поспешно достал оттуда горсть какой-то тускло сверкнувшей на свету мелочи.

— Вот, десять серебрушек. Скопил за полгода. Не хватит, так я отработаю. Вы знаете, я работы не чураюсь. Надо, так я и кухонным мужиком могу быть: дрова там заготовить, за костром посмотреть. А надо, так и за пулемётом. Я быстро учусь, вы же знаете.

— Возьмите меня, — вдруг совсем тихо проговорил он. — Иначе я его убью. А ещё точнее, убьют меня. Как вижу его, глаза ненависть застилает. А это нехорошо. Мне отец говорил. Месть должна быть с горячим сердцем и холодной головой. Ни под одно из этих слов я не подпадаю. Сердце — холодное, а голова наоборот — горячая. Мне надо успокоиться. И только тогда я его убью. А пока нет, я не готов. Убьют сначала меня, и я до него уже никогда не доберусь. Он с телохранителями везде ходит. А у тех подготовочка, у-у-у какая.

— Суров ты Стёпка, — медленно проговорил Васька, словно замороженным неторопливо опускаясь на лежащее на соломе одеяло. — Тихий, тихий, а какие страсти рассказываешь. Прям Шекспировские.

— Это что? — пискнула в стороне Синька.

— Это писатель такой, земной, — бросил в её сторону взгляд Васька. — Завтра…. Нет, — запнувшись, Васька бросил короткий взгляд вверх, на сереющее в боковом оконце небо, — уже сегодня. Утром, чуть попозже, притащу из библиотеки баронессы книжку, почитать.

— А я читать не умею, — пискнула малявка. — Нам Сильвестр Андреич не позволял учиться. Говорил что нам и так хорошо. Нам, мол, сиротам, грамота ни к чему. Нам надо на жизнь зарабатывать, а не глупостями заниматься. И каждый раз, как только Стёпка заводил о том речь, отсылал меня на кухню, а Стёпку на конюшню. Его навоз убирать, а меня помои выносить. Так я и не научилась.

— Как с тобой тяжело, — тяжело вздохнул Васька. — И тарахтишь, и тарахтишь, аж голова уже заболела. Ну что ж, будем учить. У нас тут все грамоту знают. Так что если остаётесь, грамоту придётся учить. У нас тех, кто не знает или не желает учиться, принудительно заставляют.

— И тоже порют, — мрачно уточнил он, почему-то сразу заёрзав на расстеленном поверх сена одеяле, словно у него что-то зачесалось. — Так что у нас не лучше порядки. И на глаза Изабелле Юрьевне вам действительно лучше не попадаться. Заметит, нам с Колькой точно прилетит.