Вячеслав Тимофеев - На незримом посту - Записки военного разведчика

• Название: На незримом посту - Записки военного разведчика
• Автор: Вячеслав Тимофеев
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

На его загорелом с рябинками лице чернели два пятна, шея и рука были забинтованы - ранило, когда корректировал огонь с бронепоезда.

Я протиснулся вперед и, как только Полупанов закончил речь, поднялся к нему на площадку броневагона:

- Командующий Бугульминской группой войск товарищ Ермолаев говорил тебе обо мне?

Полупанов поднес руку к уху и посмотрел на меня воспаленными глазами.

- Здесь шумно, браток, а я малость оглох - от пушек. Зайдем-ка в мой коробок! - Он взял меня за руку и повел в броневагон.

Там было сумрачно. Полупанов приоткрыл смотровой люк. Мы сели у небольшого железного столика с прикованным к нему полевым телефоном. Я предъявил удостоверение и рассказал о событиях у разъезда Шелашниково... Выслушав меня, Полупанов достал из полевой сумки карту.

- Значит, так! - размышлял он вслух. - Белочехов ты встретил в двадцати верстах от железной дороги в полдень. Сейчас что мы имеем? - он взглянул на большие карманные часы. - На моих купеческих шестнадцать. Чехи доберутся до разъезда, вероятно, только к вечеру. А мы часа через полтора, и никак не позднее, будем уже на месте!

- Не опоздаете?

- Ни в коем разе. Ведь на разъезде ты застукал глаза отряда, они и должны смотреть на двадцать верст вперед! К тому же у них переходы совершаются по всем правилам воинского устава: подъем, отвал, привал, жратва. А мне только свистнуть, и все готово к бою! Так что непременно успеем.

- Чехи на подводах, и их много. Быть может, они уже заняли разъезд.

Полупанов, подперев огромным кулаком щеку, удивленно уставился на меня.

- К военному делу тебя приставили, однако ж ты плохо разбираешься, голубок, в нашей стратегии. Что такое чешский отряд в тысячу солдат с четырьмя пушчонками? - Он облизнул пересохшие губы и сплюнул. - Только мокрое место останется. Не таких потрошили, когда немец на Украине с нами тягался. А тут? Взвод - с фланга, остальные - в обход. И амба!

- Какое же это окружение, если всего-то один взвод?

- Взвод для отвода глаз. Он отвлечет на себя врага, а триста матросов с гранатами с тыла...

Полупанов повернул ручку телефона, позвал кого-то.

- Митинг кончать, - сказал вошедшему матросу. - Отчаливаем на разъезд Шелашниково.

- Есть на разъезд Шелашниково! - повторил тот и скрылся за железной дверью.

У бронепоезда уже пели "Интернационал".

- Пора! - надевая бескозырку, сказал Полупанов. - Бывай здоров, браток! - Он снова крутанул ручку телефона и кому-то вполголоса приказал: Свистать всех по местам и полный вперед!

Я открыл тяжелую дверь и выпрыгнул из душного, раскаленного полуденным солнцем броневагона. Человек пять в тельняшках, обнявшись, сидели на орудийной башне головного вагона. Пронзительно свистнул паровоз. Будто в ответ ему запела саратовская, с бубенчиками, гармошка. Несколько голосов подхватили "Яблочко". Поезд тронулся...

* * *

К вечеру на Дымку прибыл салон-вагон командующего Бугульминской группой войск Ермолаева. Командующий тут же вызвал Гулинского, командира Петроградского отряда Волкова и уездного комиссара Просвиркина. Вместе с ними пошел и я, чтобы действовать дальше с учетом сложившейся обстановки.

Командующий выслушал командиров и стал многословно говорить о "штормах", которые бросили сухопутные "броненосцы" в пучину гражданской войны... Затем Ермолаев отпустил Просвиркина, Волкова и Гулинского.

- Я направляюсь в Шелашниково, - сказал он, когда мы остались вдвоем. Если вам туда, можете ехать со мной.

Я поблагодарил его.

- А не могли бы вы заняться ближней разведкой? - вдруг предложил он.

Я ответил, что у меня особое задание и отвлекаться на ближнюю разведку не могу. По возможности я обещал информировать командиров отрядов о добытых мною сведениях.

- Поход белых на Шелашниково, захват Дымки, диверсия у станции Туймазы - это все звенья одной цепи, - вслух размышлял Ермолаев, барабаня по столу растопыренными пальцами.

- Разъезд Шелашниково сейчас надежно прикрывает бронепоезд Полупанова! - заметил я.

- Охрана полупановцами разъезда Шелашниково - игра вслепую. Слов нет, вам повезло, встретили отряд чехов, вовремя предупредили нас. За это спасибо! Но, дорогой товарищ, вы видели скорее всего лишь головной отряд. А каковы дальнейшие намерения противника? Допустим, полупановцы разделаются с этим отрядом, а что, если за ним более значительные силы? Боюсь, как бы в Шелашникове не повторилась трагедия Дымки.

Вагон остановился. Ермолаев подошел к окну.

- Приехали.

Я встал и тоже подошел к окну. Бронепоезд "Свобода или смерть!" стоял под парами. На перроне толпились матросы, заливалась гармошка.

- Что нового? - спросил Ермолаев Полупанова, когда тот показался в дверях салона.

Полупанов сорвал с головы бескозырку и, но отвечая на вопрос Ермолаева, плюхнулся на мягкий диванчик.

- Ну и жара! Как на Украине, дышать нечем! - Спохватившись, с усмешкой глянул на Ермолаева: - По случаю благополучного прибытия приветствую вас от себя лично и от братвы. Вы спрашиваете, что слышно? Чехи еще не появлялись. Выслал ребят в разведку. Достанут "языка", а язык до Киева доведет...

- Не густо заварено, - раздраженно буркнул Ермолаев. - Приказ мой будет таков: пока обстановка не прояснится, дальше не двигаться! - И заметив, что Полупанов не слушает, добавил: - Ясно? Приеду на место, дам дальнейшие указания.

- Под Бугульмой, что ли, опасность? - не без иронии спросил Полупанов.

- Я еду в Симбирск.

- Вот оно что! А я-то иное подумал... Так вы, значит, только проездом!..

- Я спрашиваю, приказ ясен? - повысил голос Ермолаев.

- Сидеть без дела не намерен, - как бы про себя сказал Полупанов, поднялся и направился к окну. - Дождусь, когда братва притопает с разведки, тогда мне станет ясно, что делать дальше.

- Самовольничать не позволю. Слышите?

- Зачем самовольничать? Мы отчалим не ради прогулки, как некоторые!

- Как вы смеете! - вспылил Ермолаев.

- Я ведь не бросаю свою братву и не бегу за тридевять земель от фронта, - отрезал Полупанов и, круто повернувшись от окна, выбежал из вагона.

Зашифровав донесение, я попросил Ермолаева передать его Куйбышеву, попрощался и тоже вышел.

Полупанова я нашел возле его десантников. Дымил небольшой костер. Матрос в тельняшке разогревал консервы в банках. Полупанов остановился, вдыхая аромат мясного бульона.

- Жестоко страдаю от голода! Рассчитывал на харчи командующего. Наверняка, закуска и водочка нашлись бы. Но, сам видел, беседы не получилось... - Полупанов аппетитно причмокнул языком, извлек из огня банку консервов. - Закусим на сон грядущий!

К костру подошел атлетического телосложения моряк.

- Я вернулся, командир! - доложил он, переминаясь с ноги на ногу.

- А, это ты, Паша? - не поворачиваясь, отозвался Полупанов. - Кого приволок? Офицера? Давай сюда!

Через минуту перед Полупановым стоял связанный поручик. Паша вынул у него изо рта кляп и развязал ему руки.

Поручик, как и большинство белогвардейцев, попадавших в плен, был уверен, что его немедленно расстреляют, и даже попросил "напоследок" закурить.

- Я недавно мобилизован в Народную армию, был прикомандирован к чешскому отряду в качестве консультанта - хотел с ними уехать во Францию. Клянусь честью, не от радости - ведь свои же пошли войной на своих. .. Поручик жадно затянулся, но тут же швырнул недокуренную папиросу и заплакал.

- Почему чехословацкий отряд не занял Шелашниково? - спросил Полупанов.

- Чехи рассчитывали на внезапность, но на разъезде появился бронепоезд с двухтысячным отрядом матросов под командованием адмирала Полупанова...

- Это хто тоби казав, що е двухтысячный отряд у нашего Полупаныча? расплываясь в довольной улыбке, спросил Паша.

- Точно не могу знать, но, кажется, конные разведчики, - ответил офицер.

- Мне абсолютно достоверно известно, что в Самаре и Бугуруслане формируются специальные отряды и засылаются на Волго-Бугульминскую железную дорогу с диверсионными целями...

Показания поручика показались мне настолько важными, что я решил немедленно ехать в Самару, а Семенову отправил по телеграфу донесение.

- Ну а что ты знаешь точно? Только чтоб как на духу! Понял? - продолжал допрос Полупанов...

Самара - Бугуруслан

Дорога в Самару через разъезд Похвистнево была мне, хорошо знакома. Но, как и много раз до этого, я восхищался непрерывной сменой пейзажа: то мелькнет безымянная речушка, то березовая роща, то, как окинуть взором, раскинется колосящаяся нива.

Самара встретила меня предгрозовым зноем. Низко, почти у самой земли, проносятся ласточки. Высоко в небе парит ястреб.

Первое, что мне бросилось в глаза, как только я вышел из вагона, это стоявший на запасном пути готовый к отправлению воинский эшелон. Я сосчитал количество теплушек. Если в каждой теплушке восемь лошадей, то в эшелоне сотни три казаков.