Вячеслав Тимофеев - На незримом посту - Записки военного разведчика

• Название: На незримом посту - Записки военного разведчика
• Автор: Вячеслав Тимофеев
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Я уже располагал кое-какими сведениями о передвижении белогвардейских частей, о численности самарского гарнизона, но мне не удавалось разыскать хоть кого-нибудь из самарского подполья. Связной от Семенова также в условленное время не появился: то ли белые его схватили, то ли задержался в пути...

Как-то под вечер я зашел в кафе Смыслова. Зал был переполнен. Кельнерша предложила мне место за столом, где уже сидели два офицера - оба штабс-капитана; они не возражали.

Один из офицеров, наклонившись к своему соседу, что-то сказал ему, затем порывисто встал и направился к столику у окна, за которым сидел белокурый молодой человек в штатском.

- Приятного аппетита, товарищ Стефанский, - нарочито громко произнес штабс-капитан издевательским тоном.

Сидевшие за ближайшими столиками повернули к ним головы.

- Вы ошиблись, - спокойно произнес тот, кого офицер назвал Стефанским.

- Бросьте дурака валять! Встать! - внезапно взорвался штабс-капитан и, выхватив револьвер, направил его на молодого человека.

- Я не имею чести вас знать, господин штабс-капитан, и прошу оставить меня в покое, - сохраняя самообладание, ответил тот.

- Кому ты байки рассказываешь? - не унимался штабс-капитан. - Мне? Так я ж из Иващенкова, где ты заместительствовал у председателя совдепа Пржедпельского.

- Да что ты с ним церемонишься! Зови патруля! - вмешался второй штабс-капитан.

Кто-то выбежал из кафе и вскоре вернулся с патрулем.

- Большевик! - тыча в Стефанского револьвером, орал капитан. - А еще прикидывается, будто не помнит меня. Дудки!

- Какой же вы нелюбезный, господин штабс-капитан, - укоризненно произнес Стефанский.

- Следуйте за мной! Там разберемся, - приказал ему начальник патруля.

Допив кофе, Стефанский поднялся и вышел из-за столика.

- Я подчиняюсь властям, но не пьяным посетителям кафе, - были его последние слова.

Мне показалось знакомым лицо Стефанского. Я где-то видел эти светлые курчавые волосы, глаза... Вспомнил! у Семенова.

Это сцена в кафе запомнилась мне как яркая иллюстрация к нашей беседе с Семеновым. "Встречаясь с врагом лицом к лицу, сохраняй выдержку, даже если тебе грозит смерть, - говорил он. - Побеждают ум, воля, сила духа". Именно так держался Стефанский и ушел победителем, а не побежденным.

Две недели пребывания в Самаре явились для меня хорошей школой. Я вжился в свою роль. Все, с кем мне приходилось вести деловые разговоры, видимо, не сомневались, что имеют дело с коммивояжером. Словом, первый экзамен, как мне казалось, я выдержал. Но что еще ожидает меня впереди?

Однажды вечером я сидел в холле гостиницы и вспоминал наиболее важное из того, что мне пришлось увидеть и наблюдать за день. В памяти запечатлелась такая сцена: на площади возле тюрьмы толпа крестьян с котомками за плечами - приехали на свидание с арестованными родными и близкими. Значит, аресты коснулись и деревни, делал я вывод. Или убийство на улице двух мужчин "при попытке к бегству"...

Тщательно отбираю факты и закрепляю их в памяти.

День прошел, но впереди еще вечер. И я снова иду в кондитерскую Смыслова. По вечерам туда устремляется разнообразная публика. Здесь назначают и любовные и деловые свидания. Словом, сиди и наблюдай, почти всегда что-нибудь полезное и увидишь и услышишь.

Прошу разрешения сесть за столик, за которым уже двое. Разговор обычный, житейский. Меня не интересует их беседа, но говорят они очень громко, и я невольно слушаю.

- Жалованье в нашей конторе хорошее, - скучным голосом говорит один из моих соседей по столу. - Самый бы раз тебе устроиться в наше учреждение.

- Думаю, что меня к вам не возьмут, - вздыхает другой, - ведь я у большевиков в совнархозе работал...

В это время в кафе входит огромного роста подполковник. Мои соседи умолкают.

- Только что, господа, я был свидетелем прелюбопытнейшей сцены возле кафедрального собора, - громогласно вещает он. - Наши пижоны, вооруженные дамскими браунингами, везли какого-то арестованного. И зазевались. А он выхватил из кармана горсть табаку - и им в глаза. Пока эти олухи терли глаза, большевик спрыгнул с пролетки и был таков.

- Господин подполковник, надо быть более снисходительными к защитникам отечества, - нараспев произнесла пожилая дама в старомодном платье со стеклярусом.

- В отношении дураков уместна не снисходительность, мадам, а нагайка. Будь моя власть, я приказал бы ежедневно проверять документы у всех, кто живет в Самаре. Проверять всюду - в театрах, в ресторанах, в магазинах. И никому не доверять. Нечего церемониться с большевиками. Этак мы и до французской революции достукаемся!

- Целиком согласен с господином подполковником насчет французской революции. Более того, уверен, что так и будет, и предлагаю выпить за новую Россию и за тех, кто обновит ее.

Я поднял свой бокал с вином. Мои соседи поспешили сделать то же, и мы чокнулись.

- Прошу всех встать! - раздался у меня за спиной пьяный голос. - Мы пьем за обновленную Россию!

Я оглянулся и узнал штабс-капитана, который в этом же кафе опознал Стефанского.

Все поднялись. На мгновение стало тихо. Кто-то фальшивым тенором затянул "Боже, царя храни". К нему присоединились еще два-три голоса, но пение внезапно оборвалось - запевала, видимо, забыл слова.

- Неслыханная наглость! - продолжал, воспользовавшись паузой, окончательно захмелевший штабс-капитан. - Вчера капитан Плучек пришел к этим чумазым железнодорожникам с предложением вступать в доблестный легион. И что же? Его разоружили, втолкнули в вагон для скота, запломбировали и отправили с товарным. Беднягу освободили из заточения только в пятидесяти верстах от Самары.

- Баба твой чех! Я бы расстрелял их на месте, - перебил штабс-капитана сидевший с ним за столиком офицер с темным, как у больного лихорадкой, лицом. - Надо всех их стрелять, вешать, надо умыть Россию кровью. Мы этих эсеришек на скотный двор - пусть дерьмо чистят. Настоящего царя надо! И пороть! Пороть не жалея!

- У меня на красных нюх, чутье, - продолжал куражиться штабс-капитан. Сейчас узнаем, кто этот господин. - Он поднялся и, пошатываясь, подошел ко мне.

- Про-ве-рим! Вы что за личность?

От неожиданности я на мгновение растерялся. Но тут же вспомнил, как держался Стефанский, и спокойно говорю кельнерше:

- Подайте нам две рюмки шустовского коньяку. Нужно промыть изображение. Прошу садиться, господин штабс-капитан.

- Это мне нравится, - расхохотался штабс-капитан. - Промыть изображение? Ну что ж, начнем промывать.

Кельнерша подала коньяк. Я чокнулся со штабс-капитаном:

- За свободную Россию, за героический русский народ!..

- Ты мне друг. Я сразу понял, кто ты, но нарочно подошел, чтобы все видели, как я распознаю людей безо всяких там документов. Психология! А вот тот - большевик! Да, да, натуральный большевик. - Шатаясь, он направился к толстяку в клетчатом костюме.

- Ты - переодетый большевик! Сознавайся и снимай штаны. Будем пороть прямо здесь на столе!

- Это француз, из миссии, - послышалось со стороны. - Французишки! Лягушатники! Большевики! Они коммуну в Париже основали.

С трудом уговорили штабс-капитана вернуться на свое место.

Когда, расплатившись, я собрался уходить, ко мне подошел француз в клетчатом костюме.

- Благодарю за предотвращение скандала. Не сочтите за навязчивость: Оливье Люке, - четко выговаривая по-русски слова, он протянул мне свою визитную карточку.

Француз сказал еще что-то, но я не расслышал, так как сидевшая за соседним столиком подвыпившая компания хором пела романс "Очаровательные глазки".

Француз поспешил откланяться и ушел. Я направился к двери вслед за ним.

- А что вы намерены делать вечером, милейший? - остановил меня у входа высокий, с испещренным оспой лицом чиновник в форме путейца, с которым меня познакомили накануне.

Я посмотрел на часы.

- У меня никаких планов. Но куда можно пойти, ведь скоро комендантский час.

- К коменданту, к комендантше и к их дочкам, были бы только золотые кружочки, - балагурил путеец. - Если не возражаете, прошу составить мне компанию. Здесь неподалеку обитает чудесная Маргарита Васильевна. Ее квартира, голуба, что дивный остров средь бурного моря. И не раздумывайте. Уверяю вас, не пожалеете - сегодня у Маргариты благотворительный вечер...

В роскошной квартире у молоденькой хозяйки с черными, как у цыганки, глазами собралась разношерстная публика. Здесь велись уже ставшие привычными и порядком надоевшие бесконечные разговоры о потенциальных возможностях и скрытых силах России, о союзническом долге русского народа... И только беседа двух респектабельных господ привлекла мое внимание: мужчины в черном костюме с лоснящимися, как у барса, волосами и военного с погонами чешского майора. Они несколько раз упомянули имя главы английской миссии в Москве Локкарта. Но как только заметили, что я прислушиваюсь к их разговору, замолчали.