Александр Меньшиков - В краю молчаливого эха

• Название: В краю молчаливого эха
• Автор: Александр Меньшиков
• Жанр: Фэнтези

Только во тьме виден свет. (цикл «Аллоды», книга 4)

---

Из перетекающих друг в друга клубов, вынырнула сероватая масса. Через несколько секунд стало ясно, что она вовсе не серая — в том вина проклятого густого тумана. Она имела ярко-малиновый цвет и двигалась прямо по тропе в направлении стоящего на ней человека.

Шурх-х… свист… шелест опавшей листвы… шурх-х-х… шурх-х-х… тонкий свист, — это смачно причмокивающее нечто продолжало уверенно ползти вперёд.

Прутик сощурился, пытаясь различить хоть какие-то детали. А когда это, наконец, удалось, он почувствовал, как его волосы встали дыбом. Ведь к нему приближался исполинских размеров слизень цвета сочного куска свежего мяса.

10

Прутика мутило. Видно всё же зацепила та последняя из жирных скользких тварей. Плюнула прямо в лицо, и хоть парень едва увернулся, в нос ударил неприятный кислый смрад, Семён чудом не развалился на земле. Устоял. А иначе сейчас бы его тело растянули бы по частям, и сожрали бы без стеснения.

Семён поглядел на изорванную рубаху, тускло блестевшую под ней кольчужку, на лезвие «кошкодёра», и брезгливо поморщился. Оружие из рук выпускать он не стал. В конце концов, не будь его, ему вряд ли бы удалось одолеть эту оголтелую стаю голодных слизней.

Парень стиснул зубы и упорно шагал вперёд. Туман меж тем редел и вскоре вовсе рассеялся. Стало даже легче дышать.

Прутик остановился, вытер рукавом пот со лба, а затем сделал глубокий вдох. Ему ещё ни разу не приходилось вот так по-настоящему махать мечем. Но, не смотря на это, Семён с удовлетворением отметил, что он не струсил и справился. Конечно, слизни это не стая волков, или шайка бандитов, однако опасность, исходящая от них, была весьма реальна.

«Интересно, что бы на это сказал Бор? — спросил сам у себя Прутик. Он оглянулся назад и прислушался. — Вроде, никто не преследует».

До Древа было не так уж и далеко: каких-то пару-тройку сотен саженей. Его могучая крона, похожая на гигантский шатёр, закрыла небо и солнце, создавая приятную прохладу. Тихий ветерок змейкой шелестел в высокой густой листве. Под ногами пружинила приземистая сочная трава.

Не смотря на все эти несколько ослабляющие внимание моменты, Прутик чувствовал странное напряжение. Ему казалось, что кто-то внимательно следит за его перемещением. Эту же мысль подтвердила Лютая:

— Не делай резких движений. Ему это не нравится…

— Кому? — одними губами прошептал Семён.

— Стражу.

И только «кошкодёр» это сказала, как Прутик заметил два громадных ярко-жёлтых глаза, внимательно уставившихся на незваного гостя. Ветки кустов «растворили» фигуру затаившегося зверя, так что понадобились значительные усилия, чтобы хоть что-то различить и понять.

Послышалось утробное урчание и вновь уши Прутика «запылали» огнём. Он осторожно, не делая резких движений, выставил вперёд руку с мечем.

Кусты раздвинулись и вперёд мягко и практически беззвучно выступил здоровенный котище. Прутику невольно подумалось, что длинная буроватая грива, делала похожей морду этого зверя на виденное парнем в Погостовой Яме бородатое солнце, нарисованное на стягах местных солдат. Взгляд Семёна приковался к огромным клыкам, похожими на короткие загнутые кинжалы.

«Это тебе не слизней лупить! — мелькнуло в голове Прутика. — Такая зверюга враз сожрёт и не подавится».

— Не трусь! — подала голос Лютая. — Гаркни на него. Что есть мочи гаркни!

Семён кивнул головой и сдавленно произнёс:

— А ну, брысь… иди отсюда…

Зверь оскалился, ещё больше обнажая свои страшные клыки.

— Да крикни же! — сердито буркнула Лютая.

— А-а-а-а…

Семён заорал, как резанный. Котище зашипело, прижало уши к голове, но больше вперёд не двигалось.

— А-а-а-а… Поди вон! — слегка махнул кончиком меча парень. Его голос стал по-женски визгливым. — Пш-ш-шёл! Он не слушается, — вдруг пожаловался Семён, одновременно понимая, как смешно выглядит со стороны.

Зверь вздыбил спину, стал боком и чуть отошёл назад.

Несмотря на страх, Прутик всё же попытался взять себя в руки.

«Да, я не воин… не силач, — мысли стремительно закружились в его голове, будто осенняя листва, поднятая резким порывом ветра. — И что же с того? Бежать?»

Прутик рассердился. И на самого себя, на своё малодушие. И на собственное физическое бессилие. Понятно, что вот он — конец… Один прыжок этой желтошкурой великанской кошки, и её мощные клыкастые челюсти разорвут тщедушную людскую плоть… Разрежут, как… как… И настанет конец…

О, Нихаз бы всё это побрал! — Семён сжал гарду «кошкодёра». — Зачем я послушался эту Лютую?

Прутик ни на что не надеялся, а болтовню оправдывающегося клинка, просто оборвал. Толку от неё никакого. Да и не надо его, Семёна, успокаивать. Он не маленький мальчишка. Примет смерть стоя.

И только это подумал, как тут же сознание наполнилось жалостью к самому себе. Ведь такой молодой, ещё ничего в жизни не повидавший…

Рука, сжимающая «кошкодёр», задрожала. Зверь пригнулся к земле. Какие-то секунды и он бросится.

— Ну, давай, скотина! — зло бросил Прутик. — Надеюсь, я тебе хоть усы подровняю…

«Обращаюсь к тебе, о могущественный Сарн, Бог Света! — залепетал под нос паренёк. Его руки дрожали, голос колебался. Слова молитвы давались с трудом. — Будь благосклонен к тому, кто в сию нелёгкую годину просит у тебя защиты! Убереги меня… и да пусть ярость… — Прутик запнулся. В оригинале надо было продолжить словами «ярость стихий», но сейчас речь шла об иной опасности. Семён быстро-быстро облизал губы и подправил молитву по-своему: — Пусть ярость дикого зверя уляжется… О, Сарн, будь милостив ко мне! Услышь мой ничтожный голос, ибо взывает к тебе твоё создание. Прошу, услышь мои молитву… Помоги изгнать прочь чёрный страх, изъедающий мой разум… разрывающий моё сердце!»

Слова нисколько не успокоили парня. Даже напротив — разволновали. Стало ещё больше жаль себя… такого молодого… ещё ничего толком не повидавшего и не познавшего.

Всё бесполезно! Нет силы в мече, нет спасения в молитве… и разум слаб… Он забился в уголок и отказывается мыслить. Всё бесполезно!

И сейчас… вот именно сейчас… придёт конец… Тело умрёт… погибнет разум… Искра умчится в чистилище…

О, Сарн! Да как же так? — Прутик плакал. Картинка перед глазами помутнела.

А зверь медлил. Может, чего-то ждал, а, может, игрался с жертвой. Оттягивал её конец, мучил временем. Секунды тянулись, словно года. Семён жутко потел и трясся…. трясся… трясся…

Но вот поднялся ветер. Он плюнул в лицо парня пылью, отчего тот резко зажмурился. И вдруг послышался тихий шёпот.

— Уймись! Пойди прочь!

Прутик живо прочистил глаза и огляделся. Котище сердито тряхнул хвостом и неожиданно быстро скользнул в кусты, из которых и появился.

— Нас приглашают, — подала голос Лютая. — Иди смелей.

— Кто? К-к-куда? — Семён недоумевал.

Он ещё раз осмотрелся и лишь потом позволил себе (да и то осторожно) пойти по направлению к Древу.

Тихий голос… шепот… словно порхающая меж цветов бабочка… Прутик даже на секунду замер.

«Странно… Тут никого, — думалось ему. — Неужели схожу с ума?»

И снова шёпот… разговор без слов… Он звучал прямо в голове, прямо под костьми черепа. Прутик удивлённо попятился.

— Обычный человек, — разочаровано проговорил неизвестный с тяжёлым вздохом. — Кто ты? Откуда?

— А ты кто?

— Я? — голос удивился. Потом послышался… смех. — Подойди ко мне, человечек. Удивительный человечек…

— К кому подойти?

Тут встряла Лютая:

— Тебя кличет само Древо, глупенький!

Семён задрал голову вверх и открыл рот. Он никогда не слышал, чтобы деревья разговаривали…

— Кто… кто тебя сюда привел? И зачем ты пришёл? — вновь послышался голос внутри головы Прутика.

— Да я сам сопровождающий, — со смешком отвечал Прутик.

— Неправда… сюда пришёл только ты…

— Но… но… я вовсе не собирался. Мы шли втроём!

— И где твои друзья?

— Далеко. Я их оставил спящими аж на пригорке.

— Вот видишь — спящими. Мой Баюн умелец, — весело сказал голос. — Его трудно побороть.

— Баюн? Это кто?

— Мой страж… тот, кто не хотел тебя пропускать.

— А, этот! — Прутик махнул в сторону кустов, где виднелись любопытные кошачьи глаза — Так это он приспал их? А как?

— На то он и страж, — и снова смешок. — А ты, как я вижу, одолел слизней, и даже самого жирного… главного из них…

— Кого? — растерянно заклипал глазами Прутик.

Он всё ещё никак не мог придти в себя. Стоял, крутил головой во все стороны, не решив, идти ли ему дальше, или нет.

— Слизней… этих жадных тварей… Они давно хотели полакомиться соками Древа.

Прутик тут же отметил этот странный оборот. Почему «соками Древа», а не «моими соками»?